– Если самую малость, то можно, – проявила я щедрость. Иначе это же настоящее издевательство выйдет: сидеть рядом с ним и не касаться.
Мы не стали выбираться на ветреную улицу и решили поужинать в патио, мягко освещенном пламенем свечей. Колумбийская кухня хороша свежими морепродуктами. По ним я и ударила нынче вечером. Брайан повторил мой заказ. А это был вовсе не намек. Просто захотелось омаров. И устриц немного. И не надо так на меня смотреть. Пристально.
Мы помянули папу. Мне показалось, что Брайан был искренен в своей скорби. Похоже, отец действительно оставил в душе Уэйда глубокий след. Сегодня британец не пытался меня очаровывать. Но от этого выглядел только привлекательней.
Десерт подходил к концу, и романтический флер вечера качался на огненных лепестках цветов и растекался по двору медовым ароматом.
В разговоре сама собой образовалась пауза.
Почему-то чем дольше она висела, тем трагичнее ощущалась.
– Келли, мне очень жаль, – нарушил молчание Брай, и на его лице мелькнуло выражение вины.
Мое сердце пропустило пару ударов.
– Мы не сможем выйти завтра, как планировали. Я подал заявление в полицию о происшествии в самолете, и, – он взглянул на часы, – полтора часа назад мне позвонили и попросили подъехать в Тунху для уточнения деталей.
Сердце забилось снова. Возмущенно. Разве можно так человека пугать? Я тут успела понапридумывать себе черт-те чего. Еще даже не знаю, чего, но уже чуть не умерла от ужаса.
– Самолет не нашли, – продолжал оправдываться Уэйд. – Меня попросили помочь с определением примерного места падения. Если хочешь, мы можем поехать вместе. Ты можешь погулять, пока я буду занят. А потом мы можем куда-нибудь сходить, – он протянул руку через стол и сжал мои пальцы. – Вдвоем.
И виновато улыбнулся.
Ну да. Долг превыше всего. Кто спасет мир, если не я. Всё такое. Нет, сэр Брайан Уэйд, мы пока не дошли до той степени близости, когда я буду готова сидеть возле входа, сложив хвостик колечком вокруг задних лап, и, поскуливая, ждать хозяина. Поскольку внутрь меня никто не зовет. Конечно, разве я могу помочь в определении места крушения?
– Спасибо за предложение, но я лучше здесь останусь, – призналась я.
– Жаль. Я надеялся… – в голосе Брайана слышалась почти просьба.
Эка его прошибло-то! Практически человеком из козленочка стал116.
Но никуда ехать не хотелось. Хотелось просто отдохнуть. Денек провести спокойно, без потрясений, раз уж выпала такая возможность.
– С другой стороны, – тут же нашелся британец, – еще один день со всеми удобствами – это тоже хорошо. Поужинаем где-нибудь в красивом месте, погуляем. На этот раз я буду вести себя прилично, – скороговоркой пообещал он и приложил руку к сердцу.
В душе защемило от непонятной нежности, и я помотала головой.
Это мне снится. Это всё мне снится. Я проснусь дома, в своей съемной квартире на улице, где четыреста лет назад жили знаменитые мушкетеры папаши-Дюма, и всё будет, как раньше. Никаких надежд, никаких тревог, никакой тоски о несбыточном. Поскорей бы.
Мы еще немного посидели за столом за бокалом шабли. Разговор не вязался. Наверное, потому что Брай целовал мою ладонь, нежно поглаживая запястье. Вино кружило голову, усиливая нереальность происходящего.
А потом мы поднялись на второй этаж.
– Прости меня, пожалуйста, – негромко сказал Брайан у моих дверей. – Я вел себя, как последняя скотина. И… – он выдохнул, стискивая мои пальцы. – Просто прости.
Легкий поцелуй обжег мои губы.
Уэйд прижался лбом к моему, и я слышала его тяжелое дыхание. Ощущала жар его тела. Запах его туалетной воды с дикой кедрово-лесной нотой, смешанной с запахом виноградного вина.
Силы стремительно оставляли меня.
– Спокойной ночи, – он потерся кончиком своего носа о мой.
И улыбнулся.
Я что-то невнятно мяукнула и вошла в номер. Сопротивляться, когда никто не напирает, было… нереально. Я снова сползла по двери. Руки тряслись от избытка эмоций. «Важно, чтобы сбылись твои мечты. Твои желания. Настоящие, а не наносные. Принимай решения сердцем, а не разумом». Наверное, папа прав. Разумеется, Брайан не останется со мной. Ему нужно спасать мир. Зарабатывать очередной миллион на новый Пёрдэ. Торопиться в оперу на премьеру. Мало ли важных дел у виконта Эшфорта? Но здесь и сейчас я могу быть счастлива рядом с ним. Думаю, папа, это самый щедрый твой прощальный подарок.
Я почистила зубы, поправила косметику, закрыла за собой, занесла руку, чтобы постучать к своему благородному соседу…
Но дверь распахнулась передо мной раньше, чем я успела ее коснуться. Брайан, решительный, с закушенной губой, чуть не сбил меня с ног. Но поймал и прижал к себе. Судя по анатомическим признакам, направлялся он ко мне. Не дав мне опомниться, он закопался пальцами в мои волосы и обрушил на меня шквал поцелуев. Как мы оказались в его номере, я не помню. Но, думаю, это неважно.
Да и не думаю я уже.
_______________________________
115 - Британский актер Дональд Синден, известный по своим ролям в детективных фильмах и сериалах, завещал похоронить себя в лососево-огурцовом галстуке члена Гаррик-клуба, одного из самых престижных британских закрытых клубов, который объединяет людей, чья деятельность связана с искусством.
116 - А вот британского аналога сказки «Сестрица Аленушка и братец Иванушка» нет. Вообще сказок о том, как человек превращается в животное, исторически не слишком много. Видимо, про правду сказки сочинять не так интересно.
Седьмой сон Келли
Слуги-демоны опустили сияющего Суа далеко за горами, чтобы он мог омыть свое тело в бескрайних водах, прежде чем соединиться со своей переменчивой женой Чиа. Так пел гость из далекого селения. Такого далекого, что Апони никогда раньше не слышала его названия. И даже не знала, что оно означает. Ритмичный перестук маракасов сливался с топотом ног. Взявшись за руки, мужчины и женщины вприпрыжку танцевали вокруг костра. Круг все разгонялся, дыхание ускорялось, кружилась голова, готовая вспорхнуть с плеч легкой колибри, и Апони уже с трудом соображала, где она. В песне, что становилась всё быстрее, Бог Солнца наконец проучил свою непослушную красавицу-жену и наконец слился с нею, чтобы напитать изнутри своим светом. Сумасшедшая пляска вокруг костра завершилась, и танцоры разорвали круг, разбредаясь, кто куда. Кто-то спешил к чаше чичи. Кто-то торопился отдать первое за долгую праздничную ночь подношение земле в дар за грядущее плодородие. Куда-то пропал Шиай, увлеченный богато наряженной женщиной, наверное, чьей-то женой или вдовой. В праздник было неважно, кто и с кем. Сойтись можно было даже с женами касиков, на которых в другой день даже смотреть чужим мужчинам не дозволялось. Чем обильнее будет жертва, тем богаче урожай. Тем больше здоровых детей родится. Шиай молод и силен, за эту ночь он сможет многократно окропить землю своим семенем.
