И сказал им [фарисеям]: хорошо ли, что вы отменяете заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание? Ибо Моисей сказал: почитай отца своего и мать свою; и: злословящий отца или мать смертью да умрет. А вы говорите: кто скажет отцу или матери: корван, то есть дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался
[32], тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей, устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили; и делаете многое сему подобное.
Будучи фарисеем, несомненно, можно было посвятить себя скрупулезному соблюдению законов ритуальной чистоты и десятины, как это делали хаверим («товарищи»), известные по раввинским текстам (см. главу 7), но нет никакой причины предполагать, что из приверженности подобному соблюдению законов следовало, что человек фарисей [15].
Точно так же можно было одновременно быть фарисеем и мудрецом в раввинистическом понимании этого слова, что видно по жизненному пути раббана Гамлиэля (Гамалиила). Согласно Деяниям, Гамалиил был учителем апостола Павла и одним из лидеров фарисейской партии в иерусалимском Санѓедрине, «законоучителем, уважаемым всем народом»: его влияния хватило, чтобы убедить совет отпустить апостолов, ограничившись телесным наказанием: мол, зарождающееся христианское движение в любом случае не устоит, если оно не «от Бога». Тот же Гамалиил упоминается в Мишне как мудрец: он дает указания о том, как писать разводное письмо, и позволяет свидетелям новомесячия оставлять пределы большого двора, где они собирались для прогулки в субботу: «Сначала они не уходили оттуда весь день, но постановил раббан Гамлиэль Старший, что имеют они право идти на две тысячи локтей в любом направлении». О влиянии Гамалиила и его репутации в раввинском движении I века н. э. говорит следующая фраза из Мишны: «Со смертью раббана Гамлиэля Старшего померкла слава Торы и ушли чистота и воздержание». Его сын Симон (Шимон), отправленный в 67 году н. э. иерусалимским повстанческим правительством снять Иосифа с поста командующего обороной Галилеи и описанный как «родом иерусалимлянин, из очень знатного рода, секты фарисеев», упоминается в Мишне как автор ѓалахического постановления, в результате которого резко упала цена на голубей:
Однажды в Иерусалиме пара голубей стоила золотой денарий. Рабби Шимон бен Гамлиэль сказал: этим Храмом клянусь, не пройдет еще ночь, как цена снизится до [серебряного] денария. Он пошел во двор [Храма] и учил: «Если у женщины было пять несомненных выкидышей или пять несомненных истечений
[33], она должна принести лишь одну жертву и затем может вкушать от жертвенного, и не требуется от нее остальных жертв». В тот же день цена пары голубей снизилась до четверти динария [16].
Однако совместимость не означает тождественности, и ранние раввины рассматривали прушим как группу, отдельную от них самих: «Сказал раббан Йоханан бен Заккай: „Разве у нас к прушим только одно это? Вот они говорят: кости осла чисты, а кости первосвященника Йоханана оскверняют“. Сказали ему: „Из-за любви к нему он нечист, чтобы человек не сделал из костей отца или матери ложки“». Самих себя раввины называли совсем другим термином — талмидей хахамим (буквально «ученики мудрецов»), см. о них главу 7. Таким образом, просто неверно ставить между фарисеями и раввинами знак равенства. И тем поразительнее явная «раввинизация» фарисейской истории ко времени компиляции Вавилонского Талмуда в VI веке н. э. В царствование хасмонейского монарха Александра Янная с 103 по 76 год до н. э. фарисеи возглавили народное восстание, заявив, что царь недостоин совершать жертвоприношения как первосвященник. Восстание началось в Храме, в праздник Суккот, с массовой демонстрации, в ходе которой царя забросали этрогами; оно привело к шестилетней гражданской войне и огромным людским потерям, в том числе и вследствие массовых казней. По словам Иосифа, в Иерусалиме 800 пленников были распяты, в то время как Александр пировал со своими наложницами. В более поздних раввинистических источниках воспоминания о тех же событиях, в которых участвовал мудрец Шимон бен Шетах, сглажены: «Царь Яннай вместе с царицей возлежал за трапезой. Но после того, как он казнил раввинов, некому было произнести благословение» [17].
