– Да. Я хочу сперва немного развеяться.
– Как скажешь. Только, пожалуйста, не исчезай, – попросил Пахом, садясь за руль.
– Еще рано, – улыбнулась Вера.
49
Нередко говорят, что всегда лучше уйти слишком рано, чем слишком поздно.
Это касается и карьеры, и вечеринки, и самой жизни.
Сложность в том, чтобы понять, когда наступил подходящий момент.
Генри Марш «Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии»
Вера сидела на скромной кухоньке в ожидании хозяина и переваривала эмоции от незабываемого путешествия, которое только что совершила.
Она наконец-то научилась управлять своим новым духовным телом и впервые рискнула оторваться от земли. Паря в воздухе, плотная душевная субстанция по имени Вера любовалась красотами вечернего города. Он предстал перед ней в совершенно новом ракурсе, и, забавы ради, девушка то поднималась ввысь на уровень верхних этажей высоток, то опускалась почти до голов людей. Наверху она чуть не заплутала, отвлекшись на красочные огни, манившие в центр Москвы. Но туда она еще успеет. И не только туда. Подняться еще выше Вера пока не рискнула, но подозревала, что уже завтра сможет полюбоваться не только панорамой города, но и всей страны, а то и планеты. Тогда она выберет любую точку назначения и беспрепятственно в нее попадет.
То тут, то там виднелись скитальцы вроде нее. Их она научилась определять безошибочно. Особенно просто было узнать такого, если он бесцельно сидел на крыше, свесив ноги и смотря вдаль. Пролетая мимо, Вера замедлялась и многозначительно оглядывала их. Но духи были не слишком общительны, и девушка постепенно осознала, что заговорить с ними было бы так же странно, как с живым человеком на улице. Тем более они, в отличие от Веры, путешествуют уже не первый день и не находят ничего примечательного во встречах с себе подобными.
Поняв, что с общением в мире мертвых дело обстоит туго, она обрадовалась, когда в двери лязгнул замок. Вера поспешила в прихожую встречать хозяина квартиры.
– Привет! Проверка связи, – помахала она рукой.
– Со связью все отлично, – успокоил он ее.
– Как живая?
– Ага. Все веселишься?
– Ты тоже, смотрю, улыбаешься.
– Потому что меня еще никогда никто не встречал с работы.
– Нравится?
– Все хорошо в меру. Чаще я люблю быть один. – Молодой человек изобразил безразличие.
– Ах ты, вредина! – Вера состроила обиженную мордашку и ткнула его кулачком в грудь.
– Что у нас на ужин? – с наигранной серьезностью поинтересовался Пахом.
– А чего бы ты хотел? – подыграла девушка.
Она помогла ему снять легкую, не соответствующую погоде курточку, как бы ненароком коснувшись его.
– Вера, что это за акция «почувствуй себя, как в кругу семьи, на один вечер»?
– Тебя что-то не устраивает? – спокойно поинтересовалась гостья, прикусив губу.
– Если честно, единственное, что меня не устраивает – это то, что ты не задержишься здесь надолго. Не только в этой квартире, но и вообще. И еще мне интересно, почему и в какой момент поменялось твое отношение ко мне.
– Да я в общем-то всегда относилась к тебе неплохо. Но теперь я вижу твою душу. И она потрясающая. Не то чтобы она чем-то прямо лучше других, но она меня манит и притягивает. И вместе с этим меня тянет к тебе физически. Никогда и никого я так не хотела при жизни. А ведь я уже свыклась с мыслью, что мое тело больше ничего и никого не пожелает.
Пахому не понадобилось объяснять несколько раз. Уже через минуту, оставив всю одежду в прихожей, они оказались в спальне.
Это было слияние абсолютно нового уровня. После смерти, оказывается, есть не только жизнь, но и секс. Да еще какой! Волны удовольствия, сменявшие друг друга с нарастающим шквалом, были такими, о которых при жизни Вера могла только мечтать. «Ради этого стоило умереть», – констатировала она под утро, когда Пахом, наконец, выдохся и задремал.
