— Завтра, милорд.
— А владыка?
— Ожидается в четверг.
— Тогда прошу вас: снимите и спрячьте перо и меч. На каждой башне и каждой стене должны болтаться только нетопыри. Если бывают полотенца и простыни с летучими мышами, то закупите их и положите в спальнях. Если нет, то посадите белошвеек, пускай вышьют к завтрашнему вечеру. До четверга мы любим Ориджинов, только Ориджинов и никого кроме Ориджинов. В среду вечером с большой неохотой, следуя традиции, вывесим флаги Империи.
— Хорошо, молодой лорд.
Отойдя на несколько шагов, Виттор обернулся:
— Сир Барнет… простите мою ошибку. Я не имел права так командовать вами. Будьте добры, просто перескажите мои слова отцу. Если он подтвердит, тогда исполняйте.
Еще минуту Мартин хлопал глазами. Конечно, он до сих пор обижался, но уже чувствовал себя дураком. Посопел немного и задал вопрос:
— Виттор, ну как?..
Виттор не понял, что — как. Этого и не требовалось. Неважно, о чем спрашивает собеседник — говорить нужно то, что выгодно тебе.
— Используй то, что знаешь, — сказал Виттор. — Торгуй тем, что имеешь.
* * *
Лагерь выглядел устрашающе. Одну его сторону прикрывал Торрей, по трем остальным бугрились валы, у их подножий щетинились частоколы. Заостренные колья торчали не вверх, как забор, а под наклоном вперед, прямо в грудь вражеской коннице. По верху вала расхаживали десятки часовых, стояли связки копий, лежали горки круглых ядер, торчали вбитые в землю щербатые щиты — прикрытия для стрелков. Разрывы в валу — по два с каждой стороны — были загорожены телегами. Наверное, минуты хватит, чтобы откатить их и бросить на врага кавалерию. Но впечатляли не валы и частоколы, а факт: всего этого еще вчера не было. За одну ночь батальон северян врос в землю Шейландов так прочно, что не выдернешь и за месяц.
— Зачем окапываться? — спросил Сэм. — Мы же их друзья.
Доннел ответил:
— Они всегда окапываются. Вопрос дисциплины.
— Не хотел бы воевать с ними, — отметил Сэм.
— М-да, — буркнул Мартин.
— Вы смотрите на них под неверным углом, — весело бросил Виттор и хлестнул коня.
Набирая ходу, поскакал к ближайшему въезду в лагерь. За ним — брат, следом — Доннел и Сэм с графскими вымпелами на поднятых в небо копьях.
— Сыновья графа Винсента с приветствиями к герцогу Десмонду Герде Ленор!
От его крика телега тут же откатилась. Северяне сразу открыли въезд — они, конечно, ждали послов от графа. Но — не сыновей.
— Следуйте за мною, милорды.
Воин в черно-красном плаще сопроводил их вглубь лагеря, к серому шатру, увенчанному флагом. Никакие украшения, элементы роскоши не выделяли этот шатер среди остальных. Он отличался только расположением: в идеально точном геометрическом центре лагеря. Четверо серых плащей дежурили у шатра, один ринулся внутрь с докладом.
Братья спешились, Сэм и Доннел последовали примеру.
Виттор шепнул Мартину:
— Поклонись очень низко, но сразу разогнись и выпучи глаза.
— Зачем?
— Просто пялься на них и молчи. Заговоришь, когда я намекну.
Полог шатра откинулся. Северяне бросили руки на эфесы, когда появился их герцог. Виттор согнулся до земли, чуть не царапнул макушку о камни. Но тут же выпрямился и уставился в лицо Ориджину.
Герцог Десмонд Герда Ленор, сокрушитель закатных орд, триумфатор Золотой Войны, более всего напоминал свой собственный военный лагерь: мрачный, суровый, столь твердо стоящий на земле, что не собьешь и тараном. Но это было общее впечатление, а Виттор всегда уделял больше внимания деталям. На поясе герцога не имелось меча. Встречая рыцарей, он опоясался бы мечом из соображений чести. Стало быть, он не принимал Виттора с Мартином за воинов — и хорошо, в этом вопросе лучше избегать заблуждений. На герцоге были простые холщовые штаны и грубая рубаха; под ухом виднелся остаток щетины и белая пена. Десмонд Ориджин не дал себе труда окончить бритье и переодеться в парадное — какой-нибудь кичливый баран на месте Виттора обиделся бы на это. Виттор выбрал видеть хорошую сторону — это выгоднее.
— Ваша светлость, благодарю за то, что вы не заставили нас ждать у шатра, а вышли немедленно! Нам с братом не терпелось узреть спасителя нашей земли и принести самые искренние благодарности!
Он снова ударил лбом в землю и снова подскочил, как болванчик. Вояки любят молодцеватых дураков. Гораздо больше, чем умных не по годам детей банкира.
— Приветствую, — сухо выронил герцог. — Судари, вы не назвали себя.
— Виттор Кейлин Агна рода Вивиан, лорд Шейланд. Мартин Кейлин Агна того же рода. Всецело к услугам вашей светлости, в вечном пред вами долгу!
— Вы не назвали имен ваших телохранителей, значит, они не благородны. Таким образом, меня встречает делегация всего лишь из двух дворян, среди коих нет ни графа, ни его баронов. Это оскорбительно, судари.
Если б Виттор не предвидел этого, он бы, пожалуй, растерялся. Но ответ был заготовлен наперед:
— Ваша светлость, мы — не встречная делегация! Мой лорд-отец с четырьмя баронами, четырьмя епископами и шестнадцатью рыцарями лучших родов графства направляется сюда. Они прибудут где-то через час, мы с Мартином сбежали от них и вырвались вперед.
— Зачем?
— Воспитание не позволяет нам болтать, когда говорят старшие. В присутствие отца мы должны будем молчать. Но мы бы не простили себе, если б не высказали вам свое почтение!
— Вы нарушили отцовскую волю, — сказал герцог. Мягче, чем все предыдущее.
Перед шатром возник еще один воин.
— Милорд герцог! — отсалютовал он, бросив руку на эфес меча.
Воин был очень юн — младше Мартина. Носил обычный серый плащ, как остальные греи, и так же вытянулся в струнку, как они. Но его лицо — агатовские скулы, надменные губы, стальные серые глаза — не давало возможности ошибиться.
— Желаю вам здравия, лорд Рихард!
Виттор подал ему руку. Рихард — принц Великого Дома, как и Виттор. Чисто формально они равны, и рукопожатие вполне подходит как приветствие. Рихард обязан пожать ладонь Виттора, что бы он там ни думал.
С неловкой улыбкой, будто осознав свою оплошность, Виттор отдернул руку и отвесил поклон. Так в одну секунду он заслужил симпатию младшего Ориджина. Рихард улыбнулся в ответ и глянул на отца:
— Милорд, позвольте сказать.
— Позволяю.
— Лорды Виттор и Мартин, вы обогнали отца и примчались сюда сами, чтобы взглянуть на настоящую армию? Клянусь богами, вам крепко попадет, но дело того стоит!
— Хоть вы и проявили непослушание, — сказал герцог, — однако ваш искренний порыв заслуживает похвалы. Приветствую вас от имени Дома Ориджин. Рад встрече.
