– Куда? – засуетился Эндрю. – Оно ядовитое? – он повернулся к Келли.
Конечно. Кто из нас биолог?
– Я сейчас умру… – прошептал Тавиньо и закатил глаза. Он нащупал неверной рукой бревно и завалился на бок. – Я слышал, что от укуса жука-арахиса может спасти только секс…
Он трагически приложил руку к голове, чтобы показать, как безнадежно его состояние. Теперь я верю, что он футболист. Только футболисты способны столь профессионально изображать жертву, выпрашивая штрафной.
– Ну так ты давай по-быстрому, – предложила добрая Келли. – Твоя жизнь – в твоих руках.
Ферран поднял трагический взгляд на американца. Тот посмотрел сначала на блондинку, потом на меня, как-то сразу внутренне расслабился и совершенно неожиданно ответил:
– Тавиньо, я тебе тут тоже… мало, чем могу помочь.
И снова взглянул на меня.
– Я тоже слышал, что укус жука-арахиса можно вылечить только своевременным сексом, – подтверждая, кивнул я. – Люди в какую только чушь не верят. Некоторые НЛО выходят по ночам караулить. И ловушки на привидения ставят. А укус жука совершенно безобиден. Но ты, для душевного спокойствия, можешь передернуть. Мы отвернемся.
– Может, перевязать? – жалостливо спросил Эндрю. Чем он собрался перевязывать?
– Спасибо, он меня в таком месте укусил, что особо не перевяжешь, – мрачно заявил Ферран.
Попробовал подняться, но ойкнул и ухватился за правую – ту, что была сверху, – ягодицу.
Надо же. Я думал, что он эту историю выдумал от начала до конца. А поди ж ты, есть на свете справедливость!
В наступившей тишине послышался явственный пилик телефона.
– О, сеть, похоже, появилась! – обрадовался американец, вытаскивая из заднего кармана смартфон.
– Давайте такси вызовем! – оживился Отавиу.
– Куда? – спросила Келли, тоже вытаскивая из кармана телефон.
– Сюда, – не понял сарказма колумбиец.
– Как ты таксисту объяснишь, откуда тебя забрать? – доброжелательно разжевал ему Додсон.
– Спокойно! – объявил я.
Экран моего смартфона засветился. Батарея была заполнена наполовину. Исключительно благодаря бережному отношению. Я периодически проверял телефон на связь. Антенка показала три деления. Это уже уверенный прием.
Я набрал номер своего компаньона по операции. Долгие гудки заставили меня изрядно понервничать, но потом с той стороны на меня обрушился поток эмоций и сознания от Мануэля.
_______________________________
98 - Суринамская фонарница – это такой родственник «американской вонючки» и цикад. Известна под названиями жук-крокодил, жук-арахис, светоноска. Огромная голова представляет собой полый нарост, который используется как резонатор. Насекомые стучат ими по дереву и зовут к себе пару. Поверье про секс как единственный способ выжить после его укуса в Колумбии действительно существует. Фонарница не ядовита, но совсем не прочь попить человеческой кровушки.
Глава 44. Брайан
Я отвечал на сыплющиеся из трубки вопросы. Да, жив. А уж как я рад. Нет, потерпели крушение. Выжили все, кроме пилота. Потом, Мануэль, давай я потом обо всём расскажу. Не было связи. Было бы очень здорово, если бы нас забрали. А то мы тут встретились с одной негостеприимной компанией, не хочется к ним обратно. Потом всё расскажу. Сейчас заберите нас.
Мануэль обещал организовать машину из ближайшего пункта. Подумав, я отправил ему сообщение, чтобы встречу организовал «без помпы». Поскольку среди пассажиров, возможно, есть «впечатлительные личности».
– О чем ты говорил? – спросил Эндрю. Он, похоже, действительно, не знал испанского.
Келли, тем временем, прорычала что-то сквозь зубы и со всей силы швырнула телефон в сторону леса. Темпераментная какая девочка.
– Какие-то неприятности? – обратился к ней американец, не успев дождаться ответа от меня.
– Аккумулятор сел! – возмутилась блондинка.
А вот. Нужно не жалеть денег на долгоиграющие модели. Впрочем, не у всех же есть деньги. И не всем нужен такой аккумулятор, если уж совсем честно.
– Брайан, дай, пожалуйста, позвонить. Я потом заплачу́ – попросила она.
Меня так и подмывало ответить: «Милостыню не беру», но я наступил на горло собственному снобизму. Просто сказал, чтобы не заморачивалась.
Она торопливо тыкала пальцем в сенсорный экран и, казалось, вросла ухом в динамик, в таком напряженном ожидании она слушала гудки. Наконец раздался тихий щелчок, и ей ответил женский голос. Я выдохнул. Даже не заметил, что всё это время я не дышал.
– Рамона, это я, Келли, просто с другого номера, – быстро проговорила она, как я и подозревал, по-испански.
Рамона, кто бы она ни была, обрушила на блондинку целый душ из междометий и эмоций. Примерно, как Мануэль на меня, только раза в два обильнее. Дав собеседнице выговориться, Келли продолжила. Она сообщила, что жива и здорова (тут она, возможно, приврала, но психиатры утверждают, что у шизофреников снижена критичность). Что надеется скоро быть дома. Рамона по ту сторону трубки что-то темпераментно вещала. Келли улыбалась. Мягко, тепло, уютно. Как ни разу не улыбалась мне. Потом сказала, что обязательно свяжется, как доберется до города. Какого-нибудь. И отключилась.
– Спасибо. – Блондинка протянула мне телефон.
И я вдруг осознал, что всё. Что сейчас мы приедем, и она упорхнет к своей Рамоне, и только я ее видел. И неважно, насколько она здорова, я с ней не закончил. У меня на нее планы. Мне совершенно не хочется с нею расставаться. Вот так. Сейчас.
– А как они нас найдут? – спросил Отавиу. Он перешел на родной, видимо, решив не напрягаться, раз уж большинство на нем говорит.
– Мой приятель найдет нас по GPS, – сообщил я по-английски.
Ведь был еще и Эндрю. Нужно уважать попутчиков. По крайней мере, тех, кто достоин уважения.
– А почему тогда нас сразу не спасли? – возмутился Тавиньо, возвращаясь на тот язык, который знали все.
– Связи не было! – ответил хор из трех голосов.
Колумбиец кивнул. И посмурнел.
– А ты свой телефон не забрал? – спросил я у колумбийца, пока блондинка отправилась искать свой «метательный снаряд».
Ему, наверное, тоже хочется рассказать о том, что он выжил.
– Забрал, – буркнул Отавиу. – Только он разряжен.
– Хочешь позвонить? – я протянул свой.
Если отключить функцию автоопределения места, то телефона должно хватить еще надолго.
– Спасибо, я сюрприз сделаю, – всё так же мрачно заявил он.
То ли укус на него так повлиял, то ли не слишком ему будут рады дома…
