«Иудейские древности» Иосифа Флавия заканчиваются намеком на это разрушение, описанное подробнее в созданной им ранее истории войны, которая к нему и привела. Хотя структура и явно выраженная цель исторического труда Иосифа подразумевают единство еврейского народа от Авраама до дней самого Иосифа, очень вероятно, что особая национальная идентичность, которую он принимал за данность, сформировалась лишь постепенно, в течение веков и под влиянием многих различных культур. Мы уже видели, что ко временам Иосифа у евреев уже были самые разные самоназвания. Сам Флавий называл себя и Ἑβραῖος (еврей), и Ἰουδαῖος (иудей), а на монетах восставших евреев в Иерусалиме в 66–70 годах н. э. провозглашалась свобода Израиля и Сиона (это название первоначально относилось к одному из холмов Иерусалима, но в библейском и позднейшем еврейском узусе оно синонимично Иерусалиму или еврейскому народу в целом). Прошлое, о котором помнили евреи, было непростым, нередко не таким уж славным, да и современность в описании Иосифа иногда представляет собой мрачный перечень страданий: «Никакое несчастье от начала мира‚ кажется мне‚ не может быть сравнимо с тем‚ которое постигло иудеев».
Но каковы бы ни были действительные истоки еврейского народа, иудаизм как религия был укоренен в исторической памяти, подлинной или воображаемой, как нам предстоит увидеть. А исторические книги еврейской Библии — краеугольный камень иудаизма — легли в основу и форм поклонения (многие из которых специально были разработаны так, чтобы напоминать о многочисленных случаях спасения Богом еврейского народа), и еврейского понимания отношений между человеком и Богом [32].
2. Формирование Библии
Бо́льшая часть истории евреев, обсуждавшейся в предыдущих главах, известна нам из Библии, которую евреи считали написанной по божественному вдохновению. А бо́льшая часть Библии — Пятикнижие (пять книг Моисеевых), книги Иисуса Навина, Судей, Царств, Ездры, Неемии и Паралипоменон — представляет собой непрерывное историческое повествование о происхождении Израиля, начиная с приключений Авраама и его потомков до возвращения в Сион части вавилонских изгнанников и их попыток восстановить Иерусалим как культовый и политический центр нации. Книги Руфи, Есфири и пророка Даниила содержат отдельные рассказы о значимых событиях, имевших место в различные моменты этой национальной истории. В книгах пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля, Осии, Иоиля, Амоса и ряда менее значимых проповедников от Авдия до Малахии сохранились пророческие учения, приписываемые пророкам, о чьей жизни и карьере в некоторых случаях упоминают и исторические книги. Мудрые поучения и богословские размышления можно найти в отточенных изречениях Книги притчей Соломоновых и Екклезиаста, а также в нравоучительной истории Иова. Псалтирь содержит богатое собрание псалмов — религиозной лирической поэзии; от нее резко отличается пылкая любовная поэзия Песни песней. Книги Библии начинаются с описания сотворения вселенной и человека, обращаются к самым разным темам от национальных и даже наднациональных проблем до самых личных и частных вопросов и используют богатый ассортимент литературных жанров и стилей. Существенное место в Пятикнижии (особенно в книгах Левит, Чисел и Второзаконии) занимают инструкции по проведению богослужения, а также законодательные предписания и запреты. Им предстояло сыграть важную роль в позднейшем развитии иудаизма, но они составляют лишь малую часть всей Библии [1].
