– Посматривай по сторонам, ладно?
Я кивнул, вынул из колчана стрелу и положил ее на тетиву. Потом пошел за Ли к телу Валерии.
– О господи, – только и смог произнести я, когда Ли склонилась над трупом и протянула руку к древку, торчавшему из глазницы Валерии. – Эй, нет, не надо.
– Извини, – ответила Ли, – но они могут нам понадобиться.
Она начала вытягивать стрелу, и я торопливо отвернулся.
И воспользовался возможностью оценить наше положение. Грузовик стоял там, где и прежде, его двигатель тихо гудел, фары светили в клетку. Катафалк неподвижно замер за другой трибуной, также светя фарами в нашу сторону. Автобус оставался на том же месте, где его остановили, когда из него вылез тот парень, который гнался за Слим.
Раненой женщины больше не было видно. Либо она сама сумела куда-то спрятаться, либо ей помогли люди из труппы.
С другой стороны от трибуны, под которой спряталась Слим, было совершенно темно. Ни света фар, ни габаритных, ни задних огней. Поле было пустым, если не считать брошенных машин вроде пикапа Ли и «кадиллака».
Люди из банды Страйкера уже не занимались регулировкой движения или обыском поля. Они все собрались где-то в темноте. Я не мог как следует их разглядеть из-за светящих в клетку фар и дождя.
Они выключили фонарики и теперь из-за своих черных рубашек казались тенями. Я вообще почти не мог заметить их передвижения. Легче всего было что-то заметить, если не смотреть прямо на них.
Они окружали нас со всех сторон, прячась и крадясь за скамьями, скрываясь в темноте за автобусом и грузовиком.
– Эй, – окликнула меня Ли.
Я обернулся. Она держала в руке стрелу, с острия которого капала кровь. Взглянув на лицо Валерии, я едва сдержал рвотный порыв.
– Лови, – произнесла Ли, перебрасывая стрелу мне.
Я перехватил ее на лету и сообщил:
– Они повсюду вокруг нас.
– Я заметила.
Ли потянулась к стреле, которая воткнулась в сосок Валерии, так что я снова отвернулся.
Я держал стрелу, которую Ли только что отдала мне, перед собой, надеясь, что дождь смоет с нее кровь. Но древко было таким тонким, что на него попадало не так уж много капель, и каждый раз, когда это случалось, я видел маленький розовый фонтанчик.
– Да, эта, кажется, застряла, – сказала Ли.
– Может, оставить ее?
– Нет уж, – Ли поставила одну ногу на тело Валерии, прямо между грудями, наклонилась и обхватила стрелу пальцами правой руки. Когда она стала тянуть, я снова отвернулся.
Кто-то пронесся прямо перед грузовиком, мелькнув в свете его фар. Я не успел понять, мужчина это был или женщина, но увидел, что в руках фигура держала длинный тонкий предмет.
Копье?
У меня по спине пробежал холодок.
– Ой, черт, – пробормотал я.
– Мне нужна твоя помощь, – позвала Ли.
Мне очень не хотелось этого делать. Но еще больше мне не хотелось разочаровывать Ли. Думаю, если бы она попросила, я сделал бы что угодно. Так что я передал ей лук и стрелу, поставил ногу на грудь Валерии, как делала перед этим Ли. Стрела высовывалась всего на три или четыре дюйма, так что места хватало, чтобы ухватиться только одной рукой.
Я вытер правую руку о джинсы (которые тоже были мокрыми), потом ухватился за стрелу, стараясь не касаться того, что осталось от соска на груди Валерии. Сжав древко, я дернул изо всех сил. Рука соскользнула.
– Черт, – выругалась Ли. – Попробуй еще разок? Вдруг нам не хватит как раз одной стрелы…
– Я ее достану, – пообещал я.
И я собирался это сделать, я не хотел, чтобы Ли решила, что я слабак или трус. Хоть мне и было неприятно, я положил левую руку на грудь Валерии, обхватив большим пальцем стрелу. Бугорок плоти под моей ладонью был скользким и холодным. Я толкнул его вниз, расплющивая, пока древко не освободилось настолько, чтобы можно было ухватиться за него обеими руками.
– Господи, – пробормотала Ли, передавая мне мою рубашку.
Как только я убрал руку, грудь Валерии вернулась в прежнее положение, скользнув вверх по стреле.
Хотя моя рубашка была такой же мокрой, как все остальное, с ней мои руки стали не такими скользкими. С ее помощью я обтер высовывающуюся часть стрелы. Потом обернул ткань вокруг руки и снова надавил на грудь Валерии, чтобы освободить древко, ухватился за стрелу обеими руками, всем весом навалился на грудную клетку и потянул со всей силой. Думаю, рубашка создала необходимое сцепление.
Я почувствовал под ногой давление, как будто Валерия пыталась сесть, но ей мешал мой вес.
Застрявший – не знаю уж, в чем именно! – наконечник стрелы внезапно высвободился. Я успел заметить, как грудь растянулась вверх, приняв форму высокого конуса. Потом, разбрызгивая кровь, стрела выскочила наружу, как какой-нибудь Экскалибур
[56] из камня. Я начал падать назад, держа ее высоко над головой и врезался в Ли. Она охнула, но устояла на ногах. Как и я.
– Ты цел? – спросила она.
– Кажется, да.
– Ты просто молодец.
– Ты тоже, – ответил я, подозревая, что она встала позади меня специально, чтобы не дать упасть.
Мы стояли спиной к спине. Между нами был колчан, но я чувствовал прикосновение ягодиц Ли к моим.
Под трибуной прямо напротив меня поперек лучей катафалка проскользнула тень. Кто-то пригнувшийся, с копьем в руках.
– Что происходит? – спросил я у Ли.
– Мы довольно плотно окружены, – ответила она. – Но они держатся на расстоянии. Пока.
– Чего они ждут?
– Понятия не имею. Может, просто не хотят словить стрелу.
– Я достану последнюю, – произнес я, чувствуя себя храбрым и сильным после того, как сумел извлечь ту, что застряла в груди.
– Лучше оставь как есть.
– Почему?
– На всякий случай.
Я секунду пытался понять, что она имела в виду. Потом сообразил.
– Потому что она у Валерии в сердце?
– Она, скорее всего, никакой не вампир, но… все так безумно. Я не знаю, что и думать, и… Мне не хотелось бы оказаться запертой в клетке, если она внезапно оживет.
– Да, мне тоже, – согласился я.
– Я знаю, что она не оживет, но… Я бы не стала на это ставить.
