И тот подтвердил:
— Спенсер, действительно, был в моей комнате. Он не мог убить Робба Маккинни! Это ошибка.
— Вот мы в этом и разберемся. — Оуэн Галлахер взял Спенсера под руку. — А теперь прошу всех покинуть комнату — мне нужно допросить подозреваемого.
— Я, пожалуй, останусь, — заявил граф, чем заслужил благодарственный взгляд секретаря и недовольство инспектора.
— Будет лучше, если вы оставите нас одних, сэр, — произнес этот второй. — Этого требует процедура! С вами мы побеседуем позже. — От властного тона инспектора графа слегка покорежило: он не привык подчиняться кому бы то ни было в своем собственном доме. Но все-таки, не добавив ни слова, направился к двери…
Амелия нехотя, изнемогая всем сердцем вышла следом за остальными, потянувшимися за графом. Ей так нравился мистер Спенсер… Он так много для нее значил. Нет, он не мог быть виновен в чем-то ужасном, особенно в хладнокровном убийстве…
— Если бы только я знала, что эта поездка окажется вот такой, — жаловалась, опираясь на руку мисс Джонстон дуэнья, — никогда бы сюда не поехала. Никогда! Но мне посулили такие хорошие деньги, а я почти накопила на маленький домик в деревне, о котором всю жизнь мечтала, что отказаться было бы преступлением против собственной же мечты. — Мисс Джонстон сочувствующе похлопала женщину по руке, и та тяжко вздохнула: — И вот я на Скае, в этом богом забытом краю, одна подопечная где-то пропала, вторая, — взгляд на Амелию, — кхм… парит в облаках, а повар убит неведомым злопыхателем, и мы даже не можем по-человечески ни позавтракать, ни пообедать. И не ведаем даже, когда это всё кончится!
— Вот увидите, мистер Галлахер во всём разберется, — уверила её Эмма серьезнейшим тоном. — А позавтракать мы можем и сами. Вы любите сэндвичи с огурцом? Приготовить их будет несложно… мне так кажется.
— Сэндвичи я люблю, — ответила женщина. — И чай, и яичницу, и немного бекона.
Они явно направлялись на кухню, в половину для слуг, и то ли об Амелии совершенно забыли, то ли считали, что она идёт следом, в любом случае, о мисс Холланд не вспоминали, а та, угнетенная тяжкими думами, словно груженная неподъемными кирпичами, в конце концов замерла посреди холла и осталась стоять с потерянным видом.
И очнулась при звуках графского голоса, с недовольством вещавшего:
— Ты уверен, что Розалия не причастна к исчезновению Хортон? Она не просила тебя ей помочь? — Кажется, граф был уверен, что женщины где-то на кухне, а может быть, просто-напросто потерял бдительность, слишком взволнованный для конспирации, только голос его через секунду хоть и стал тише, все-таки слышен был хорошо.
Как и голос дворецкого:
— Ничего подобного, сэр. Вы ведь знаете, госпожа обещала не трогать мисс!
— Мало ли что она обещала, — процедил граф сквозь зубы, по крайне мере, мисс Холланд так показалось. — Ты ведь знаешь, она сама себе на уме. К тому же, если это была не Розалия — кто тогда?
— Быть может, девчонка, в самом деле, сбежала?
— Куда? Она острова-то не знает.
— Поискать бы ее, сэр. Вдруг заплутала в долине… Со страху можно всякое учудить. А госпожа этой ночью их хорошо напугала…
Граф, наверно, кивнул, говоря:
— Так и было: Спенсер не просто так рухнул с лестницы. Но его она все же не тронула, а вот Хортон пропала, и выводы напрашиваются сами собой…
— И все-таки я надеюсь, что вы ошибаетесь, сэр, — возразил Бартон. — Но, если хотите, я снова поговорю с ней…
— Поговори. А я пока оседлаю коня и проедусь в сторону Портри: вдруг, в самом деле, отыщу нашу беглянку.
Амелия спряталась за колонну, и граф Дерби стремительно прошел мимо, направлялась во двор.
Госпожа?
О ком говорили граф со слугой?
Неужели они были правы, и граф скрывал где-то в доме любовницу?
Быть может — от этой мысли девушку прошиб пот — это ее шаги она слышала прошлой ночью этажом выше. Как раз перед тем, как уснуть, они раздались с потолка… Ее горничная очень перепугалась, даже просила рассказать графу: пусть, мол, разведает, кто ходит в пустой комнате наверху. Но шаги больше не повторились, и Амелия посчитала, что им просто послышалось… Мало ли что примерещится в этом проклятом доме!
Но теперь она вдруг уверилась, что любовница графа живет именно там, в пустых комнатах наверху. А то, что она ее прежде не слышала, так это следствие осторожности этой женщины, вчера, должно быть, ей изменившей… И все почему? Да потому что… И снова по спине у Амелии пополз холодок. Потому что это она виновна в исчезновении Гортензии Хортон!
Вдруг она одержима своим чувством к графу? Он явно о ней не высокого мнения. Вдруг… заревновала его к этой девушке? И…
Боже мой, вдруг это она и убила бедного повара! Мало ли почему… Случился конфликт и… А теперь во всем обвинят мистера Спенсера, пусть он даже ни в чем не виновен.
В тот момент мисс Амелия Холланд твердо решила, что не допустит подобной несправедливости.
42 глава
Инспектор Оуэн Галлахер, въедливый, словно щелочь, мучил Эмилию битый час кряду, выспрашивая обо всех событиях в доме, начиная с их с девушками приезда и заканчивая сегодняшним утром, когда он нашел Даррена Спенсера на лужайке без чувств.
Мисс Хартли отвечала четко по делу, придерживаясь раз сочиненной легенды и следуя ей, несмотря на кавардак в голове, вызванный откровениями графини.
Графини-призрака, посчитавшей, что ей, Эмилии Хартли, можно довериться.
Знала ли она правду о ней?
Будучи бестелесной и умея проходить через стены, она имела возможность давно ее разгадать. Но разгадала ли? В какой-то момент девушке показалось, что да, но после, пораженная всем услышанным, она просто забыла за ней наблюдать. Мимика многое может сказать, если знать, как смотреть…
А тут еще этот навет.
— Вы знали мистера Робба Маккинни? — спрашивал Галлахер, сверля ее взглядом. — Как близко? Между вами случился конфликт? Нет? Тогда, может, случайная ссора? Вы уверены, что не видели это оружие раньше?
Под взглядом инспектора у Эмилии заломило виски, и она, приложив ко лбу холодную руку, твердила, как заправский болванчик: да, знала… не близко… конфликта не было… ссоры тоже. Оружие это она прежде не видела!
А Галлахер не отставал:
— Вы видели что-то странное в доме?
«Кроме раненой белки, которая даже не белка? Кроме стуков в оконную раму и вороха чемоданов пропавших людей?»
— Нет, сэр, не видел.
— У графа повязка на правой руке. Что с ним случилось?
«Кто-то желал ему навредить, ясное дело».
— Несчастный случай в лаборатории, сэр. Случайность, которая может с каждым случиться!