Как же это собрание книг было создано? В древности считалось, что у каждой библейской книги был свой создатель, но, вероятно, многие из этих книг были плодом труда нескольких поколений авторов, которые перерабатывали и дополняли тексты, унаследованные от предыдущих поколений, иногда добавляя материал из устной традиции, после чего последний редактор приводил тексты в тот вид, в котором они сохранились до наших дней. Критики приложили немало усилий, пытаясь определить характер, дату создания и назначение этих более ранних компонентов библейских текстов. То, что часть материала Библии была составлена, в той или иной форме, в период до вавилонского изгнания, начавшегося в 586 году до н. э., не оспаривается, но по вопросу о том, какая именно эта часть, согласия куда меньше. Еще менее ясен вопрос о том, какие его части восходят к оригинальным документам, местным рассказам о героях, циклам историй, сельским притчам или традициям, унаследованным учениками отдельных пророков от их учителей. Лишь время от времени то или иное прямое указание дается в самих текстах. В Пятикнижии, которое в древности приписывали авторству Моисея, речь фактически идет от лица анонимного повествователя в третьем лице, а Моисей — лишь один из персонажей. Некоторые из псалмов в Псалтири предваряются фразами «Псалом Асафа» или «Сынов Кореевых»; это позволяет предположить, что книга в дошедшем до нас виде содержит фрагменты более ранних собраний текстов. И напротив, испанский комментатор Библии Авраам ибн Эзра еще в XII веке пришел к выводу, что нынешняя Книга пророка Исаии содержит высказывания пророка, жившего намного позже самого Исаии: ведь отсылки в главах 40–66 к персидскому царю Киру II, правившему в VI веке до н. э., никак не могут принадлежать авторству иерусалимского пророка VIII века до н. э. Исаии, сына Амосова, чей жизненный путь описывается в четвертой книге Царств [2].
Для Иосифа и других иудеев в I веке н. э. было неважно, из каких материалов вырастали библейские тексты: они воспринимали окончательную форму каждого текста как данность — как если бы он был написан таким изначально. Различные книги Библии окончательно оформились в разные периоды времени, но большинство из них подверглись редакции самое позднее к IV веку до н. э. Библейские критики все чаще признают, что этот процесс редактирования часто требовал немалых литературных способностей и предоставлял возможность вставить в тексты богословские высказывания, которые оправдали бы включение этих работ в канон иудейских священных книг. Пусть Книга пророка Исаии содержит резко отличающиеся друг от друга пророчества — прекрасный свиток с полным текстом Книги Исаии среди найденных у Мертвого моря кумранских рукописей (см. вклейку) показывает, что в конце II века до н. э., когда свиток был переписан, эта книга уже считалась единым религиозным текстом и почиталась очень высоко. В самом деле, особая святость Библии как сборника книг видна не столько из самих книг (чье содержание, особенно когда излагаются долгие родословия, может иногда показаться до удивления приземленным), сколько из отношения к этим книгам, засвидетельствованного в позднейшие века. Филону Александрийскому, Иосифу Флавию и создателям свитков Мертвого моря четкие формулировки библейских текстов служили источником духовного просвещения, как и ранним раввинам — танаям (мудрецам, чьи поучения кодифицированы в Мишне) и их последователям амораям (мудрецам III–VI веков н. э., чьи поучения составили Талмуд). В составленных раввинами комментариях к Библии (среди которых созданные танаями мидраш «Мехильта» к Книге Исхода, мидраш «Сифра» к Книге Левит и мидраш «Сифрей» к Числам и Второзаконию) моральные уроки и законодательные нормы выводятся путем внимательного изучения библейских текстов [3].
Сами эти тексты были плодом многочисленных внешних влияний, которые просматриваются и в литературных жанрах, и в религиозных мотивах, и в правовых формулировках почти всех библейских книг. В Междуречье, откуда, как считалось, явился Авраам и куда некоторые из его предполагаемых потомков вернулись изгнанниками после 586 года до н. э., когда Иерусалим был взят вавилонянами, к 3-му тысячелетию до н. э. была высокоразвитая цивилизация с эффективной бюрократией, чья деятельность засвидетельствована на сотнях клинописных табличек. У вавилонян была развитая система мифов, которые в ряде случаев (например, шумерский вариант истории о потопе) поразительно схожи с библейскими. Между детальными законодательными кодексами вавилонского государства и законами, изложенными в Пятикнижии, давно подмечены параллели (например, обязанность платить за лечение покалеченного в драке соперника зафиксирована и в законах Хаммурапи, и в Библии) [4].