Хотя раввины никогда не называли себя фарисеями и не утверждали, что их движение выросло из фарисейства, в толковании Торы они естественным образом склонялись к мнению фарисеев, ибо, как и те, признавали ценность древних традиций. Многие из этих традиций при поддержке раввинов дожили до наших дней — но не потому, что были фарисейскими, а потому, что обладали ореолом древности. Поэтому, когда позднеантичные христианские авторы вслед за Евангелиями называли еврейских лидеров своего времени фарисеями, это могло озадачивать их знакомых раввинов, но вряд ли их огорчало [18].
Саддукеи
По словам Иосифа, ему довелось побывать и саддукеем, но к моменту написания исторических трудов и «Жизни» он уже не чувствовал с ними какой бы то ни было общности и описывал саддукеев удивительно нелестным образом для автора, относящего эту разновидность иудаизма к категории нормативных, в противовес «четвертой школе». Саддукеи у Иосифа суровые и грубые, им почти ничего не удается довести до конца, они отличаются жестокостью в суде и не имеют последователей в массах. До нас не дошло саддукейской литературы, которая показала бы нам саддукеев с благоприятной стороны (позиция авторов Евангелий, Деяний апостолов и ранних раввинских текстов столь же враждебна) или хотя бы заполнила пробелы в наших знаниях о саддукейском мировоззрении. На основании античных свидетельств это не так просто сделать, вопреки уверенности ученых (как еврейских, так и христианских), которые с XIX века утверждали, что саддукеи были светскими эллинизированными богатыми аристократами из священнических семей, имели связи как с первосвященниками, так и с римской администрацией и подходили к толкованию Торы с консервативных позиций. Почти каждая деталь этой традиционной картины оказывается при ближайшем рассмотрении либо неверной, либо недоказуемой, хотя реальный образ саддукеев, проступающий при более тщательном исследовании, отнюдь не менее интересен [19].
Само по себе название «саддукеи» говорит не о многом: греческое Σαδδουκαίοις должно иметь арамейское происхождение, как и Φαρισαίος, а эквивалент из раввинистического иврита цдуким нельзя считать буквальным переводом. Правдоподобна связь этого названия с именем первосвященника Садока, служившего при царе Давиде: мы уже знаем, каким авторитетом пользовалась эта священническая семья (и еще вспомним об этом, говоря о свитках Мертвого моря, где упоминаются «сыны Садока»), но это не объясняет наличия удвоенной буквы «дельта» в греческом названии. Если же выводить название из прилагательного цадик — «праведный»
[34], удвоение «дельты» легко объясняется, тем более что в качестве самоназвания для религиозной группы такой термин был бы вполне логичен, но откуда тогда и у Иосифа Флавия, и в Новом Завете в слове Σαδδουκαίοις взялось — ου- (обозначающее звук «у»)? Упоминания боэтусеев (байтусин) в ранних раввинских текстах также, по всей вероятности, относятся к саддукеям, ибо байтусин, как и саддукеи, в иродианский период противостояли по своим воззрениям фарисеям и ранним раввинам, а взгляды, приписываемые им раввинами, соответствуют взглядам саддукеев в том виде, как они изложены в других текстах раввинистического корпуса. Это наименование, судя по всему, восходит к имени Боэта — одного из первосвященников, назначенных Иродом. Конечно, название той или иной группы может быть вовсе не связано с ее учением, формировавшимся веками. У Иосифа Флавия саддукеи впервые упоминаются во времена Иоанна Гиркана, так что к концу эпохи Второго храма их история насчитывала не менее двух веков, а вполне возможно, и гораздо больше [20].
