Почувствовав невероятное облегчение, я взглянул на огонь. Бумага и хворост полностью выгорели, но уголь как раз дошел до нужного состояния: черные сердцевины стали почти серыми.
– Кажется, готово, – сказал я Слим.
– Я принесу котлеты, – она сделала глоток из бутылки, вернула ее на ступеньку, поднялась и одернула обрезанные джинсы. Потом взбежала по лестнице, распахнула дверь на кухню и исчезла в доме.
Я дождался, когда за ней захлопнется дверь, и быстро оглядел себя, слегка задрав перед рубашки.
На джинсах никаких пятен не было.
Одной заботой меньше.
Вскоре кухонная дверь снова хлопнула, и появилась Слим с блюдом котлет в руках. Хотя волосы у нее были не длиннее моих, легкая челка падала ей на лоб, а несколько прядей развевались у ушей, пока она спускалась по ступеням. Кроме того, ее груди слегка покачивалась – я видел через тонкую ткань футболки, как яркая ткань купальника слегка сдвигается то вверх, то вниз. Справа, с той стороны, которую она использовала, чтобы отереть нам губы, ворот футболки слегка растянулся.
– Я добавила туда соли и перца, – произнесла Слим, приближаясь ко мне. – И уже достала булочки.
– Отлично, – ответил я.
Она встала с блюдом перед жаровней, и я стал руками перекладывать котлеты на гриль. Фарш был холодным и жирным и тут же зашипел на решетке.
Я посмотрел на свои руки.
– Мне надо вымыться.
– Мог бы воспользоваться вот этим, – из-за спины Слим извлекла лопатку, которая до этого, судя по всему, была заткнута в задний карман ее джинсов.
– Вовремя ты о ней вспомнила.
Она усмехнулась.
– Иди мойся. Я послежу за бургерами.
– Сейчас вернусь, – я забрал у нее блюдо и побежал в дом. В кухне я поставил пустую тарелку рядом с другой, где уже были разложены разрезанные пополам булочки. Обе были уже намазаны майонезом.
Слим знала, как надо готовить чизбургеры.
Я попытался отмыть руки, но вскоре обнаружил, что холодная вода жир не берет. Мне нужны были мыло и горячая вода.
Через окно за раковиной я мог наблюдать за стоявшей у гриля Слим. Над ним поднимался бледный дымок и растворялся на легком ветру. Слим слегка хмурилась. Я не мог понять, была ли она чем-то встревожена или просто глубоко задумалась. Может быть, просто сосредоточилась на приготовлении котлет и пыталась оценить, не пора ли их переворачивать. Правой рукой она держала наготове лопатку. Левая рука свободно висела. Слим стояла, выпрямив левую ногу и перенеся на нее весь свой вес, так что джинсы слегка растягивались с одной стороны.
Я мог смотреть на нее вечно, но тут вода обожгла мне руки. Я вскрикнул и выдернул их из-под струи. Кожу жгло, так что я пустил холодную воду и некоторое время держал под ней руки. Потом вытер их кухонным полотенцем.
Слим обожала чизбургеры. Честно говоря, я тоже. Я подошел к холодильнику и достал «Вельвиту». Разворачивая упаковку, я невольно вспомнил о сыре, который мы ели в доме у Расти. И карточный клуб его матери. И обнаружившую нас Битси. И то, как мы от нее убежали.
Только секунду назад жизнь казалась мне прекрасной, но теперь я снова почувствовал себя отвратительно.
Я вспомнил, с какой радостью смотрела на нас Битси, когда мы разрешили ей пойти с нами.
Потом у меня в голове прозвучал голос ее матери: «Элизабет всегда так тепло к тебе относилась».
Я отыскал в ящике кухонного стола сырорезку.
«Должна заметить, что ужасно в тебе разочарована».
Я вдавил струну в сыр и отрезал четыре куска примерно по полдюйма толщиной, потом уложил их рядом с булочками, взял тарелку и вышел во двор.
Когда я сбежал по ступенькам, Слим подняла голову. Она все еще хмурилась, но при виде меня улыбнулась.
– «Вельвита»? – предположила она.
– Ага.
– Секунду.
Вокруг котлет танцевал раззадоренный вытопившимся жиром огонь. Слим их уже перевернула. Поджаренная сторона была коричневой и блестящей, с черными желобками, прочерченными решеткой. Котлеты шипели и потрескивали и пахли потрясающе. Слим прижала каждую из них лопаткой, из сплющившегося мяса потек сок. Каждый раз огонь внизу радостно разгорался.
После этого Слим переложила лопатку в левую руку и уложила на каждую котлету по кусочку сыра.
Дойдя до четвертого ломтика, она улыбнулась:
– Этот будет мой, – и быстро откусила кусочек сыра.
С выражением блаженства на лице она хотела было уложить оставшиеся три четверти ломтика на положенное место, но в последний момент снова поднесла его ко рту и откусила еще четвертинку.
– Надо было подровнять края, – пояснила она с набитым ртом. Потом протянула руку сквозь дымящее пламя и аккуратно положила оставшийся кусок на середину котлеты.
К этому времени сыр на остальных начал плавиться.
– Выйдет просто отлично, – сказала Слим.
– Ага.
– Но знаешь что?
– Что? – спросил я.
– Я тут думала о Расти.
– Хм.
– Он ведь так хотел попасть на это вампирское представление.
– Да уж.
– Я подумала, что теперь ему будет непросто уйти из дома. Ему, скорее всего, вовсе не разрешат больше сегодня выходить, и ему вряд ли удастся выбраться оттуда тайком. Родители наверняка будут за ним приглядывать.
– Может, это и к лучшему, – предположил я. – Может, нам всем стоит пропустить это представление.
– А он уже так настроился…
– Ага.
– Он ужасно расстроится. – Слим посмотрела на гриль. Расплавившаяся «Вельвита» начала стекать по краям котлет и капала в огонь. – О нет, – Слим торопливо подхватила лопаткой первую котлету и кинула ее на булочку.
– Думаешь, нам надо пойти спасать Расти? – спросил я.
– Думаю, да, – Слим сняла следующий бургер.
– Я-то думал, тебе больше нравится, когда он не крутится рядом, – заметил я.
– Нравится, – подтвердила Слим с легкой улыбкой и переложила на булку третью котлету. – Но он все-таки наш друг.
– Угу.
– Пусть и более приятный в свое отсутствие…
Я рассмеялся.
Она сняла с гриля последнюю котлету, ту, на которой оказалась только половина сыра, объявив:
– А эта будет тебе.
– Ладно.
– Я шучу. Это…
– Нет, правда, я возьму ее себе. С большим удовольствием.
Слим рассмеялась и покачала головой.
– Ну, если ты так настаиваешь, то, конечно, бери, – она накрыла котлету булкой и прижала ее ладонью. – Полностью в твоем распоряжении.
