Эта проблема продолжала вертеться у меня в голове, как и прочие, но на какое-то время все они отступили, потому что я был полностью поглощен подкидыванием в огонь палочек и угля.
Я слегка подпрыгнул, когда за моей спиной хлопнула сетчатая дверь на кухню.
Слим сбежала по ступенькам, неся в каждой руке по бутылке.
И в них была не газировка.
– Как думаешь, твои родители не слишком расстроятся, если мы возьмем немного их пива?
Если бы это был Расти, я бы непременно вспылил.
Но это была Слим, которая выглядела так здорово и так мило улыбалась…
– Они нас просто прибьют, – улыбнулся я в ответ.
– Об этом не беспокойся. Моя мама пьет точно такое же. Мы просто принесем пару бутылок от меня.
– Тогда у нее будут лишние пустые бутылки.
– У нее их огромное количество. Она ни за что не заметит разницы.
– Мы заметим, – сказал я. Видимо, вышло так смешно, что она расхохоталась, а потом произнесла:
– Черт побери, я уж надеюсь.
Глава 30
Мы устроились на ступенях заднего крыльца и понемногу потягивали пиво. А так как мы сидели рядом, не надо было беспокоиться о том, кто, как и на кого смотрит. Можно было смотреть на лужайку, на пивные бутылки в руках или куда угодно.
Когда мы только сели, между нами была пара дюймов. Но за разговором и пивом это расстояние каким-то образом исчезло, точно не по моей вине. А если я не двигался, значит, это делала Слим. Не успел я оглянуться, как оказалось, что ее правое плечо касается моей левой руки.
Я старался не слишком об этом задумываться, но никак не мог заставить себя отвлечься на что-то другое.
Хотя мы со Слим давно дружили и много времени проводили вместе, сейчас у меня было ощущение как на первом свидании. Все в ней казалось прекрасным и пугающим.
Когда наши бутылки наполовину опустели, Слим спросила:
– Как думаешь, уголь еще не готов?
Я хотел было подскочить и проверить, но это прервало бы соприкосновение наших рук. Когда я вернусь, мы можем не оказаться столь же близко.
Так что я сказал:
– Я бы подождал еще минут десять.
Слим кивнула, вздохнула, отпила еще пива, затем произнесла:
– Я никуда не спешу.
– Я тоже.
– Здорово просто вот так сидеть.
– Ага.
– Только мы вдвоем, – добавила она.
Мое сердце забилось как безумное. Не решаясь взглянуть на нее, я уставился на жаровню и кивнул.
– Не то чтобы я имела что-то против Расти… – добавила она.
Я рассмеялся.
– Совсем ничего?
– Ну, он неплохой парень.
– Да, всего лишь небольшая заноза в заднице.
На этот раз рассмеялась она. Потом сказала:
– Меня по-настоящему раздражает то, что он все время крутится рядом. Я понимаю, что он твой лучший друг, но…
У меня было искушение повернуть к ней голову, но я сдержался и просто спросил:
– Но?..
– Иногда мне хочется, чтобы он пошел и утопился.
– Да уж, мне тоже.
Совсем тихо Слим произнесла:
– Вообще, было бы здорово, если бы иногда мы могли побыть вдвоем.
На этот раз мне пришлось повернуть голову. Посмотрев ей в глаза, я спросил:
– Правда?
– Ага. Не то чтобы мне хотелось обидеть Расти…
Наши лица были так близко, что ее глаза слегка подергивались, как будто она не могла решить, в какой из моих глаз ей хочется смотреть. Я чувствовал тепло ее дыхания и сладковатый аромат пива.
– Просто мне нравится быть с тобой наедине, – продолжила она, – как сейчас.
– Мне тоже, – прошептал я.
Слим наклонилась и поставила бутылку на ступеньку у своих ног. Потом положила руку мне на плечо. Я отставил свою бутылку. Когда я повернулся к Слим, мое колено уперлось в ее ногу. Мы оба наклонились друг к другу, обнялись и поцеловались.
Ее губы были прохладными от пива, очень мягкими и… ее. До этого я целовал и других девушек. По крайней мере, несколько раз. Вообще-то, я пару раз целовал и Слим, пару раз, в щеку, когда она уезжала куда-нибудь со своей матерью. Но никогда прежде у меня не было подобного поцелуя.
Слим, должно быть, была влюблена в меня так же, как я в нее. Она обнимала меня почти до боли. Я же старался не слишком ее прижимать, потому что чувствовал пластыри у нее на спине даже сквозь футболку.
Наш поцелуй длился и длился, и я чувствовал себя так, будто тону в Слим. Я растворялся в ней, а она – во мне. Ее дыхание наполнило мой рот, горло и легкие. Кончики ее грудей мягко касались моего тела сквозь одежду. Я хотел, чтобы это продолжалось вечно.
Слишком скоро она ослабила объятия. Ее губы отодвинулись от моих, грудь больше не соприкасалась с моей. Но она оставалась так близко, что мы едва не касались носами.
Она посмотрела мне в глаза.
Я посмотрел в ее.
На этот раз ее взгляд не заставил меня нервничать.
На этот раз я просто почувствовал себя хорошо.
Через какое-то время она наклонила голову и снова меня поцеловала. На этот раз едва коснувшись губами.
– Ты весь обслюнявился, – прошептала она и отодвинулась, но не слишком сильно. Ее губы тоже были мокрыми и немного покрасневшими. Она улыбнулась, подалась ко мне и, растянув ворот футболки, потерла мне губы. Потом снова отодвинулась и вытерла собственный рот тем же краешком.
– Поцелуи могут быть грязными, да? – спросила она.
Я открыл рот. На мгновение мне показалось, что я разучился разговаривать. Наконец я сумел проговорить:
– Наверное.
– Как думаешь, жаровня уже подогрелась?
– Не знаю. Сейчас проверю.
Я оставил пиво на ступенях, поднялся и пошел к грилю. Начав двигаться, я почувствовал что-то липкое и влажное на подкладке плавок, которые надел под джинсы вместо белья. Это меня обеспокоило. Мы же всего лишь поцеловались. Это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. Он был ошеломляющим, но прекрасным и чистым, без всякой сексуальности. По крайней мере, мне тогда так казалось. У меня не было эрекции – по крайней мере, мне так показалось – и точно никакой эякуляции.
Но я точно как-то протек.
По моему телу пробежала горячая тошнотворная волна.
Все еще стоя спиной к Слим, я посмотрел вниз. Перед джинсов был надежно скрыт под подолом рубашки. Рубашки Расти, между прочим.
