Я вылизывал ее, наслаждаясь каждой вибрацией, каждым звуком, даже собственными мучениями. Блин, так круто было вдыхать ее запах, о котором раньше только грезил. И плевать, что нормально трахаться нельзя будет, главное рядом быть.
Как угодно, только с ней.
Чувствую, как рот стремительно наполняется обильными соками, а напряжение в теле Саши растет – оно вибрирует. Она уже вцепляется мне в волосы и просто кричит, когда я усиливаю напор, давление, скорость движения и Сашку уже несет, она кричит в свой кулак, пока меня накрывает момент, когда год назад я не смог сдержаться и просто вошел в нее, пока она кончала.
Поднимаюсь к ней, тяну к себе, обнимаю, слушая, как бешенное сердце замедляет бег, а она меня целует, пробуя свой собственный вкус. А потом просто поднимается и уходит. Ни слова не сказав на прощание.
На следующий день я все-таки доехал до ближайшего магазина и приобретаю защиту и следующие шесть ночей нас больше ничего не сдерживало. Мы просто открывались, растворялись в друг друге, словно в отместку за все упущенное время.
К концу загородной поездки я был уверен, что теперь между нами нет препятствий, что больше мне не нужно беспокоиться, что где бы не находилась Сашка, она всегда будет моей.
Но она меня так и не разблокировала в телефоне.
Я так и не мог ей позвонить, а на письма она больше не отвечала.
Просто уехала в Москву, коротко мне улыбнувшись, словно эта неделя, все эти безумные ночи для нее ничего не значили. Словно она не только простила меня, но и отпустила.
Вот только как мне отпустить, как мне побороть эгоизм и оставить ее в покое, если она этого действительно хочет.
Мама ее тоже ничего толком не говорит, просто сообщает, что Саша занимается учебой и свяжется со мной, когда сама решит.
Черт бы побрал эти ее самостоятельные решения.
— Невский, на старт! – кричит мне Марчелло, и я встряхиваюсь, возвращаюсь в реальность. Надо уже выиграть эту чертову гонку и поехать за Сашей. Еще раз дать понять, что я никуда не денусь. Что Хатико по сравнению со мной просто Иуда.
Но уже на середине гонки, чувствую, что начинаю задыхаться, что не вывожу это последнее соревнование в этом году. Знаю, что, если проиграю, разочарую себя, разочарую Марчелло. Что все деньги, вложенные в меня, не окупятся, и я буду предан забвению.
Торможу на очередной смене колес, выхожу из тачки, слушаю ор Марчелло, уже готовый все бросить.
Нахуя все это, если рядом не будет Саши?
Смотрю сквозь наставника, уже делаю шаг в сторону выхода, как вдруг он поворачивает меня к трибунам и показывает куда-то на самый край.
И я загораюсь каким-то внутренним светом, потому что вижу, что рядом с мамой и Митькой сидит моя Саша. Активно машет рукой и даже поднимает плакат, нарисованный от руки:
«Я люблю тебя»
Я тоже. Я тоже тебя люблю.
В этот же миг решаю четко и ясно, что эта девушка будет замужем только за чемпионом формулы один.
Глава 45. Сашка
Сегодня я улыбалась. Открыто, искренне. Без страха, что улыбка потеряется и сползет из-за беды. Я улыбалась внутри, снаружи, всем своим существом. Плакала, но все равно улыбалась.
Когда крики и аплодисменты в честь победителей заезда стихли, а вся одежда была пропитана шампанским мы с Мироном, наконец остались наедине. В его узкой, душной раздевалке.
Здесь мало место, запах алкоголя и костюма из кожи кружит голову, а голодных взгляд пронзает насквозь.
Мирон словно с цепи срывается. Целует. Целует губы. Ласкает шею, чуть сжимая ее пальцами, перекрывая и без того мизерный доступ к кислороду. Прижимает так крепко, что кости трещает, а предвкушение кружит голову. А я отвечаю, потому что соскучилась, потому что за эту неделю поняла, что больше не смогу отдельно, не смогу далеко, не смогу без него. Потому что даже письмо из крупной модельной компании, куда мои фотографии направила настоящая Миранда не радует меня так, как происходящее сейчас.
— Погоди, погоди, — все-таки тормозит меня Мирон, когда я нахожу молнию на этом костюме космонавта и тяну вниз, чтобы прикоснуться к телу, к которому я так привыкла. – Саш, ну погоди, я ведь трахну тебя.
— Так чего же ты ждешь? Я что, зря плакат рисовала. Всегда мечтала быть использованной чемпионом, — шепчу ему на ухо, встав на цыпочки, и толкаю к стене. Он здесь, его запах дурманит, его тело как наркотик и я скорее хочу получить свою игрушку, которая превратила меня в сексуального монстра неделю назад. Хочу его сейчас. Просто не могу остановиться. Целую плечо, скольжу губами по влажному от пота торсу, щекочу плоский сосок. Ненавижу гонки и страх, который пронизывал эти пол часа. Наверное, поэтому мне уже наплевать на мораль, рамки, собственные принципы. Сейчас я просто хочу его съесть своего чемпиона.
— Бля, Саш, ты убиваешь меня, — разворачивает он меня к стене, целует грубо, торопливо. – Давай до отеля подождем, презервативы купим…
— Не будь скучным, я хочу своего чемпиона, — улыбаюсь я плотоядно, а он шипит сквозь зубы, сдергивая с меня топик, под которым ничего нет.
— Сука… Смерти моей хочешь? – скалится он и втягивает сосок в рот, а я закусываю губы, чувствуя, как между ног начинается потом. Скорее. Скорее. Окончательно сдергиваю с плеч комбинезон, дергаю его дальше и Мирон, грубо матерясь мня помогает.
— Тебя хочу. Вот такого, потного, грязного, без защиты.
Мирона качает головой, качуя с одного соска на другой, делая их острыми, ноющими. А я ощущаю свою власть над ним, окончательно падаю в собственных глазах, но не чувствую стыда, только острое желание поглотить Мирона окончательно.
Встаю на колени, пока он опирается руками об стену.
— Детка, это не обязательно… Я весь…
— Ты не хочешь? — поджимаю я обиженно губы и достаю член во всей оружие. Тяжелый, большой, с переплетением ярких вен. Он так отлично смотрится в моих длинных белых пальцах, что нет сил терпеть, и я облизываюсь и дую на самый кончик.
— С ума сошла. Очень хочу.
— Это отлично, потому что я тоже очень хочу, — убеждаю его и открываю рот, чтобы вобрать в себя хотя бы часть длины, тут же задыхаясь от величины. Погорячилась я что-то, уже хочу передохнуть, но слышу глухой стон и член заходит глубже. На голову ложиться рука, стягивает на затылке волосы, пока я втягиваю щеки в себя, выпуская член изо рта, с какими-то извращенным удовольствием наблюдая, как слюна сделала его влажным, неимоверно сексуальным.
Поднимаю голову и вижу, что Мирона здесь уже нет, его поглотила зверюга, которая вряд ли сможет быть нежным, если я повторю свой маневр. И я не хочу, чтобы он сдерживался. Улыбаюсь широко и по всей длине слизываю влагу, обвожу темно-розовую головку по кругу и снова пробую его взять глубже. Еще немного, чтобы Мирон снова завыл как год назад и стрельнул тугой струей мне в горло.
