Зато ее перестали наконец мучить вопросы: «За что мне все это? Почему я здесь? Почему именно меня постигла такая нечеловеческая участь? Что я такого сделала?» А кого еще наказывать Господу Богу как не мать, радующуюся смерти собственного чада?
Но Вера не столь безнадежна. Вовсе нет. Она часто вспоминала этот случай с искренней тревогой. Она опасалась, что с ней, возможно, что-то не так и она не сможет иметь детей, когда по-настоящему этого захочет. Но был у нее запасной успокоительный вариант. Может быть, даже основной. Еще в детстве Вера решила, что усыновит ребенка. Правда, истоки этого решения она не помнила – все, что происходило с ней до смерти родителей, было как в тумане. В подростковом возрасте она часто говорила, что когда вырастет, возьмет ребенка из детского дома. Сестра недоумевала, а Вера не могла объяснить, почему эта идея так поглотила ее. Все решили, что на девушку, возможно, повлияла какая-нибудь телепередача про детский дом. Постепенно и она сама приняла эту версию.
Потом, на время, Вера перестала думать о каких-либо детях. Студенческая жизнь, первые головокружительные романы, интересная работа на радио… Лишь недавно, уже находясь в Москве и осознавая, что успешную карьеру на телевидении она не променяет ни на какую семью – по крайней мере, в ближайшие лет пять, – Вера вновь подумала о «запасном варианте».
И вот теперь она отчетливо видела картину из детства: на первый взгляд не такой уж значительный эпизод, но именно он посеял в Верином сознании особенное отношение к приемным детям.
Обычное дело: ребятня после уроков болтается на школьном дворе. Семилетняя Вера и ее одноклассники, Захар и Артем, устроились на железном красно-синем лабиринте. Май, первый учебный год подходит к концу. Взрослая Вера стоит рядом и с интересом наблюдает за детьми.
– Ну что, ребят, по домам? – предлагает девочка – им всем идти в одном направлении.
– Да ну, – возмущенно откликается Артем. – Неохота. Сразу начнется: кушать, уроки… Бабушка пристанет со своим молоком. Потом на английский, и мама будет кричать, чтобы я переодел запачканные штаны и не позорил ее. А вечером, как всегда, будут ругаться, что я играю в приставку. А мне ее, между прочим, папа прислал на Новый год!
Захар немного помолчал, а потом мечтательно заговорил:
– А у меня уже живот сводит, как подумаю, что мама напекла моих любимых пирожков! Она даже когда с ног валится после ночной смены в больнице, все равно печет их к моему приходу. Быстренько сделаю уроки, и пойдем с папой учиться кататься на велике, который он мне недавно привез.
– Тебя вообще никогда ни за что не ругают? – удивляется Артем.
– Бывает, что кричат. Но я молчу. Я же знаю, что это быстро пройдет, и в итоге мы все вместе дружно сядем ужинать, и всем будет вкусно. А перед сном мама пожелает спокойной ночи и поцелует. А на выходных, как бы я ни провинился, мы всей семьей куда-нибудь поедем.
– Хорошо тебя родители воспитали, Захар, – замечает маленькая Вера.
Это выражение употребляла их классная руководительница Тамара Алексеевна. Как бы ни проявил себя ребенок, ответ был один: родители воспитали. Вера всегда пыталась уловить момент, когда и как ее воспитывают родители, но представления об этом процессе оставались очень расплывчатыми. Мама, как всегда, была поглощена халтурой. А папа иногда читал им с сестрой непонятные книги. Может, в этом и заключалось его воспитание? В общем, Вере всегда хотелось заработать эту положительную оценку своего воспитания. Но кроме того, она любила и сама выступать в роли оценщика.
– Это не родители, – отвечает Захар. – Мама говорит, что меня воспитала жизнь. А родители у меня появились всего два года назад. И повезло мне с ними именно благодаря моему воспитанию. Когда они пришли в детский дом выбирать себе ребенка, я, как всегда, старался казаться очень спокойным и воспитанным. В то время как другие дурачились и корчили рожи, я смирно сидел у окна и читал. Был опрятно одет и причесан, у меня имелся свой галстук-«бабочка» на такие случаи. Няни всегда предупреждали нас о приходе потенциальных родителей. И я встречал их во всеоружии. Долгое время это не срабатывало, забирали либо девчонок, либо детей помладше. И вот эта пара появилась снова. Мне казалось, что эти двое не обратили на меня особого внимания. Но на этот раз они подошли ко мне и сказали: «Мы за тобой».
Вере запала в душу эта история. С того момента она с особенным уважением смотрела на Захара. Ведь он годами своей совсем еще короткой детской жизни стремился получить то, что остальным достается при рождении и воспринимается как должное.
И еще Вера взяла на вооружение выражение «жизнь воспитала». Очень уж оно ей понравилось.
А еще через год не стало ее родителей. И как будто бы вот и настало «время воспитания жизнью». Но вместо жизни за воспитание сестер взялась бабушка. И у Веры напрочь отпал вопрос, в чем же оно заключается.
После той истории девочка и прониклась к детдомовским детям. Она увидела одного из них в своем однокласснике, таком благодарном и трепетно любящем своих приемных родителей. А на примере Артема убедилась, что рождение ребенка не гарантирует полной и счастливой семьи. Папа мальчика бросил жену и сына так давно, что Артем этого даже не помнил. Все, что осталось от родного папы, – это посылки по праздникам. А у Захара была полная любящая семья, которая собиралась каждый вечер за вкусным ужином.
Свою же, пока еще полную, семью Вера не могла назвать идеальной. Мама с папой, несомненно, любили друг друга и не собирались расходиться, но с традициями у них было туго. За одним столом семья собиралась только по особым случаям. Веру тоже не очень-то тянуло домой в тот день. Она знала, что будет, когда она придет: сама разогреет и нальет себе суп, после чего отправится есть в комнату, где столом ей послужит тумбочка, потому что кухонный стол традиционно завален маминой халтурой. Вечером будет примерно то же самое: они с сестрой отварят сосисок с макаронами и поужинают в своей комнате.
Но на маму Вера не смела злиться ни до, ни после трагедии, хоть и испытывала по сей день досаду по поводу недостатка общения с ней. Она и без нового дара помнила, что мама очень волновалась за будущее девочек, причитала, что скоро все образование будет платным, и постоянно что-нибудь откладывала на книжку.
Вспомнив об истоках своих идей о приемных детях, сегодняшняя Вера грустно усмехнулась превратностям судьбы: можно получить статус сироты после рождения, но обрести настоящую семью на всю жизнь; а можно, наоборот, родиться в полной любящей семье, но впоследствии остаться сиротой.
В этот день, прикованная наручниками к больничной койке, в ожидании самой страшной и жестокой операции в истории человечества, Вера поклялась себе, что, если ей каким-то чудом удастся выбраться из этой передряги, она обязательно усыновит ребенка из детдома независимо от того, будут ли у нее свои дети. Это благое намерение на время придало ей оптимизма и вселило надежду на то, что Господь даст ей шанс для искупления.
29
