Весь III век до н. э. Иудея оставалась под властью Птолемеев, наладивших эффективное управление «заморской территорией» своего высокоорганизованного египетского государства. Но в 198 году до н. э., после победы Антиоха Великого над Птолемеем V в битве при Панионе, Иудея была включена в состав куда более нестабильного государства Селевкидов, где власть была достаточно размыта. Как следствие, иудейской священнической элите в Иерусалиме представилась возможность повысить свой статус и приобрести авторитет в глазах селевкидских правителей, содействуя эллинизации населения посредством нового толкования иудаизма на базе греческих культурных понятий. В 175 году до н. э., когда царем Селевкидской державы стал Антиох IV Эпифан, брат первосвященника Онии Иисус устроил переворот, после которого взял греческое имя Иасон, предложил возвести гимнасий для спортивных упражнений по греческому образцу и «писать Иерусалимлян Антиохиянами»
[27] [1].
В спорах о том, насколько именно эти инициативы Иасона изменили иудаизм, сломано немало копий: ведь Тора не содержит как такового запрета на физические упражнения (когда «благороднейшие из юношей должны надевать греческую шапочку»
[28]), а все имеющиеся у нас сведения о периоде первосвященства Иасона почерпнуты из враждебно относящихся к нему источников, осуждавших его реформы как грех, за которым не замедлило последовать наказание всего Израиля. Для Антиоха главным стимулом, побудившим его заменить Онию Иасоном, стало, вероятно, предложение Иасона заплатить царю огромную сумму денег, так как тремя годами позднее (вероятно, в 171 году до н. э.) Иасон был, в свою очередь, смещен Антиохом с поста первосвященника в пользу некоего Менелая, предложившего еще более крупную взятку [2].
Подробные повествования о драматических событиях следующего десятилетия в двух включаемых в число апокрифов книгах Маккавейских содержат путаницу в хронологии и в сведениях о том, какие побуждения двигали ведущих участников политической борьбы в Иерусалиме, но общая канва событий ясна. Во время похода Антиоха на Египет в 170–169 годах до н. э. Иасон захватил Иерусалим, а Менелай укрылся в городской цитадели под защитой селевкидского гарнизона. Вернувшись из Египта осенью 169 года до н. э., Антиох нанес ответный удар, взяв город и разграбив самые ценные сокровища Храма, в том числе алтарь для благовоний и менору (декоративный светильник, атрибут Храма) [3].
Автор Второй книги Маккавейской особо отмечает, что разграблением Храма руководил Менелай, «этот предатель законов и отечества», но вместе с тем не обвиняет Менелая в попустительстве еще более суровым гонениям, ожидавшим евреев. В 168 году до н. э. Антиох вновь вторгся в Египет — и столкнулся лицом к лицу с римским сенатором Гаем Попиллием Ленатом, передавшим царю требование сената: увести войска из Египта под угрозой войны с Римом. Автор «пророчества», составленного вскоре после этих событий и включенного в библейскую Книгу Даниила, судя по всему, усматривает прямую связь между унижением Антиоха в Египте и прекращением храмового служения с последующей заменой его языческим культом:
В назначенное время опять пойдет он на юг; но последний поход не такой будет, как прежний, ибо в одно время с ним придут корабли Киттимские [римские]; и он упадет духом, и возвратится, и озлобится на святый завет, и исполнит свое намерение, и опять войдет в соглашение с отступниками от святого завета. И поставлена будет им часть войска, которая осквернит святилище могущества, и прекратит ежедневную жертву, и поставит мерзость запустения.
Причиной действий, описанных автором с таким негодованием, было то, что Антиох нуждался в дополнительном доходе от Иерусалимского храма — ведь римское вмешательство лишило его египетской добычи, которой при обычном течении событий он мог бы воспользоваться для выплаты вознаграждения своим победоносным войскам [4].
