Фильм закончился примерно в одиннадцать тридцать. Когда начался перерыв и вокруг ларька с закусками зажглись огни, то тут, то там начали включаться фары автомобилей – видимо, не нам одним надо было отправляться домой.
Так как я сидел на водительском сиденье, я предложил Слим:
– Хочешь, я поведу?
Предполагалось, что она будет за рулем весь вечер. Вообще, когда мы отправлялись в кино под открытым небом, она всегда вела машину сама. Но я подумал, что будет проще, если все останутся на своих местах.
Слим какое-то время молчала.
– Но ведь мы всем пообещали, что вести буду я.
– Да, точно. Ладно, тогда лучше тебе и вести.
– Наверное.
Высунувшись из окна, я повесил колонку на место, потом открыл дверцу – и только тогда понял свою оплошность.
Если я выйду, чтобы Слим могла сесть за руль, она сдвинется со своего места влево, а мне придется всю дорогу до дома сидеть рядом с Расти.
Мне же хотелось сидеть рядом со Слим.
– В чем дело? – спросила она.
Я не мог ей ответить. Мы были приятелями, товарищами, лучшими друзьями. Если бы она знала, как мне хочется оказаться рядом с ней, то догадалась бы, что я чувствовал на самом деле. А это могло ее напугать.
– Ни в чем, – ответил я. – Все в порядке.
– Точно? Если тебе и правда хочется вести…
– Не, все в порядке, – я выбрался из машины и захлопнул дверцу. Чувствуя себя последним идиотом, я обошел автомобиль. К тому времени, когда я оказался у пассажирской дверцы, Слим и Расти успели подвинуться.
Я сел рядом с Расти и захлопнул дверцу.
Не включая фары, Слим стала медленно съезжать с возвышения, с которого мы смотрели кино. Внизу она резко свернула, чтобы попасть на пересечение дорожек.
Она включила стояночные огни и несколько раз останавливалась, чтобы пропустить проходивших мимо людей. В конце дорожки она пропустила машину и выехала с площадки кинотеатра.
Слим никого не подрезала. Не сделала ничего неправильного или грубого. Мы с Расти тоже.
Вообще, я уверен, что все случившееся несколькими минутами позже никак не было связано ни с одной из машин из тех, что были на площадке кинотеатра в тот вечер. Все, кто выезжал перед нами, поворачивали в другую сторону на трассе Мэйсон. А следом за нами никого не было. По крайней мере, мы никого не заметили.
Какое-то время «понтиак» Слим был единственным автомобилем на дороге. Мы находились в десяти милях к северу от города, на полпути между Грендвиллем и Кларксбургом.
Справа был лес.
Слева – старое кладбище. Если у него и было название, мы его не знали. Там никого не хоронили примерно с 1920 года. Мы исследовали его несколько раз, но никогда – ночью. На кладбище была масса впечатляющих надгробий, статуй и всякого такого.
Проезжая мимо, мы, как всегда, поглядывали в ту сторону. Наверное, хотели убедиться, что никто не выкапывает тела. Или не выкапывается сам.
Ничего.
Но между обозначавших вход каменных столбов стояла машина с выключенными фарами.
– Ой-ой, – сказала Слим, слегка сбрасывая скорость. – Полицейская машина?
– Да вроде не похоже, – ответил Расти.
– Нет, не полицейская, – успокоил я. Благодаря тому что я был сыном шефа полиции Грендвилля, я точно знал, как выглядели все полицейские автомобили – не только в нашем, но и во всех близлежащих городах, в загородных отделениях и отделениях штата.
– Я думала, что это засада с радаром.
– Не.
– Клевое место для свидания, – пошутил Расти.
Мы со Слим рассмеялись.
– Вы так не думаете?
– Нет, – ответила Слим. – Во-первых, слишком близко к дороге, где все тебя видят. Про кладбище я вообще молчу. Меня уж точно не заманишь в такое место!
– Тебя вообще не заманишь… – пробормотал Расти, откинул голову и уставился в зеркало заднего вида.
– Что такое? – спросила Слим.
– Мне кажется, он приближается, – ответил он.
– Кто? – Слим тоже посмотрела в зеркало. – Я не… ой.
Я уже успел оглянуться через плечо и знал, что означало ее «ой». К нам определенно приближался какой-то автомобиль, вот только его фары были выключены. Казалось, будто к нам сзади подбирается сгусток тени.
– Это машина с кладбища? – спросила Слим.
– Кажется, да, – ответил Расти.
Слим застонала.
Мы с Расти посмотрели назад.
– Дерьмо, – пробормотал Расти.
Из-за скорости странного автомобиля я решил, что он вот-вот перестроится и пойдет на обгон. Но он остался позади нас. Когда он почти врезался в наш автомобиль, Слим прибавила газу. От резкого ускорения меня отбросило на сиденье.
Таинственный автомобиль уменьшился, отдаляясь, затем снова начал нагонять. Судя по всему, это был большой старый черный «кадиллак».
– Снова приближается, – предупредил я.
– Да что такое с этим ублюдком! – выкрикнула Слим.
– Лучше езжай, – посоветовал Расти.
– Я и так еду.
– Быстрее.
Наша машина прибавила скорости. «Кадиллак» прекратил приближаться. Но и не отдалялся. Он двигался с той же скоростью, что и мы, и оставался примерно в двадцати футах позади.
Луна освещала его крышу и лобовое стекло. Но я не мог разглядеть, кто находился внутри.
– Мне это не нравится, – сказала Слим.
Мы преодолели поворот на слишком большой скорости. Взвизгнули покрышки. Меня потянуло в сторону, и я ухватился за ручку двери, чтобы не упасть на Расти. Он же опрокинулся на Слим.
– Слезь с меня, – пробормотала она и пихнула его локтем.
Я оглянулся. «Кадиллак» по-прежнему висел у нас на хвосте.
– Я снижаю скорость, – предупредила Слим.
– Он приближается, – произнес я и приготовился к удару.
Но ничего не произошло. Снова оглянувшись, я увидел, что «кадиллак» был в каких-то двух футах от нас. Но расстояние теперь увеличивалось.
– Кажется, он не хочет в нас врезаться, – заметил я.
– А чего он хочет? – спросила Слим.
Я покачал головой.
– Может, просто пытается нас напугать? – предположил Расти.
– Если так, – отозвалась Слим, – то у него получилось. Теперь он может спокойно ехать домой.
– Может быть что угодно, – заметил я.
– Это точно автомобиль с кладбища? – уточнила Слим.
