Браслет начал угасать, и Шейланд выкрикнул:
— Ваша сестра жива!
— Лжешь.
— Она тут, рядом! Она скажет!
Голос брата оживил Иону. Северянка подалась навстречу ему, боясь упустить хоть один звук. Но теперь, когда граф протянул ей руку с браслетом, Иона отшатнулась от прутьев.
— Говори, — потребовал Шейланд.
Она отодвинулась, насколько позволила клетка.
— Говори же! Твой брат ждет!
Иона качнула головой.
Браслет спросил:
— Мерзавец, в тебе же течет первокровь? Ты быстро залечиваешь раны? Если сорвать с тебя лицо, сможешь вырастить новое?
— Говори!.. — прошипел Виттор, замахиваясь на Иону.
Она поманила его пальцем. Граф поднес руку к прутьям, но Иона отстранилась. Указала на браслет и шепнула одними губами: «Дай мне». Шейланд скривился от злости, покрутил головой, ища способа наказать ее.
— Говори же! Иначе я…
— Довольно, — произнес браслет и вновь начал меркнуть.
— Нет! Стойте! Сейчас!
Граф сдернул Предмет с руки и бросил пленнице. Он погас, но вновь замерцал, оказавшись в женской ладони. Вдох или два Иона смотрела на него. Что-то теплое проступило сквозь ледяную маску на ее лице. Быть может, надежда…
— Эрвин?..
— Сестра?..
— Прости меня… Эрвин, я так глупа!
— Что с тобой?! Как ты?!
— Эрвин, не думай обо мне… Убей чудовищ!
В следующий миг Шейланд вырвал у нее браслет.
— Теперь верите, зять мой? Тогда слушайте. Приезжайте в Уэймар, приходите к замку с белым флагом в руках. Мы с вами обсудим, как поступить. Если не придете, если пошлете кого-нибудь другого — получите кожу сестры. По дюйму в день, все как вы говорили.
Не дав Ориджину ответить, граф погасил браслет. В тот же миг угасла и его злоба. Скользнув по жене равнодушным взглядом, граф повернулся к Джо и Айви:
— Эта собака плохо выдрессирована. Научите ее покорности. Или я… научу вас.
Он вышел.
Воины переглянулись. Айви сказал:
— Не обижайся, приятель, но это твое дело. Вы же с лордом Мартином ее стережете. Я просто тебя позвал…
И Айви вышел в коридор следом за графом.
Джоакин облизал губы.
— Миледи, вы зря… Ну, напрасно упираетесь. Делайте, как прикажет граф. Все равно ведь придется.
Иона села спиной к нему.
— Миледи, я не хочу причинять вам боль. Пообещайте, что будете слушаться графа, и я оставлю вас в покое.
Она не реагировала. Джо обошел ее и заглянул в лицо. На устах Ионы играла улыбка торжества. Он вскипел.
— Думаешь, ты сильная? Мы просто щадим тебя! Сломаем, как соломинку, если захотим!
Она вновь отвернулась, но Джо схватил ее за волосы и впечатал головой в прутья.
— Тьма сожри, ты же сама нарываешься! Видят боги, я хочу иначе! Скажи, что будешь слушаться!
Улыбка не ушла с ее губ. Джо ударил ее о прутья.
— Скажи!
И снова.
— Скажи!
— Бедный Джоакин, — прошептала пленница, — мне так вас жаль.
От ярости у него покраснело в глазах. Он грохнул ею о прутья, не сдерживаясь, со всею силой гнева. Иона закатила зрачки и обмякла.
— Черт… — выронил Джо. — Черт возьми!
Схватил ее за шею, нащупал жилку — бьется. Присмотрелся к груди — дыхание есть.
От сердца отлегло немного. Он выскочил из спальни, запер дверь.
Отдышался, спросил у часовых:
— Где найти лорда Мартина?
Пришлось побродить по замку, чтобы разыскать младшего Шейланда. Мартин обнаружился в холодном погребе, во владениях гробовщика Сайруса. На столе покоилось свежее тело, изорванное до неузнаваемости. Кровь еще сочилась из многочисленных ран, тягучими струйками стекала в тазы, подставленные под стол. Братья Шейланды спорили, стоя по обе стороны от трупа, даже не глядя на него. Сайрус смотрел на тело с расстояния, оттесненный телохранителями графа, и укоризненно качал головой:
— Ох, непорядочек…
Джоакина тоже не подпустили ближе. Он ждал у входа в погреб, лишь изредка слыша обрывки фраз. Мартин, кажется, успокаивал брата:
— Он соврал!.. Просто соврал, ну!
В голосе Виттора звенели истеричные ноты. Он то взлетал и становился разборчив, то падал до шепота:
— А если нет?! Если Лед не доберется в Уэймар? Конец нам тогда…
— Да успокойся! Смотри сюда: вот ему — конец!
Мартин схватил брата за плечи и заставил поглядеть на труп.
— Оцени, как его разделали! Красота же, а! Только послушай…
— Не до этого сейчас! Тьма тебя, Мартин, мы висим… как быть?!
— Ну соврал он, говорю! Не мог все перекрыть, Лед прорвется. Забудь уже, слушай про конюха!
— Дурак, — огрызнулся Виттор и пошел прочь.
К счастью, он не заметил Джо и не спросил, как прошло укрощение Ионы. Джоакин подступил к Мартину:
— Милорд, имею разговор…
— О, Джо! — Шейланд расплылся в улыбке. — Хорошо, что пришел! Хоть ты послушай. Узнаешь парня? Нет? То-то же! Это младший конюх, Баз. Он, значит, повел лошадок пастись. Ничего особого, все как обычно. Спросил разрешения у Кулака, тот отпер ворота, Баз вывел коней на лужайку. Ничто не предвещало, подумай! Никакого видимого подвоха, но я-то, я-то уууу!
Мартин зажал одну ноздрю и шумно вдохнул через вторую.
— Я держу нос по ветру. Почуял неладное, взял пару псов, вышел тихонько. Смотрю: Баз украдкой огляделся, прыг на коня — и скакать! Вот так вот! Был конюх — стал дезертир! А я псам: ату! В три счета догнали, сдернули с коня и… Какие молодцы, ну погляди только!
С большой гордостью Мартин показал Джоакину труп.
— Да, милорд, собаки знают свое дело…
— Еще как знают! Вот бы все солдаты так служили, как мои псы!
— Это верно, но я к вам по другому вопросу. Об Ионе…
— Ага. И что там?
— Я…
Джо собрался с духом:
— Я так не могу. Она больно строптива, слов не понимает, приходится бить… А бить женщину — все же как-то… Плохо мне от этого. Милорд, прошу освободить меня от обязанности.
Мартин выпучил глаза:
— Как это — освободить? Ты что собрался, того, как конюх?.. Тогда погодь, собак приведу.
— Нет, милорд, я не дезертир, бежать не собираюсь. Напротив, очень хочу служить. Прошу выдать мне Перст Вильгельма, чтобы я топил нортвудские корабли. Но стеречь такую барышню — это не мое, нужного навыка не имею.
