— Главное вовремя сменить тему! Правда, результат может быть непредсказуем.
Этот вопрос выбил меня из колеи. К такому я не была готова. Вот же… демон. Откопал всё же. Впрочем, чему тут удивляться?
Прошла к кровати, поставила поднос на покрыло прямо посередине и уселась рядом с ним, забираясь с ногами.
— Так ты мне ответишь? — спросил мужчина, кажется, начиная подозревать, что не собираюсь этого делать.
Подняла крышку с подноса, отложила её в сторону и схватила кусок аппетитной пиццы на блюде, игнорируя Дантэ и старательно обдумывая, что сказать. Вдруг он использует эту информацию против меня? От демона можно ожидать чего угодно. Например, если бы о Боварэ стало известно Долорес. Думаю, она использовала бы это как рычаг давления на меня. Как и поступала со всеми и вся. Но Данталиан уже может так поступить. В независимости от того, что я скажу.
— Марисоль! — он повысил голос, а я нехотя перевела на него взгляд.
— Будешь пиццу?
— Ответь, — приказал Дантэ.
— Это тебя не касается, — покачала головой, откусывая.
Прожевав кусочек, чуть ли глаза не закатывала от удовольствия. Близость смерти заставляет ценить все те мелочи, которые раньше не интересовали или бесили.
— Почему с тобой так сложно? — неожиданно вздохнул мужчина.
А я весело рассмеялась и подмигнула ему.
— А кому живётся легко? — и тут же посерьёзнела. — А, если честно, не лезь ты в это. Это не касается наших с тобой дел никоим образом.
— Ты ещё плохо меня знаешь, но я люблю всё контролировать.
— Понятно, — кивнула, доедая первый ломтик, и отряхнула руки. — Раз так, то отвечу на твой вопрос, так и быть. Но не потому, что хочу. А потому что не хочу, чтобы кто-то из ваших даже близко приближался к Жаклин и к её ребёнку.
— Так что тебя с ними связывает?
— По-моему, это очевидно. Они моя семья, — ответила просто. — Последние представители моего рода. Мои праправнучка и прапраправнук. Они обо мне не знают и не узнают. Ты видимо докопался до фонда? Я основала его как их наследство от дальнего родственника, у которого никого не осталось. Когда я умру, все мои деньги уйдут туда. За исключением тех, что причитаются на благотворительность. Это я тебе говорю, чтобы ты не искал и моё завещание, а то с тебя станется.
— Так твоя фамилия была когда-то Боварэ? А имя?
— Марисоль, — хмыкнула, беря новый кусок. — Как утверждает моя мачеха, я сентиментальная дурочка, раз оставляю имя, данное мне при рождении. Может всё же будешь пиццу? Она мясная с двойным сыром. Смешно что раньше до проклятья я была вегетарианкой. Интересно это как-то связано? И связано ли вообще?
— А я рад, что ты оставляешь своё имя, — проронив эту фразу, он потянулся к подносу и всё-таки схватил кусок. — Оно очень тебе идёт.
Некоторое время мы молча ели, косясь друг на друга. Забавно, что мои почти риторические вопросы о рационе питания проклятых, он решил проигнорировать.
— Ты не похожа на ведьм, которые продают души, — мягко проговорил Данталиан. — Они не думают ни о ком кроме себя.
От этой темы у меня окончательно пропал аппетит. Я отложила недоеденный кусок в сторону.
— Не хочу об этом говорить, Дантэ, — покачала головой с грустью.
— Что за работа? — мужчина легко переключился.
— А что твои соглядатаи тебе не донесли? — задорно улыбнулась.
— Они сказали, что ты побывала в офисе охотников за головами, а потом умотала в Фолл-Риверс, оставила там машину в мастерской, а оттуда самолётом сюда.
— А здесь как вычислили? — то, что меня поймают на убийстве Чарли Мартина, меня мало беспокоило, но было бы неприятно.
— Движение по кредитке. Ты взяла машину на прокат, а потом номер тут. Вот и весь фокус.
— Молодцы. Правда я и не старалась скрыться от тебя или от них, — усмехнулась и перевела тему, чтобы прекратить допрос: — Ламия — твоя любовница?
Данталиан закашлялся от моей бесцеремонности.
— А что? Мэри ревнует? — его губы изогнулись в насмешке.
— Я похожа на ту, кто ревнует? — удивилась. — Мне просто любопытно. Или ты судишь по себе? О! Твоя реакция на мой вопрос о Шаксе! Так вот в чём дело! Ты приревновал!
Демон помрачнел, а я откровенно развеселилась.
— Так я тебе нравлюсь, Дантэ?
— Ты думаешь, я сплю со всеми ведьмами, которые, унижаясь, умоляют меня о ласке? — откуда бы ни взялся яд в его голосе, меня это позабавило.
Расхохоталась. Это попытка принизить меня? Он такой мальчишка. Вот тебе и демон. Страшный и ужасный, не желающий признавать собственные слабости. Пока я веселилась, Данталиан злился. Стиснутая челюсть, сжатые кулаки и потемневшие глаза говорили сами за себя.
Чем мрачнее он становился, тем веселее мне было. Я понимала, что это неразумно, но всё это было так в новинку для меня, что не могла не получать искреннее удовольствие.
Но стало не до шуток, когда он схватил меня за руку, легко заставил подняться на ноги и мы оказались в другом месте. Офисное здание? Я босая и в гостиничном халате смотрелась тут более чем нелепо.
— Что мы здесь делаем? — спросила у него, с любопытством рассматривая коридор, выкрашенный в светлые тона.
— Ты хотела, чтобы я свёл тебя с Шаксом? Вот его кабинет. Заходи, — он показал на дверь перед нами. — Он должен быть на месте, а я удаляюсь. Надеюсь, ты не останешься разочарованной.
Я посмотрела на дверь, а потом на него. А затем мои губы изогнулись в улыбке. Я сделала шаг к Данталиану. Закинула руки на его шею, вставая на цыпочки и посмотрела в его чёрные глаза, запрокинув голову.
— Может, лучше вернёмся в номер? Или… а где твой кабинет? Никогда не занималась сексом на рабочем столе… наверное, у тебя огромный… опыт.
Последнее слово добавила почти шёпотом, потираясь животом о мужское доказательство неравнодушия к моей близости.
— Ого! Как у вас тут жарко. Может, возьмёте третьим? Такая горячая цыпочка, думаю, не будет против.
Мы с Дантэ резко повернули головы в сторону голоса. Оказалось, мы не заметили, как та самая дверь открылась, а на пороге стоял… Ого! Это и есть Шакс?
Глава 21
— Самые простые чувства — это и есть самые сильные чувства. И одно из них — ревность.
— А ещё говорят, что ревнуют не тогда, когда любят, а когда хотят быть любимыми.
Данталиан
Я почти сразу пожалел о том, что вышел из себя и перенёс Марисоль в АдФинанс прямиком к кабинету Шакса. И кому что хотел доказать? Себе, что ничего не испытываю к этой девчонке? Или ей, что мне всё равно? Разозлился из-за такой глупости!