Вера же ничуть не устала, но как будто насытилась. Никогда она не испытывала ничего похожего. В награду за долгое игнорирование каких-либо телесных удовольствий она получила неземное удовлетворение.
Теперь она наслаждалась ощущением покоя, просто лежа рядом с человеком, ближе которого не было во Вселенной, и приглаживая его взъерошенные волосы. А он периодически делал вид, что вовсе не спит, целуя ее ладонь.
Вера поняла, что та встреча на воронежском вокзале не была случайна. Она лишний раз доказывала, насколько обманчивым может быть первое впечатление. Насколько далеко предвзятость и неумение смотреть вглубь могут увести от человека, предназначенного судьбой.
Да и вообще, понимание всего, что происходило при жизни и даже до начала жизни, с каждой минутой становилось все обширнее. Даша была права. Чем ближе душа к сороковому дню, тем меньше ей нужны подсказки и разъяснения. Удивительно, насколько точно эта живущая молодая особа обрисовала ее ситуацию. Обычно такое знание доступно только умершим. А если выражаться точнее – возрожденным к новой жизни.
До сорокового дня Вере осталось двое суток. Это достаточно много, даже учитывая то, как бездарно она провела тридцать восемь дней, борясь за земную жизнь. Совсем скоро ее душа достигнет максимальной легкости, и даже Пахом перестанет ее видеть. Но к тому моменту она уже покинет любимого. И отправится сначала в Питер, а потом в Австралию. Да! Именно Австралия – мечта ее детства. Она не будет уделять время местам, которые были дороги – их не так уж много, даже с учетом того, как часто она переезжала. Вера совершит путешествие, которое займет несколько минут, и окажется на континенте, который всю жизнь манил девушку своей загадочностью. Да и мало ли еще непознанных мест на земле?
– Прости, я все-таки задремал. – Пахом открыл глаза и чмокнул Веру в голое плечо.
– Ничего страшного, я как раз размышляла над маршрутом.
– Тебе пора?
– Да, пожалуй.
– В рай же еще рано.
– Да, как и в ад, – подмигнула Вера. – Я всегда мечтала побывать в Австралии и чувствую, что смогу это сделать. И куда-нибудь еще успею.
– Оригинальное желание. А потом?
– А потом сороковой день, и начнется самое интересное. Чувствую, что у меня все только начинается.
– Я буду скучать.
– Не слишком усердствуй. Когда близкие горюют, путешествовать сложнее. Они как будто привязывают тебя к себе на все сорок дней, и под конец этого срока душа покидает землю измотанной и уставшей.
– Я не смогу совсем не волноваться. Ты уверена, что там все будет хорошо? Не в Австралии, а после? Уверена, что тебе зарезервировано теплое местечко в раю?
– Любовь моя, мы уже были в аду. С ним покончено. По крайней мере для меня. Но и для тебя, и для любого другого живущего пребывание в земной жизни – это всего лишь песчинка времени по сравнению с пустыней вечности. Теперь я точно знаю, что такое ад и рай. Из рая нас в качестве наказания отправляют на Землю. Накануне смерти мы скованы ужасом перед неизвестностью. Мы боимся умереть в течение всей жизни, боимся в предсмертную минуту. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что мы боимся смерти, даже когда мы осознаем, что умерли. Только обычно у людей это происходит сразу, как только душа отделяется от тела и видит его умершим. Ко мне это понимание пришло чуть позже, и я тоже сначала испугалась, но вслед за этим пришло и новое знание, намного обширнее и богаче. Информация эта поступила от какого-то нового источника. Не с молоком матери, не с генетикой, не от родителей или учителей, не из книжек или СМИ. Это совершенно новый вид знаний, это есть Истина. Я начала вспоминать себя до попадания на Землю. Вероятно, это знание было со мной всегда, но заблокировалось на время земной жизни. Я точно знаю, что увижу на том свете своих родителей, и с нетерпением жду встречи с ними. Я знаю, что там нового свидания с тобой мне придется ждать не так долго, как тебе, пока ты доживаешь свою земную жизнь. Там время имеет другие свойства. Попав на небеса, ты обретаешь тело, которым должен обладать вместо этого, сшитого, хотя и оно мне очень понравилось.
