— Святая мать говорит: воины Альмеры, вы должны знать, что в Фаунтерре состоялся Вселенский собор обеих Церквей. Святая мать говорит: собор вызвал Галларда Альмера на церковный суд и прервал его полномочия до решения суда. Святая мать говорит: если вы думаете, что служите приарху, а через него Праотцам, то ошибаетесь. Галлард Альмера сейчас не приарх. Он подозревается в краже Предметов из Церкви, а также в сговоре со слугами Темного Идо с целью убийства Айдена Альмера и его детей. Святая мать говорит: поход герцога Ориджина освящен Вселенским собором. Если желаете служить богам — становитесь на сторону герцога!
Пленные выглядели потрясенными. Тут и там в строю послышались шепотки.
Эрвин воспрянул духом и заговорил. Пояснил, что Галлард уличен в союзе с Кукловодом. Эвергард сожжен Перстами Вильгельма, эти же Персты применялись при ограблении усыпальницы Династии. И часть этих самых Перстов дал Кукловоду Галлард Альмера!
С каждым словом он вдохновлялся все больше. Ну же, — думал Эрвин, — давайте! Даже путевцы становились на мою сторону, а тогда я был мятежником! Три сотни кавалерии — сейчас, когда мое войско отстало!..
— Вы зовете нас в вашу армию, милорд? — крикнул кто-то из строя.
— Я не хочу, чтобы вы сражались за Темного Идо. Это позор и бесчестье!
— А если мы откажемся?
— Не вижу причин для отказа. Вы не терпите Галларда так же, как я. Святая Церковь считает его преступником. Нынешним утром мы оказались на разных сторонах, но эту ошибку можно исправить!
По шеренге вновь прошли шепотки. Резко оборвав их, зазвучал мощный голос пожилого офицера. Он лишился знаков отличия вместе с доспехами, но на каменном лице его был написан, по меньшей мере, майорский чин.
— Это невозможно, милорд. Наш полк — регулярный, а не феодальный. Мы клялись исполнять приказы старшего по званию. Встанем на вашу сторону лишь по приказу генерала.
— Ваш генерал сбежал! Позорно сбежал с поля боя, бросив вас на произвол!
Ответа не было.
— Галлард не имеет никакой власти! Не герцог, а узурпатор. Не приарх, а еретик! Вы не обязаны сражаться за него!
Никакого ответа. Даже шепотки утихли.
— Галлард отдал Кукловоду Ульянину Пыль и Персты. Галлард заказал убийство собственного брата. Галлард обвиняет людей в ереси и сжигает на столбах, а сам плюет на заветы Праотцов! Что еще он должен сделать, чтобы вы отвернулись от него?!
И снова — никакого ответа.
Эрвин не знал, что еще сказать. Он думал об Аланис: насколько просто было бы с нею. Она обратила бы альмерцев одной речью, да что там — одною фразой! Проехала бы вдоль строя, полная грации и гнева. Вложила бы все свое пламя в несколько коротких слов — и полк умылся бы слезами раскаяния: «Миледи, простите, что мы сражались не за вас!..» Да, тьма сожри, Аланис во многом была хороша. Жаль, что она выбрала Кукловода.
— Ну же, отвечайте! — В сердцах крикнул Эрвин.
Капитан Гордон Сью, сопровождавший его, не выдержал и рявкнул:
— Отвечайте герцогу, сукины дети!
Привстав в стременах, капитан проревел:
— У нас нет людей, чтобы стеречь вас живыми! Будете упираться — не оставите нам выбора! Даю минуту на решение, тьма сожри!
Некое движение прошло по строю пленных. Солдаты подтянулись, подровняли шеренгу, расправили плечи. Чьи-то взгляды оледенели, в других блеснула не то гордость, не то… радость? Вдруг Эрвин сообразил: угроза гибели не напугала их, а ободрила! Смерть смоет стыд и горечь поражения. Рыцари примут ее, как желанное лекарство.
— Альмера! — крикнул кто-то из задней шеренги. Голос молодой, ломкий.
— Альмера! — повторил десяток голосов.
— Альмера! — грянули хором все триста глоток. — Альмера! Альмера!
— Будьте вы прокляты… — сплюнул Эрвин и крикнул во весь голос: — Пойдите прочь! Вы свободны!
Строй не шелохнулся. Никто не поверил.
— Вы свободны, сожри вас тьма! Позаботьтесь о телах погибших, а потом ступайте на все четыре стороны! Я вас не задерживаю!
— Благодарим, милорд, — отчеканил пожилой майор.
— Мы забираем ваши доспехи, коней и оружие. Несмотря на это, многие из вас снова попрутся на службу. Знайте наперед: тех, кто снова встанет на сторону еретика, при следующей встрече я повешу. А сейчас — разойтись!
На сей раз они все поняли, но шеренги остались стоять. Из строя вышла группа офицеров — седой майор, лейтенант Кейсворт, игравший генерала, и еще пара. Майор отдал несколько приказов, младшие офицеры принялись командовать:
— На первый — второй — третий рассчитайсь! Первые номера — шаг…
Не прошло и пяти минут, как группа пленных сформировала три роты, а те разбились на дюжины. В каждой дюжине был назначен десятник, после чего одна дюжина побежала к лекарским шатрам узнать о раненых, другая отправилась в крестьянские дворы за лопатами, а остальные начали прочесывать поле, собирая трупы. Ни поражение, ни плен, ни внезапная свобода ни на минуту не поколебали дисциплины этих воинов.
Глядя на них, Эрвин поймал себя на мысли: как мы только сумели их победить?..
— Мерзавцы упорствуют в ереси! — Прорычал Гордон Сью. — Мало мы им всыпали, милорд. Позвольте добавить!
— Никак нет.
— Но милорд, они же пойдут назад к генералу!
Эрвин прошил его взглядом:
— Капитан, вы оспариваете приказ?
— Виноват, милорд. Никак нет.
— Свободны.
Прежде, чем капитан удалился, трое иксов подбежали к нему:
— Разрешите обратиться к герцогу.
Эрвин моргнул от удивления: средний из троицы был… альмерцем. Он носил на плечах черный иксовый плащ, но на груди, в раскрыве плаща, виднелся герб со сторожевой башней.
— Милорд, мы поймали шпиона! Альмерец снял плащ с покойного, чтобы притвориться нашим!
— Никак нет, — качнул головой ряженый. — Милорд, я просто хочу на вашу сторону. Вы предлагали встать под ваше знамя — вот, я согласен.
— Почему вы в черном плаще?
— Чтобы свои не прирезали. Они могут не понять, у них присяга, видите ли.
— Кто вы такой?
Альмерец воззрился на Эрвина как будто даже с обидой:
— Ну уж!.. Милорд, вы мне два эфеса задолжали. Карточный долг — долг чести!
Теперь Эрвин вспомнил. Герцога Айдена в Фаунтерре сопровождали два отряда гвардии. Чередовались: одни на вахте, вторые отдыхают, как умеют. Кто к барышням, кто по трактирам, кто за карточный стол. А Эрвин-то тоже не чуждался развлечений…
— Сир Михаэль?
— Так точно!
— Пиковый туз в прикупе?
— Х-ха!
