— А если… когда я вернусь… его тоже… — пробубнил вдруг ребенок сквозь слезы. — Нет, я его не оставлю, сэр. Теперь нет… Я боюсь.
Вид несчастного личика Тедди глубоко тронул Эмилию, и она, понимая, что совершает ошибку, все-таки произнесла:
— Давай сделаем так, я спрячу Уголька в своей комнате, где с ним точно ничего не случится, а потом ты его заберешь и… выпустишь в лес. Договорились?
— А с ним точно ничего не случится? — уточнил обрадованный мальчишка.
— Точно-точно, — пообещала мисс Хартли. — А теперь давай мне кота и поспеши в дом. Расскажешь графу то же, что мне рассказал… А я пока спрячу твоего друга.
Несколько раз оглянувшись, Тедди все-таки припустил к дому, а мисс Хартли с котом на руках ругала себя всеми словами. Что, если ее обнаружат с этим животным? Это прямое нарушение третьего правила. Боже мой, она точно лишилась рассудка! Причем это случилось в тот самый момент, когда она согласилась ехать на остров…
И чего ей, спрашивается, дома не сиделось?
Вздохнув, Эмили сунула кота под сюртук и крадучись направилась к дому. Если ей повезет… очень-очень по-настоящему повезет, то ее никто не увидит. Граф, наверное, в кабинете: телеграфирует в Килех, девушки с миссис Лукас в гостиной, Бартон же… может быть где угодно. У Эмили стучало в ушах и сосало под ложечкой — она едва не потеряла сознание от облегчения, когда пушистый прохвост, даже не думавший протестовать против странной транспортировки под полой ее сюртука, оказался на полу ее комнаты и принялся с любопытством её изучать.
— Даже не думай скрестись в дверь, — велела она, глядя в большие желтые глаза. — Если только нас выдашь — никакой тебе колбасы.
Кот мяукнул, вспрыгнув на край кровати, и улегся, как будто убеждая нервную девушку, переодетую парнем, в своей полной благонадежности. Эмилия выдохнула и, кивнув своим мыслям, вышла из комнаты, заперев её на замок.
Внизу раздавались какие-то голоса: кажется, Тедди беседовал с графом. Что ж, ей тоже не помешает спуститься… Как раз спросит про телеграмму и вообще.
— Вот и Тедди нашелся, — произнес граф, едва завидев её. — Говорит, испугавшись, прятался где-то в саду. Но, к сожалению, по убийству Маккинни сказать ему нечего. Он слышал лишь неразборчивый голос… Мужской или женский, даже этого он не знает.
Мисс Хартли кивнула, хотя уже знала об этом. И спросила:
— Вы уже телеграфировали в Килех?
Граф с секунду молчал, тщетно пытаясь остаться невозмутимым, и произнес наконец:
— Боюсь, кто-то испортил наш телеграф. Телеграфный ключ не работает и шестеренка в лентопротяжном механизме испорчена…
30 глава
— Нарочно испорчена? — невольно понизила голос мисс Хартли. И так как мужчина красноречиво молчал, добавила: — Вы уверены?
— В чем именно, мистер Спенсер: в том, что телеграф неисправен, или в том, что его нарочно испортили?
— В последнем…
Граф Дерби, взвинченный и сильно не в духе, покачал головой.
— Я абсолютно уверен, что латунные шестеренки сами по себе не переламываются надвое, — сказал он. — А эта именно переломилась… не без помощи специально приложенных действий. Поверьте, я умею распознавать подобные вещи!
— Я и не думал, сэр, просто… Что вы теперь намерены делать?
— Наверное, отправиться в Портри и воспользоваться их телеграфом. Надеюсь, хоть там наш злобный, маленький фейри не успел навредить…
Эмили слушала графа, то, как он говорит об убийце несчастного Робба Маккинни, и сердце ее тревожным стаккато отбивало по ребрам. Вот теперь, когда злопыхатель уже не таился, а действовал наверняка, стоило бы воззвать к благоразумию графа, убедить его бросить Скай и вернуться домой, но как это сделать, не выдав себя…
— Сначала взрыв в вашей лаборатории, — сказала она, — теперь это…
Граф с наигранным безразличием произнёс:
— Не забивайте себе голову, Спенсер. — И уже развернулся, чтобы уйти, но тут — когда он только успел появиться! — прозвучал голос Бартона:
— Мистер Спенсер говорит верно, сэр: кто-то замыслил недоброе в отношении вас.
Дерби смерил его неулыбчивым взглядом.
— Но это не я лежу мертвым на леднике, — произнес он.
— Только по чистой случайности, — возразил Бартон. — А потому в Портри я вас одного не пущу. — И старик глянул на Спенсера: — Возьмите с собой секретаря, сэр. Так мне будет спокойней!
Учитывая характер Эдварда Дерби, ожидать стоило только отказа, но он неожиданно хмыкнул:
— Что ж, почему бы и нет? В пабе «Ржавый баркас» подают славный виски. Уверен, вы такого не пробовали! — обратился он к Эмили как будто довольный. И припечатал: — Выезжаем через пятнадцать минут.
Потом подошел к старику, и они зашептались о чём-то. Мисс Хартли страстно хотелось подслушать, о чем они говорят, но возможности не было, а потому она побежала на поиски Тедди: ей следовало отдать ему ключ от своей комнаты. Пусть разберется с котом, пока они с графом будут отсутствовать… Либо выпустит его в лес, либо спрячет в своей комнате. У нее и без черного шерстяного комка голова кругом шла…
Мальчишка отыскался в музыкальной гостиной — все в этом доме не как у людей! — где он за милую душу уплетал тарелку печенье, запивая его молоком. Это Бартон, как выяснилось, проявил благосклонность к ребенку и самолично снабдил его полдником…
— Я на кухню ни-ни, — сказал девушке Тедди, отчаянно мотая головой. — Не пойду туда больше. Ни за что!
— Твоего дяди там больше нет.
Но тот заартачился:
— Все равно не пойду. — И выпучив большие глаза: — Вдруг он в призрака превратится…
— Ну что ты придумываешь, — попеняла ему мисс Хартли, взъерошив пушистую челку. — Призраков не существует. Разве что в твоем собственном воображении!
Но мальчик, сунув в рот очередное печенье, очень серьезно кивнул:
— Существуют. Я сам видел здесь, в доме… — И говоря это, он старательно вывел пальцем на пыльной столешнице свое имя.
— Тебе, наверное, показалось… — Мисс Хартли пробрал внезапный озноб.
Но мальчик мотнул головой.
— Дядя Робб тоже призрака видел и испугался. Правда, потом утверждал, что нам примерещилось в темноте… Но я знаю, он это просто так говорил, меня хотел успокоить.
Эмили непроизвольно сглотнула, и даже при свете яркого дня ей стало очень не по себе в стенах этого дома. Как хорошо, что они уезжают, пусть даже на время, — все лучше, чем Линдфорд-холл с его бесконечными тайнами.
— Эээ… — попыталась она найти верный ответ, который словно нарочно не находился, и спас ее Бартон, подобно призраку сам материализовавшийся на пороге.
— Мистер Спенсер, что за ребячество? — попенял он. — Граф ждет у конюшни.
