– Роджер тебя любит, гордится тобой и тревожится о тебе. Он прожил счастливую жизнь с твоей бабушкой и считает, что тебе тоже нужна женщина, которая сделает тебя счастливым.
– И эта женщина – ты.
– Ну… в данный момент ему кажется, что это я, – согласилась Лана. – Потому что меня он тоже любит. Беспокоится, что я живу одна, воспитываю ребенка без отца. Он человек старомодный в лучшем смысле этого слова.
– Ладно, с ним все ясно. Как насчет тебя?
Лана задумалась. Она обожала искусство флирта и теперь бросила на него взгляд из-под ресниц, склонив голову набок.
– Я решила, что мне приятно будет поужинать в ресторане с привлекательным мужчиной. Выбор пал на тебя.
– Напомни, когда я баллотировался? – спросил он, и она рассмеялась.
– Буду с тобой откровенна, Даг. Я почти ни с кем не встречалась с тех пор, как умер мой муж. Но я люблю общение, компанию, застольную беседу. Не думаю, что Роджеру стоит тревожиться о ком-либо из нас, но почему бы нам не доставить ему удовольствие? Поужинаем вместе, пообщаемся, проведем вечер не без приятности. – Она открыла меню. – А еда здесь превосходная.
Официант принес Дагу бокал вина, произнес пламенную речь о фирменных блюдах на этот вечер и тактично ретировался, чтобы дать им время на обдумывание.
– От чего он умер?
Лана замешкалась лишь на мгновение, но Даг успел заметить промелькнувшее у нее на лице горестное выражение.
– Его убили. Застрелили во время ограбления круглосуточного бакалейного магазина. Он вышел ночью, потому что Тай капризничал и никому не давал спать. – Ей все еще было больно, она знала, что никогда этого не забудет, но больше не боялась, что воспоминания сломают ее. – Я попросила мороженого. Стив выскочил за ним в магазинчик. Они вошли в ту самую минуту, когда он расплачивался у кассы.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже. Это было так бессмысленно… В кассе практически не было денег, ни Стив, ни кассир не оказывали сопротивления и не пытались как-то спровоцировать налетчиков. И это было ужасно. Чудовищно. Минуту назад у меня была одна жизнь, через минуту она превратилась в нечто совсем другое.
– Да, я знаю, как это бывает.
– Знаешь? – Не успел он ответить, как она потянулась через стол и коснулась его руки. – Извини, я забыла. Твоя сестра. Значит, у нас обоих есть печальный опыт. Надеюсь, у нас найдутся и другие точки соприкосновения, более оптимистичные. Я люблю книги. Правда, обращаюсь с ними небрежно. Библиофилы вроде тебя и Роджера, наверное, пришли бы в ужас.
– Ты загибаешь уголки страниц?
– Ну что ты! Даже я не зашла бы так далеко. Но я ломаю переплеты. Проливаю кофе на страницы. А однажды я уронила новый роман Элизабет Берг в ванну. Кажется, это было первое издание.
– Очевидно, наши отношения обречены. Почему бы нам не сделать заказ?
– Итак, – начала Лана, когда заказ был принят, – сам-то ты читаешь книги или только продаешь и покупаешь?
– Это же не биржевые акции, это книги. Было бы бессмысленно заниматься книгами, если бы я не знал их истинную цену.
– Многие торговцы не знают истинной цены своему товару. Я знаю, что Роджер обожает чтение, но как-то раз я случайно оказалась в магазине, когда он получил от тебя посылку и обнаружил в ней первое издание «Моби Дика». Он ласкал книгу, как любимую женщину. Он не стал бы ее читать, удобно усевшись в шезлонге, даже если бы ты приставил пистолет к его виску.
– Для этого существуют недорогие издания в бумажной обложке.
Она наклонила голову набок, и маленькие цветные камушки у нее в ушах подмигнули ему.
– Так что же это для тебя? Охота за сокровищами?
– Отчасти.
Лана выдержала паузу.
– Ты прямо-таки фонтанируешь красноречием. Ладно, хватит о тебе. Может, спросишь меня, почему я стала адвокатом?
– Ладно. Почему ты стала адвокатом?
– Мне нравится спорить. А что ты любишь делать, помимо чтения и охоты за книгами?
– У меня больше ни на что времени нет.
Лана решила, что, если разговор с ним и дальше будет напоминать выдирание зубов, ей лучше обзавестись щипцами.
– Наверняка тебе нравится путешествовать.
– Бывают приятные моменты.
– Например?
Даг посмотрел на нее с бессильной досадой, и она засмеялась.
– Учти, я жалости не знаю. Лучше сразу сдавайся и расскажи мне о себе. Так, давай посмотрим… Ты играешь на музыкальных инструментах? Увлекаешься спортом? Веришь, что Ли Харви Освальд
[10]
действовал в одиночку?
– Нет. Да. Не знаю.
– Попался! – Лана торжествующе взмахнула вилкой. – Ты улыбнулся.
– Ничего подобного.
– Я же видела! Вот! Вот опять! Между прочим, у тебя очень симпатичная улыбка. Это больно?
– Немного. Я долго не практиковался.
Она подняла бокал и усмехнулась.
– Мы над этим поработаем и все исправим.
Ужин доставил Дагу куда больше удовольствия, чем он ожидал. Хотя чему удивляться? Не такое уж это было большое достижение, если вспомнить, что он пошел на ужин, чтобы дед не перегрыз ему холку. Но если признаваться честно, ему понравилось ее общество. Она его… заинтересовала. К такому выводу он пришел, когда они вышли из ресторана. Она оказалась умной и сильной женщиной, мужественно пережила страшный удар и продолжала жить полноценной жизнью.
Ему пришлось признать, что о себе самом он этого сказать не может.
К тому же на нее безусловно приятно было смотреть. Смотреть на нее, слушать ее, даже подвергаться ее допросу… На несколько часов она скрасила его существование, заставила забыть о том, что происходило в его семье.
– Я хорошо провела время. – Они подошли к ее машине, и она ухитрилась извлечь ключи из сумочки, в которой, на его взгляд, не уместилась бы почтовая марка. – Когда-нибудь мне хотелось бы это повторить. – Лана откинула волосы назад и нацелилась на него своими голубыми глазищами. – В следующий раз ты меня пригласишь, – сказала она, поднялась на цыпочки и поцеловала его.
Вот уж этого Даг совсем не ожидал. Если бы она по-сестрински чмокнула его в щечку или даже легонько коснулась его губ, он бы не удивился. Это было бы как раз в ее духе.
Но он ощутил горячее и влажное приглашение. Интимный соблазн, от которого любой мужчина мог бы упасть с крыши, даже не сообразив, как, когда и зачем он на нее забрался.
Ее пальцы легко коснулись его волос, ее язычок исполнил изящный танец у него во рту, а ее тело всеми своими женственными округлостями прильнуло к его твердому угловатому телу.
