Пролог
Дыхание сбилось, нестерпимо кололо в боку, но я знала, что останавливаться сейчас никак нельзя. Даже оглянуться на преследователей не смела, слыша, что они не отстают.
«Чтобы охота на лису была удачной, охотник сперва должен узнать обо всех повадках этого хитрейшего зверя, а для этого надобно ее выследить. И только выследив плутовку, и подобравшись к ней поближе, изучив ее, можно переходить к погоне, а точнее загону», — в голове всплыл отрывок из книги, однажды найденной в дедовой библиотеке.
Охотившиеся на меня во главе со своим предводителем строго придерживались этих правил. Еще бы, герцог Лаисский — знатный охотник, никогда не возвращался домой без трофея.
«Нет, нет и еще раз нет! Не хочу стать ничьим трофеем и тем более позволить себя поймать его светлости», — запротестовала мысленно.
К моей радости, длинная прямая улица закончилась, разветвляясь на три небольшие извилистые улочки. Нырнула в ближайшую, лишь бы побыстрее скрыться из видимости догонявших.
Не знаю, сколько я плутала по тем узким улочкам и кривым переулкам, словно настоящая хищница, заметающая следы. Счет времени был потерян, силы на исходе. Оторваться от погони не удавалось. Мои преследователи то отставали, то снова выныривали где-то совсем рядом. Появилось ощущение, что меня умело вели в определённом направлении, как загонщики на настоящей звериной охоте. Казалось, сейчас нырну в очередной переулок и выбегу на красные флажки. Хотя, нет, в моём случае это были факелы. Как только видела их свет впереди, тут же меняла направление движения.
«Охота на лису с флажками весьма увлекательное занятие», — снова пришел на ум отрывок из той книги.
«Самое главное — не дать лисе вырваться из облоги, не дать найти выход из замыкающегося круга…»
Дышать становилось всё труднее, за бок уже даже не держалась, боль переросла в стадию тупой. Усталость накатывала волнами, иногда казалось, что ещё немного и не выдержу, упаду и больше не встану. Ноги еле несли, спотыкаться стала практически на каждом шагу. Но я буду не я, если вот так сдамся, ползти буду, но не остановлюсь, я найду этот выход.
Дорогу впереди вновь осветили факелы, метнулась в сторону, и неожиданно обнаружила, что мне эта местность знакома. От радости даже быстрее заковыляла. Оставалось совсем немного — пересечь вот тот небольшой овражек, затем мост, а за ним трущобы и все, там уже моя территория. Вот он мой выход, мое спасение! Там меня преследователи не достанут, там даже камни у дороги и развалившиеся хижины на моей стороне. Там мой самый преданный друг Шкет…
Осознание скорого спасения придало сил, и я побежала, что было мочи.
Но, увы, недолго. Неожиданно послышался хлопок, а за ним запоздавший приказ: «Не стрелять!» Я узнала голос, знакомый до боли…
В этот же момент меня будто кто-то с силой толкнул в бедро. Свалилась, как подкошенная, и кубарем покатилась вниз того самого овражка.
Вскочила на ноги и тут же упала опять, бедро обожгла резкая боль. Неужели в меня стреляли? Нет, ни стрелы, ни ножа в ноге не торчало. Что это? Что за странное оружие? Перед глазами потемнело. Осторожно, преодолевая боль и головокружение, поднялась на ноги. Мне нельзя останавливаться, они совсем близко. Прикоснулась к бедру, пальцы ощутили что-то липкое. Кровь…
«Гонимая преследователем, даже смертельно раненая лиса не умрёт, пока движется…»
Раздумывать некогда. Надо бежать, я не сдамся. Вот он мост, совсем близко, а с той стороны бедные кварталы, там им меня не достать. Всего каких-то сто метров и свобода…
Каждый мой шаг отдавался безумной болью, но я шла. Воздух из лёгких уже вырывался со свистом. Вот и опора моста… Ещё чуть-чуть… Почти середина…
Странно, но шум погони перестала слышать. Может, от боли? Сделав ещё пару шагов, поняла, почему прекратилось преследование: с той стороны моста, где было моё спасение, тоже поднимались люди с факелами…
Оглянулась: с другой стороны также отход перекрыт. Обложили меня, словно зверя. Всё, кажется, добегалась, лисичка…
Прислонилась устало к каменным перилам моста.
Как же болит нога… Рана всё еще кровоточила, если её не перевязать в ближайшее время, могу потерять много крови. Пока осматривала кровавое пятно всё расползавшееся по штанине, краем глаза уловила какое-то движение сбоку. Подняла голову.
От толпы, что гналась за мной, отделилась фигура и стала ко мне приближаться. Уже с первых шагов узнала этого мужчину. Сомнений не осталось — ко мне медленно и осторожно, словно боясь спугнуть, шёл его сиятельство, герцог Лаисский, собственной таинственной персоной.
Улыбнулась грустно. Так вот кто устроил на меня охоту. Конечно, я давно догадалась, кто за этим стоит, но все же до последнего не хотелось верить. Теперь убедилась воочию. Сердце так сжалось от боли, что потемнело в глазах, и я зажмурилась. Пусть бы кто угодно, но только не он, пусть по его приказу, только бы не лично, мне бы так было легче. Но ведь глава Тайной канцелярии всего лишь выполняет свою работу, от чего ж мне так плохо?
Мы с ним, увы, находимся по разные стороны закона. Всё это я прекрасно понимаю, только сердце сжимается сильнее с каждым его шагом. Душевная боль перекрывает физическую. Как я могла ему поверить? Он же охотник, а я — мишень. И все, что было до этого — игра, способ подобраться поближе к наглой воровке, бросившей тень на его безупречную профессиональную репутацию.
«Лиса — ловкий, хитрый и осторожный хищник и желанный трофей для любого охотника».
Ну, что же, Лисичка, вот ты и стала трофеем, очередным трофеем. Ну почему же в той полезной книжке не было написано, что лисичкам нельзя влюбляться? Влюбленные они становятся доверчивыми, беззащитными и… глупыми.
Наблюдая за шествием его сиятельства, присела на перила моста. Кажется, мой путь на этом и закончится. Печальная концовка, казалось бы, весёлой истории.
Он остановился, уловив моё движение, когда я отодвинулась к самому краю.
— Иди ко мне, — сказал так нежно, что у меня внутри всё сжалось, и протянул руку.
В этот момент мне с безумной силой захотелось плюнуть на всё, забыть весь этот кошмар, поверить и пойти в его, такие родные и тёплые, объятия.
Это же так просто — сделать несколько шагов. Только я не сдвинулась с места. Всего пара-тройка метров отделяли меня от любимого человека, но они словно стена, которую невозможно ни обойти, ни разрушить. И в этот момент память «услужливо» подкидывает мне сюрприз.
«Я намерен засадить её на всю жизнь за решётку, там красота не понадобится!» — эта фраза его сиятельства набатом звучит у меня в голове, разбивая влюблённый туман в пух и прах.
Отрезвленная такими воспоминаниями, впадаю в другую крайность — меня охватывает паника. «Не хочу за решётку!» Я панически боюсь тюрьмы. Одна только мысль о сырых застенках, о вечной ночи в темнице, о муках одиночества — приводит меня в состояние смертельного ужаса. Нет, никогда, ни за что!
