При этом поле никогда не было кладбищем – никто не смог обнаружить ни следа памятников или гробов. Просто груда тел – а зачастую только части тел, – рассованных по ямам.
Томми Янкса поджарили на электрическом стуле.
А место получило название поле Янкса.
Глава 4
В те времена, когда Томми застали за приготовлением детского сердца, к полю Янкса не вело никакой дороги – ни грунтовой, ни какой-то другой. Но отец сумел проехать туда на джипе. Он проложил первую тропинку к этому ужасному месту. К тому времени, как были выкопаны все тела и кости и расследование завершилось, десятки машин успели проехать туда и обратно, проложив колею. И с тех пор люди стали регулярно ездить на поле Янкса.
Для начала – чтобы просто потаращиться на то место, где были найдены тела.
Через какое-то время подростки из Грендвилля и других городков сообразили, что поле является отличным уединенным местом. По крайней мере, для тех парочек, которые не струсят приехать туда ночью.
Люди приезжали не только провести время в машине. Иногда на поле устраивались дикие гулянки. Много выпивки, драк и секса. По крайней мере, так говорили.
Ходили также слухи о том, что на поле Янкса собираются ведьмы, чтобы творить «черную магию». Они якобы бегали голышом, устраивали оргии и жертвоприношения.
Иногда я думал, что было бы даже здорово, если бы там происходили человеческие жертвоприношения. Я представлял себе прекрасных обнаженных девушек, потных, размахивающих ножами, скачущих как безумные, вокруг костра под бой барабанов и песнопения. И прелестную, такую же обнаженную девственницу, привязанную к алтарю. Ее тело покрыто потом, глаза распахнуты от ужаса в ожидании, что ее вот-вот выпотрошат во имя темных сил.
Подобная картина меня по-настоящему возбуждала.
И Расти тоже.
Мы иногда обсуждали всякое такое, шепотом. И только когда рядом не было Слим. Я бы не смог говорить о подобных вещах, если бы Слим слушала. Более того, мы подозревали, что она вообще перестанет с нами водиться, если узнает о наших фантазиях.
И каждый раз, когда я представлял себе оргии на поле Янкса, я всегда видел Слим в роли девушки на алтаре. (Этого я не говорил ни Расти, ни кому-либо еще.) Ее никогда не приносили в жертву, потому что я непременно поспевал на помощь в самый последний момент.
Я не знаю, в самом ли деле на поле Янкса проводились человеческие жертвоприношения. В нашем воображении они представлялись чем-то увлекательным: сексуальным, романтичным, возбуждающим. Тем не менее жертвоприношения животных, которые определенно там происходили, казались нам чем-то отвратительным.
Жертвоприношения животных были ужасны и беспокоили практически всех. В первую очередь потому, что пропадали домашние любимцы. Да и тем, кто приезжал на поле Янкса в поисках уединения или на очередную гулянку, не слишком-то приятно было набрести на обезображенные останки какого-нибудь Пирата или Китти. К тому же они невольно начинали гадать, не станут ли следующими.
С полем Янкса надо было что-то делать. Так как оно находилось за границей Грендвилля, заниматься им пришлось администрации округа. Было решено огородить поле проволочным забором.
Забор простоял ровно неделю.
А потом в кадре появился заинтересованный гражданин по имени Фаргус Дурдж. Он сказал: «Никто ведь не устраивает оргии и языческие жертвоприношения на главной площади Грендвилля, Бикстона или Клаксбурга, так? (С чем все согласились.) Так в чем же разница между городской площадью и полем Янкса? В изоляции! Площадь находится в центре города – вот в чем дело. В то время как поле Янкса расположено где-то там, на отшибе. Оттого-то оно и притягивает всех малолетних бандитов, людей с психическими отклонениями, садистов, сатанистов и сексуальных маньяков в округе».
Предложение?
Сделать поле Янкса менее изолированным, облегчив к нему подъезд, и превратить в центр узаконенных мероприятий.
В совете округа не только поняли его идею, но предоставили финансирование и поставили Фаргуса во главе проекта.
Денег было достаточно, чтобы пригнать бульдозер и проложить грунтовую дорогу вместо разъезженной автомобилями тропинки. Денег хватило даже на скромный «стадион», который возвели посреди поля.
Стадион, детище воображения Фаргуса, представлял собой два высоких ряда скамеек вокруг единственной арены.
Очень маленькой арены.
Округ провел электричество и установил софиты для освещения «ночных зрелищ».
Чуть больше двух лет назад, в теплый июньский вечер, стадион Фаргуса заработал.
Он был открыт для посетителей все время, кроме периодов, когда все места были зарезервированы для особых событий. Площадкой мог пользоваться кто угодно, днем и ночью, потому что свет работал по таймеру. Софиты включались с закатом и горели всю ночь, отпугивая бродяг.
Тем летом «особые события» Фаргуса происходили каждую пятницу и субботу. Так как арена была очень маленькой, на ней невозможно было устраивать ничего столь массового, как баскетбольный матч, соревнование по теннису, театральная постановка или выступление музыкальной группы.
Только небольшие мероприятия, которые уместились бы на крохотной сцене. Так что Фаргус устроил череду виртуозно скучных представлений: соревнование по настольному теннису, концерт парикмахерского квартета
[11], шоу жонглеров, сольный фортепианный концерт, поэтические чтения и старикашка с карточными трюками.
Даже несмотря на то, что вход был свободным, почти никто не ходил на эти выступления – и только к лучшему, потому что Фаргусов гениальный план не предусматривал парковку. Это было самым большим недостатком, так как большинство людей приезжали к стадиону на машинах. В результате автомобили стояли как попало по всему полю. Не большая беда, если народу всего собралось от силы человек тридцать.
Но однажды, ближе к концу того лета, когда Фаргус устроил состязание по боксу (по пять долларов за вход), там собралось около двух сотен человек.
На поле Янкса было так тесно, что некоторым приходилось карабкаться через легковые машины и пикапы, чтобы пробраться к стадиону. Автомобили стояли вплотную не только на самом поле – выездная дорога была забита под завязку.
Несмотря на это, практически все сумели добраться до скамей вовремя, чтобы увидеть большую часть состязания.
Все были в восторге от бокса.
Но когда пришло время разъезжаться, началось настоящее светопреставление. Как я слышал – а отец был там и пытался поддерживать порядок (не по службе, а по зову души), – затор был непробиваемый. Машин было просто невероятно много, и, кроме того, некоторые умудрились проколоть шины на разбитых бутылках, которые вечно во множестве валялись вокруг.
