– Кто приезжал, что привозили? – поинтересовалась Вера.
– Доставили нового потенциального донора для Эллы, – неохотно ответила Римма.
Вера перестала жевать хлеб. В горле образовался ком. Пугающее, лишающее ее ощущения собственной человечности чувство обуяло ее – Свобода! От силы испытываемого облегчения ее бросило в дрожь: о-н-а б-о-л-ь-ш-е н-е д-о-н-о-р. Фишер не обманул. Она будет жить, черт побери!
– Я не знаю, что вы тут жрете, что становитесь такими бесчеловечными тварями, но за один стол я с вами точно не сяду. – Вера кинула обратно в корзинку надкусанный ломоть хлеба и поспешила покинуть кухню.
По дороге в свою комнату она снова почувствовала себя премерзко: смогла бы она совершить такой показушный волевой жест, если бы была голодна?
37
Смерть не в силах людей разлучить навек
И захлопнуть за ними дверцу.
Разве может уйти дорогой человек,
Если он остается в сердце?!
Эдуард Асадов
Все, о чем Антон мог думать во время работы и дома в пустой квартире, – это аромат Дашиного травяного чая, запах свежего сруба, который заполнял подсобку церковной лавки, и о новом, пока еще весьма сомнительном, но безумно интересном, открывшемся ему знании. Плоский и неинтересный мир, который раньше можно было заставить играть хоть какими-нибудь красками, только разбавляя свое сознание алкоголем, сексом или другим легким дурманом, вдруг приобрел глубину и многослойность.
Наблюдая за другими людьми, Антон мысленно пытался определить, у кого из них есть духовный проводник, а кто пока еще одинок, подобно ему самому. Он стал объяснять для себя те или иные поступки человека влиянием на него ангела-хранителя. И частенько прислушивался к себе, пытаясь уловить чье-нибудь присутствие рядом.
Практически убедившись в том, что всеми переменами, произошедшими в его внутреннем мире, он обязан кому-то невидимому, Антон снова отправился в то место, где эту догадку могли бы окончательно подтвердить или опровергнуть.
Так случилось, что перерыв между съемками у него образовался только вечером, и было ужасно неудобно заявляться в церковь в такое время, но ему казалось, что именно сегодня его проводник активен как никогда. Он даже позвонил своей девяностолетней бабушке, чтобы уточнить, не было ли у них в роду других Антонов, кроме него.
Вдруг его предок был драматургом или актером? Тогда Антон легко добьется успехов на телевидении, слегка подучившись и подкорректировав род деятельности. А если этот невидимый сопровождающий едва не дотянул до Нобелевской премии по математике, то, возможно, его ждет успех на финансовой бирже.
А вдруг проводником Стива Джобса был какой-нибудь компьютерный гений? В таком случае все, что нужно было сделать создателю «Эппл» для предопределения своей судьбы, – это записаться на компьютерные курсы. А иной ангел-хранитель всю жизнь мучается с прирожденным авиаконструктором, поступившим в кулинарный техникум.
Антону вспомнился гость одной из последних программ, которые вела Вера, – Герман Фишер. Он еще радушно пригласил их в свой ресторан, после посещения которого они попали в аварию. Наверняка его назвали столь экзотическим именем в честь какого-нибудь выдающегося ученого, и именно в результате тандема видимого и невидимого Германов получился гениальный хирург.
Антону не терпелось обсудить эти догадки с Дашей. Кто еще станет слушать столь невероятную теорию? Наверное, так люди сходят с ума. Наверное, бормочущие бродяги, пристающие к прохожим на улицах, просто воображают, что стали носителями некоего нового знания, которым считают нужным непременно со всеми поделиться. Но Антон будет осторожнее: он начнет с набожной седовласой наркоманки, способной видеть души умерших.
Заходя на территорию подворья, Антон подумал, что сейчас почувствует себя полным идиотом. Но прихожан было еще достаточно много. Основная масса уже двигалась в сторону выхода, а некоторые задержались с детьми, желавшими порезвиться в чистом, весело переливающемся блестками при свете фонаря снегу.
Преодолевая чувство неловкости зачастившего гостя, Антон решительно распахнул дверь церковной лавки. Неизменная старушка за прилавком уставилась на него без удивления, немного устало.
Антон никак не мог разобраться, кто является служителем церкви, а кто здесь просто подрабатывает. У этой продавщицы свечей и молитвенников был всегда такой отрешенный, усталый – словом, совсем не обожествленный вид. И как назло, он наткнулся именно на нее.
– Добрый вечер! – поздоровался он, снимая шапку. – А Дарьи нет?
– Дашка целый день околачивается у отца Георгия. Никакой помощи от нее тут!
– Это далеко?
– Да было б далеко – я бы не причитала! Тут три шага, а она с обеда ко мне не заглядывала, чтобы справиться, как мои дела, – пожаловалась бабуся и нехотя добавила: – По тропке в сторону леса.
Старушке, очевидно, хотелось выговориться не меньше, чем самому Антону. Но что-то ему подсказывало, что она все же не самый подходящий собеседник.
Вдалеке показался симпатичный домик из бруса. Внутри горел свет. Подойдя ближе, Антон разглядел в темноте силуэты, среди которых был и женский.
– Даша! – окликнул он.
– Антон? – Звонкий голос прозвучал вопросительно и удивленно.
Девушка вышла ему навстречу. Руки ее были заняты. «Опять таскает что-то», – подумал Антон. И тут же обрадовался:
– Может быть, снова не помешает моя помощь?
Даша просияла:
– Мы с Сенькой помогаем отцу Георгию перенести дрова поближе к бане. В сарае крыша прохудилась. А в помещении они подсохнут и будут хорошо гореть в любой момент.
Антон сделал вид, что зажегся этой идеей.
Сенька оказался тощим пареньком лет пятнадцати. Определяя его статус при церкви, Антон снова испытал замешательство – своей худобой мальчишка походил на действующего наркомана.
А вот касательно отца Георгия вопросов не возникло. Это был молодой священнослужитель под два метра ростом, величественного вида и с очень красивым лицом. Таких лиц Антон не встречал ни разу даже за долгие годы работы на телевидении. По красоте с ним мог сравниться разве что Герман Фишер, которого молодой человек всуе припомнил уже второй раз за вечер. Но у того красота была демоническая, а у отца Георгия – поистине божественная.
Раньше Антон думал, что к служению церкви и Богу обращаются люди отчаявшиеся, убогие, те, кто не нашел или потерял свое место в мирской жизни. Но отец Георгий был совсем не похож на такого. Он излучал силу и жизнелюбие, его голос, натренированный долгими службами, раскатывался звонкой и властной волной по округе, смех дарил желание жить и, главное, верить. Антон уже начал познавать, каково это – жить в вере. Не столько в Бога, сколько просто в существование какой-то загадочной материи и жизни после смерти. Что же произойдет с ним, если он обретет эту самую веру?.. Теперь он догадывался, что ее роль в жизни человека ничуть не преувеличена.
