А дальше высилось истинное чудо — живая изгородь, ветви которой шевелились, скрипели, меняли местоположение.
Я потеряла счет времени, осматриваясь и наслаждаясь окружающими диковинками. В какой-то момент ноги устали, но в следующую же секунду из-за угла показалась резная белоснежная лавка с позолоченными ножками. А напротив, излучая свежесть, возвышался двухъярусный белый фонтан.
Не знаю, сколько я наслаждалась звоном воды. Но эта прогулка подарила мне спокойствие и уверенность. Король пламени был прав, оранжерею стоило посетить. И сейчас для этого было самое лучшее время.
— Кассандра, вот вы где, — я вначале услышала голос и только потом увидела его владельца.
Олаф вышел из-за кустов алой розы и остановился неподалеку.
— Я искал вас, — добавил он, улыбнувшись.
— И вы нашли, — отозвалась я, не удивившись его приходу. Мы давно не говорили. — Правда, здесь красиво?
— Не могу не согласиться, — кивнул сын графа. А потом озвучил мои мысли: — В последние дни нам не удавалось поговорить. Прошу за это прощения.
— За что вы извиняетесь? — удивилась я. — Все в порядке. Вам тоже непросто осознать, что проклятие можно подчинить. Да и на само усмирение стихии уходит достаточно сил.
— Дело не только в этом, — на его губах расцвела робкая улыбка.
— Вас еще что-то тревожит? Поделитесь этим?
— Вначале я бы хотел вам рассказать кое-что другое, — Олаф подошел и сел рядом со мной, бросил взгляд в сторону фонтана.
Точеный профиль, будто ожившая старинная статуя. Слегка согнутая спина. Зеленый цвет рубашки, создающий впечатление, что кудри стали еще светлее. И тонкие пальцы, до побеления в костяшках вцепившиеся в деревянное сиденье.
Олафа что-то беспокоило. Вся его поза говорила о том, что разговор сейчас для него окажется непростым.
— Мне удалось выяснить, что в скором времени ко двору короля пламени прибудут те, кто обучался до нас, — произнес он, слегка расслабившись. Зато я напряглась.
— Ого! — только и смогла выдохнуть в ответ. — Другие проклятые?
— Да. Мы окажемся в замке не единственными гостями, — подтвердил седьмой сын графа. — Но, к сожалению, я так и не смог ничего разузнать о причинах их визита. И это меня тревожит, Кассандра.
— Думаете, это предвещает нам беды? — вскинула я брови, поежившись от прохлады.
— Я не знаю, что думать, — признался он. — Но полагаю, что нам нужно постараться передать весточку истинному монарху. Наш король может и не знать, для каких целей Торрину фон Асфену нужны поцелованные пламенем.
— А что, если мы ошибаемся? — аккуратно спросила я о том, что беспокоило меня после экскурсии, которую провел для меня монарх стихии лично.
— Ошибаемся? О чем вы, Кассандра?
— Что, если король пламени не собирается развязывать войну с нашей родиной?..
— Тогда неясно, зачем он готовит боевых магов, — задумчиво протянул мужчина.
— Так ведь речи о боевых магах не было, Олаф, — произнесла я таким тоном, будто собиралась убедить его в своей правоте. — Пока все, чему нас научили, — это чувствовать в себе силу. И… применять самым простым способом. К тому же у меня не идет из головы тот странный лед.
— Кассандра, вы передумали? — строго спросил у меня седьмой сын графа, заглянув в глаза. — Полагаете, что действия короля пламени не несут никакой угрозы нашей стране?
— Я не знаю, что думать. Но если мы поспешим с выводами и сообщим о них короне без веских доказательств…
— Я понял вас, — кивнул Олаф. — Вы правы, Кассандра. У нас нет ничего, кроме подозрений. Но мне страшно представить, что может случиться, если наши подозрения небеспочвенны.
— Понимаю вас…
Мы замолчали, в оранжерее журчал лишь большой фонтан.
— Я должен признаться в том, что избегал вас, — неожиданное признание Олафа разорвало тишину.
— Меня? — я с удивлением посмотрела на друга. — Но почему?
— Я и сам не мог понять, — Олаф аккуратно взял мою руку в свои ладони и нервно улыбнулся. — И только сегодня смог осознать и принять причину. — Глубокий вдох. — Вы мне нравитесь, Кассандра. Вы такая решительная, смелая, красивая и удивительная девушка. Я восхищаюсь вами. И… и я готов служить вам, если вы готовы это принять.
Я замерла, не ожидая услышать от него такие слова. Смотрела в большие голубые глаза и не знала, что ответить, чтобы не задеть его чувства.
— Как интересно, а я полагал, что служить вы собираетесь мне, Олаф, — холодный голос разорвал все смущение и чувство таинства.
Из-за фонтана шагнул сам король пламени и опасно сузил глаза.
Я выдернула руку из ладоней Олафа, мечтая провалиться сквозь землю. Лицо горело, а желание исчезнуть увеличивалось с такой скоростью, что любой дракон бы позавидовал…
А я ведь так и не рассказала Олафу, что видела дракона…
Боги, какие же глупости сейчас лезут в голову!
— А я думал, что вам подобную клятву я обязан буду принести, только если закончу обучение. — Сын графа встал с места и даже не подумал поклониться королю пламени.
— И это ваша благодарность за сохранение вам силы, имени и жизни, — покачал головой монарх стихии. — Так ли вы достойны всего этого? Надо же, только я решил провести время в спокойствии подальше от дел, как боги вновь обратили на меня свой лик. Может, вы хотите объясниться, Олаф?
Ох, как он на него смотрит! Одним взглядом готов уничтожить. Олаф, остановись! Пожалуйста, поклонись и извинись!
Но сын графа замер изваянием, не собираясь ничего менять.
— Это моя вина! — испуганно воскликнула я, вскакивая на ноги и привлекая к себе внимание сразу двух мужчин.
— Ваша? — насмешливо переспросил король пламени, глянув на меня не так холодно, как на Олафа.
— Да! Моя, — сжав кулаки, я смогла выдержать его взгляд. И не испугаться. — Это мое поведение спровоцировало подобные слова, ваше величество. Олафа не за что винить.
— Кассандра, не надо, — сын графа качнул головой. — Я сам могу нести ответственность за свои слова и поступки.
Седьмой сын графа поднял глаза на короля пламени и твердо произнес:
— Вины Кассандры в моих словах нет. Я не отказываюсь от них, потому как мои чувства реальны. Я готов жизнь положить к ее ногам. И раз у нас больше нет семей, прошу у вас, ваше величество, благословения на наш брак.
У меня воздух комом в горле встал от этой просьбы.
Брак?! О чем он вообще говорит?!
Глава 12
— Брак? — высокомерие в голосе короля пламени достигло вершины Божественной горы — самой высокой из ныне обнаруженных. — Интересно, что об этом думает сама Кассандра?
