После долгой паузы Эрвин подумал:
— Пожалуй…
И альтесса в тот же миг добавила:
— Или, напротив, все это — хитрющий план Галларда. Они с графом давно сговорились и заманили тебя в замок, чтобы тут прирезать.
— Почему до сих пор не попытались?..
— Боится граф. Недавно сорок кайров выпотрошили замок другого графа. А у тебя тут четыре сотни… Но дай срок: подойдет Векслер, и вместе с графом они примутся за дело.
— Скажи-ка, дорогая, почему ты молчала об этом раньше, когда я был за пределами замка?
— Раньше ты, мой милый, переживал трагедию. Был глух ко мне, а я этого не люблю.
— Тьма вас всех…
Эрвин повернулся к графу:
— Хорошо, милорд, я принимаю ваш план. Когда вы думаете выдвинуться?
Эрроубэк глянул на брата, и тот сообщил:
— Два часа назад прилетела последняя птица от разведчиков. Полк Векслера был в сорока пяти милях отсюда. Он придет, самое раннее, следующей ночью. Так что переночуем в замке и выступим без лишней спешки.
Без спешки, конечно. К этому и стремились…
— Ладно, — сказал Эрвин, — пускай так.
После паузы добавил:
— Граф, я имею одно пожелание. Хочу выслать свою собственную разведку на западный берег.
— Не стоит утруждать ваших воинов, милорд. Наша разведка вполне надежна.
Альтесса шепнула:
— Видишь: не хочет выпускать из замка. Ты здесь в западне, любимый!
Эрвин молча поглядел на Эрроубэка. Опровергая слова альтессы, тот сказал:
— Впрочем, как пожелаете, милорд. Не мне учить вас вести войну.
* * *
Ближе к полуночи в замок прибыли две роты Лидских Волков. Когда случилась диверсия, их поезд как раз переехал Змейку. Капитан Хайдер Лид взял всю кавалерию и спешным порядком устремился на помощь к герцогу. А отряд пехоты послал на подстанцию — разобраться в причинах аварии, восстановить искру. Эрвин пожал ему руку:
— Благодарю, капитан. Вы весьма порадовали меня своим появлением, а еще больше обрадуете известием: когда прибудут остальные войска?
— Виноват, милорд, здесь не скажу ничего утешительного. В следующем поезде за мною была пехота Хортона. Ей маршировать от Змейки дня три, не меньше. А прочие войска застряли под самой Фаунтеррой.
— Но вы-то здесь, капитан. Лидские Волки — краса и гордость древней столицы Севера!
Хайдер приободрился:
— Так точно, милорд! Без хвастовства скажу: каждый волк из Лида стоит пары обычных кайров или дюжины альмерских воинов!
— К тому же, вы были в здешних местах, когда искали тело Адриана.
— Излазил их вдоль и поперек, изучил как свою пятерню!
— Тогда выскажите мнение о тактической ситуации.
Эрвин описал положение: альмерский полк на марше, примерно через сутки подойдет к дороге-дамбе. Капитан подтвердил мнение герцога: дело дрянь. За сутки мы не получим подкреплений, а альмерцы перероют чертову дорогу. По бокам от нее — кошмар, а не местность: справа — жижа с камышами, слева — бурелом. Хрена лысого мы пробьемся. То есть, пробьемся, конечно, нет такой преграды, что удержит Лидских Волков! Но все-таки, милорд, как бы это сказать… будет немного трудно.
— Я пришел к тому же мнению, капитан, на что и указал графу. Он предложил следующий план…
Эрвин пересказал идею Эрроубэка. Лицо капитана Лида приняло мужественный вид, весьма характерный для вассала, не знающего, что думать о словах сюзерена. Герцог кивнул:
— Да, ситуация сложная и не слишком предсказуемая. В связи с этим я решил провести тщательную разведку на местности.
— Готов служить, милорд.
— Нет, капитан, разведкой займусь я со своими иксами.
Тут Хайдер Лид слегка озадачился.
— Разведку всеми четырьмя ротами?!
— Да, капитан. Разведка крайне важна, я хочу подойти к делу со всею серьезностью.
— Но сейчас ночь, милорд.
— Вот и прекрасно — не будет жары. Днем мы так и обливались потом.
— А местность — хуже некуда! Затемно вы или заблудитесь, или увязнете в болоте!
— Не волнуйтесь: с нами кайр Джемис и его Стрелец. Пес будет бежать впереди, находя дорогу острым нюхом.
Эрвин позволил себе легкую усмешку, и теперь Хайдер Лид уловил намек:
— Понимаю, милорд.
— В таком случае, вы поймете и то, что следует делать вам.
— Оставаться в замке, милорд.
— Весьма бдительно оставаться в замке. При любом ходе событий, не дать графу совершить глупость.
— Лидские Волки славятся бдительностью, милорд!
Капитан Лид занял донжон и расставил часовых. А Эрвин дал иксам недолгий отдых, чтобы перед рассветом поднять их и вывести на марш.
Небо серело в предчувствии утра, когда четыре роты северян покинули замок. Эрвин старался избегать любых глаз, в том числе и графских дозорных на вышках. Потому иксы спустились с дамбы и пошли прямиком через глухой лес. Здесь имелась узкая грунтовая дорога — по ней отправились несколько телег, которые везли щиты и рыцарские копья. Остальной отряд в целях маскировки двинулся прямо через чащу.
Густой лес мешал движению верхом, пришлось спешиться и вести коней в поводу. Холмы огибали, чтобы не тратить силы на подъем и не показывать себя. Шли низинами, сплошь заросшими густым кустарником. Проламывались сквозь чащу, держа направление как в море — по Луне и Звезде, когда те показывались меж ветвей. Скорость движения падала до черепашьей. Счастье, что имелся хороший запас времени: часов пять на три мили расстояния.
Другое дело, что Эрвин давно отвык от подобных забегов. Еще в Запределье он дал себе зарок: всюду, где только можно, избегать ходьбы пешком. Совершать подвиги, героически сражаться, проливать кровь — это пожалуйста, но без лишней ходьбы. Нужен марш-бросок — исполню, коли требуется, но только верхом, а лучше — в вагоне. Нужно стоять насмерть — могу и постоять, я же Ориджин, в конце концов. Только именно постоять, а не походить. Лучше даже — посидеть насмерть. Сесть у амбразуры и отстреливать врагов из арбалета — чем не геройство? И надо сказать, до нынешней ночи Эрвин вполне успешно соблюдал клятву. От Первой Зимы до Пикси доехал в седле, от Пикси до Фаунтерры и теперь до Бэка — в поезде. Но вот сейчас началось непотребство. Дождь не имел ни малейшего желания ломиться ночью напрямик через чащу. Потому Эрвин шел впереди коня, грудью встречая все сучки да ветки, сапогами нащупывая пни. А сапоги тяжеленные, окованные стальными пластинами. Поди попрыгай в таких по валежнику! А чертовы ветки так хлещут по лицу, что Эрвин решил надеть шлем и опустить забрало. Этим тут же воспользовались комары: приноровились залетать через щель внутрь шлема и там оглушительно гудеть, точно орган в соборе.
