И так слишком много дурных событий случилось за последнее время. Нельзя допустить, чтобы они продолжались. Нельзя!
— Нет, не знаю…
Я только кивнула и сорвалась с места. Со всем этим я забыла о самом важном. О том, чего нельзя допустить. Несмотря на все сделанное и сказанное, нельзя допустить казни.
Эта мысль разъедала меня изнутри, давила на сердце тяжелым грузом.
— Ваше величество? — я не нашла входа в темницы, а может, его и не было вовсе. Может, темница находилась где-то там, куда попасть можно было только с помощью порталов.
Короля пламени я встретила в одном из коридоров, когда уже выбилась из сил и полностью сбилась с дыхания.
Дракон возвращался в сопровождении своих людей.
Первым, что я заметила, было отсутствие каких-либо эмоций на его лице. А вторым… перчатки на руках дракона отсутствовали, чуть ли не впервые за все время.
Торрин фон Асфен избавлялся от них, только когда собирался обратиться к пламени.
— Ваше величество, — одними губами прошептала я, встречаясь с ним взглядом, а сердце рухнуло в пятки от мысли, что я опоздала.
— Вы забыли мне поклониться, Кассандра, — жестко отозвался мужчина, замедлив шаг. — Кажется, вы забываете, кому вы принадлежите.
Ледяные мурашки по коже…
Боги, что он уже сделал?! Что случилось, отчего его сердце вновь очерствело?
— Прошу прощения, ваше величество, — пробормотала я, подхватывая юбки и приседая в реверансе. — Я не хотела вас оскорбить.
— Похвальное рвение, — яд в словах вытравливал из меня всю надежду на благоприятный исход.
Но, несмотря на охватившее меня отчаяние, я смогла спросить:
— Ваш величество, судьба Олафа решена?
— Решена, — резкий рубленный ответ. — Завтра на рассвете он будет обезглавлен как предатель.
У меня ноги подогнулись. Не знаю, как устояла на месте.
— Ваше величество, но он ведь вас не предавал, — мой голос дрогнул.
— Мои слова не обсуждаются, Кассандра, — осадил меня дракон одним взглядом. — Вам стоит это запомнить, если вы не желаете повторить участь Олафа.
— Но…
— Осторожнее, Кассандра, — с предупреждающими нотками протянул мужчина. — Сейчас ваши слова, как никогда, могут быть остры.
— Ваше величество, я ни в коем разе не ставлю под сомнение ваше решение, — осторожно произнесла я, глядя ему прямо в глаза. — Но вы не можете не осознавать того факта, что Олаф оступился в отчаянии. Он боялся. Мы все боялись. Его преступление было лишь в том, что он хотел быстрее других получить ответы. Вам нужен такой человек. Он будет предан, когда узнает, в чем на самом деле кроется опасность.
— Предатель будет предан? — фыркнул дракон. — Кассандра, вы хоть сами себя слышите?
— Он не предавал вас, — упрямо повторила я.
— То есть вы оспариваете мой приговор? — вскинул бровь мужчина. — Вы?
Я так и слышала окончание, которого не хватало. Вы, бастард? Или вы, моя собственность?
— Я прошу вас только подумать о выгоде, — одними губами прошептала я, не зная, как толком передать ему свои чувства.
Что это решение может очернить его душу. Что нельзя казнить человека лишь за то, что он из страха совершил дурной поступок.
Поступок, который стоил всего лишь расплавленного замка.
— Ваше величество, — я не могла избавиться от чувства, что если он приведет приговор в действие, пути назад не будет. — Я молю вас, смилуйтесь.
— Кассандра…
Я сама не поняла, как приняла решение, способное сейчас хоть как-то повлиять на короля пламени. Глядя прямо в глаза дракону, я опустилась перед ним на колени, признавая его величие и произнесла:
— Казнь — это не то наказание, которого заслужил Олаф. Он поступил дурно, но это не предательство. Он никогда бы не посмел вас предать.
— В этом вы правы, — согласился дракон, глядя на меня сверху вниз. — Для того, чтобы предать, вначале надо служить. А Олаф не приносил мне клятвы верности.
— Я уверена, что он готов ее принести, — произнесла я, стараясь не замечать взглядов проходящих мимо нас слуг. И стражников самого короля пламени. — Позвольте мне поговорить с ним. Всего один раз. Я прошу вас, ваше величество. Уверена, он будет вашим самым преданным слугой.
В коридоре стало так тихо, что я слышала размеренное дыхание дракона и бешеный стук собственного сердца.
— В этом вы, пожалуй, правы, Кассандра, — медленно признался Торрин фон Асфен. — Он будет мне преданным слугой. Но для этого не нужно разговоров и помилований. Нужны только вы.
— Что?..
— Согласитесь стать его женой, и я помилую Олафа. Это мое последнее слово.
Не дав мне еще что-то добавить, король пламени сошел с места и удалился, уводя за собой лысых цепных псов с золотыми кулонами на шеях.
Глава 21
— Я не могу согласиться! — я мерила шагами комнату, не в силах найти себе место. Горничная заламывала руки и следила за моими метаниями. — Что же делать? Что делать?!
— Кассандра, зачем же вы тогда вмешались? — испуганно спросила девушка, которой я рассказала все, когда вернулась в комнату. — Зачем унижались перед королем?..
— Я не унижалась, — качнула головой. — Я сделала то, что должна была. Понимаешь? Должна… А то, что ты называешь унижением… Да что может быть унизительнее, чем принадлежать кому-то? А мы все принадлежим королю пламени. Так что то, что я просила его на коленях, не унижение. Это вынужденная мера.
— Может, вы и правы, это могло бы сработать, — задумчиво согласилась служанка и закусила губу. — Но я все еще не понимаю, зачем вам спасать его жизнь. Вероятно, мои слова сейчас будут слишком острыми и тяжелыми… Скажите, если мне стоит остановиться.
— Нет, говори, — попросила я, резко замерев на месте.
— Но он ведь вас подставил, — тихо произнесла она, спешно опустив глаза. — Олаф добивался вас нечестными путями. И если сейчас вы согласитесь, то все, что он сделал, возымеет действие.
Я поджала губы, не зная, что на это ответить.
— Кассандра, вы ведь его не любите?
— Не люблю, — твердо ответила я и опять шагнула к окну, чувствуя себя в ловушке. — Но и дать погибнуть не могу. И дело не в том, что он был мне другом. Дело совершенно в другом!
— В чем же тогда? — непонимающе покачала она головой.
— В том, что это не наказание, а преступление! — взмахнула я руками. — Это темное действо! Его нельзя допустить! Мне дурно от одной только мысли о том, что король пламени кого-то казнит. Неважно, что этот кто-то Олаф… Я не могу этого объяснить, но у меня внутри все переворачивается! Становится плохо. Потому что это неправильно и…