Согласно Первой книге Маккавейской, Антиох обратился ко всему царству, призвав, «чтобы все были одним народом и чтобы каждый оставил свой закон», и в основном добился успеха: «И согласились все народы по слову царя. И многие из Израиля приняли идолослужение его и принесли жертвы идолам, и осквернили субботу». Вопрос о том, сколько евреев в действительности поддержали упразднение своей религии, остается весьма спорным. Иосиф Флавий сообщает, что самаритяне выпросили у Антиоха позволение посвятить свой храм Зевсу, но из книг Маккавейских создается впечатление, при всей враждебности их авторов к эллинизаторам, что удар по иудейскому культу был нанесен главным образом извне — со стороны государства Селевкидов. Эксцентричному Антиоху после чудовищного унижения в Египте вряд ли было дело до амбиций иудейских священников-эллинизаторов. В свою очередь, сами священники вряд ли стали бы поддерживать политику, направленную на упразднение храмового культа, за контроль над которым они боролись [5].
Так или иначе, атака на еврейский культ и обычаи оказалась жесткой. В города и деревни по всей Иудее были направлены селевкидские чиновники, которые должны были следить за тем, чтобы евреи не соблюдали субботу, не обрезали сыновей и приносили жертвы языческим богам. Согласно Второй книге Маккавейской, составленной не позднее чем через век после этих событий, «на празднике Диониса принуждали Иудеев в плющевых венках идти в торжественном ходе в честь Диониса», а когда были пойманы две женщины, обрезавшие своих детей, «за это, привесив к сосцам их младенцев и пред народом проведя по городу, низвергли их со стены» [6].
Насколько достоверны истории об этих зверствах, установить невозможно, но кажется ясным, что именно жестокость репрессивных мер, резко контрастировавшая с постепенным формированием религиозного синкретизма, который успешно способствовал распространению эллинистической культуры почти на всем Ближнем Востоке, вызвала вооруженное восстание Маккавеев. Это единственный известный случай, когда приверженцы восточной религии с оружием в руках противостояли агрессии греческой культуры на родной земле. Восстание началось в Модиине — городке к северо-западу от Иерусалима — под руководством священника Маттафии и его пятерых сыновей. Когда селевкидский посланник прибыл в Модиин насаждать царский указ, Маттафия прилюдно отказался поклониться языческому божеству и убил еврея, готовившегося принести жертву на алтаре, а вместе с ним и царского чиновника. Затем он бежал в горы, где быстро собрал партизанский отряд, члены которого разрушали языческие алтари и вовлекали в сопротивление более широкие слои еврейского населения — если требовалось, и силой. Говоря словами Первой книги Маккавейской, «они… поражали в гневе своем нечестивых и в ярости своей мужей беззаконных» [7].
Не больше чем через год после начала восстания Маттафия умер от старости, и место вождя повстанцев занял его сын Иуда, чье личное прозвище Маккавей (неясной этимологии, но, вероятнее всего, означающее «молот») дало название восстанию в целом. История военных кампаний Иуды по-разному излагается в ярких повествованиях Первой и Второй книг Маккавейских, и сейчас невозможно восстановить ее в точности, но подобная агиография великого полководца, несомненно, отражает впечатляющие победы над превосходящим противником, кульминацией которых стало освобождение Иерусалима. В декабре 164 года до н. э., 25 числа месяца кислева, через три года после осквернения, Храм — с новым жертвенником и новой священной утварью — был повторно освящен. Ни в Первой, ни во Второй книге Маккавейской не упоминается чудо с маслом, которое выходит на первый план в позднейшем праздновании этого важнейшего события в раввинистическом иудаизме (см. главу 10), но Первая книга Маккавейская сообщает, что «установил Иуда и братья его и все собрание Израиля, чтобы дни обновления жертвенника празднуемы были с веселием и радостью в свое время, каждый год восемь дней», — так описывается учреждение праздника Хануки [8].
