Мне кажется, на этот раз у нас есть шанс на успех.
2 апреля
Один гран кодеина – по четыре раза в день.
3 апреля
Чередование: один гран кодеина – два раза в день, ½ грана кодеина два раза в день.
4 апреля
½ грана кодеина четыре раза в день.
5 апреля
Чередование: 1/2 грана кодеина два раза в день, тиамин – два раза в день.
6 апреля
Тиамин – четыре раза в день. С сегодняшнего дня мы отказались от услуг медсестры.
7 апреля
Тиамин – три раза в день.
Мы справимся! У нас все получится!
8 апреля
Тиамин – два раза в день.
9 апреля
Сегодня Тинка выразила уверенность в том, что с наркозависимостью уже почти покончено. Я с ней согласен. По сути дела, общими усилиями нам уже удалось слезть с иглы. Впереди ее ждет новая, радостная жизнь.
На этом записи в дневнике заканчивались. Тинку убили.
Мейер посмотрел на Клинга, желая знать, дочитал он до конца или нет. Клинг кивнул, и Мейер закрыл дневник со словами:
– Убийца лишил ее двух жизней сразу: старой, что уже подходила к концу, и новой, которая едва успела начаться.
* * *
Тем же днем Пол Блейни во второй раз за последние четыре дня доказал, что не зря получает зарплату. Позвонив в следственный отдел, он сообщил, что полностью закончил исследование тела Тинки Сакс, в процессе которого он обнаружил спереди в верхней области обоих бедер многочисленные следы от внутривенных уколов. Это дало Полу основание заключить, что покойная была наркоманкой.
XIII
Когда он в очередной раз находился в бессознательном состоянии, она сцепила ему за спиной руки с помощью наручников, а ноги связала кожаным ремнем. Теперь он лежал нагой на полу и ждал, когда она придет. Он пытался убедить себя в том, что она ему совершенно не нужна, прекрасно при этом понимая, что сейчас он отчаянно нуждается именно в ней.
Несмотря на стоящую в комнате жару, его била дрожь. Начала зудеть кожа, но почесаться он не мог – руки были скованы за спиной. Он чувствовал, как от него воняет, – его не мыли и не брили уже целых три дня. Впрочем, ему было плевать на щетину и запах грязного тела. Сейчас его волновало лишь одно: где ее носит? Почему ее все еще нет?
Он лежал во тьме, стараясь не считать бесконечно тянущиеся минуты.
Девушка вошла в комнату обнаженной. Она не стала зажигать свет. В руках она держала знакомый поднос, вот только еды на нем больше не было. Пистолет лежал на подносе слева, а рядом с ним маленькая картонная коробочка, спички, ложка с загнутой ручкой и полиэтиленовый пакетик.
– Привет, кукленыш, – проворковала девушка. – Ну как, скучал по мне?
Карелла не стал ей отвечать.
– Так ты меня ждал? – спросила красотка. – Что с тобой такое? Не хочешь разговаривать? Нет настроения? – Она грустно рассмеялась. – Ничего, деточка, сейчас я тебе помогу прийти в себя.
Поставив поднос на стул возле двери, она подошла к детективу.
– А давай-ка я с тобой немного поиграю, – предложила девушка. – Тебе бы этого хотелось?
И снова Карелла промолчал.
– Ну что ж, если ты не желаешь со мной разговаривать, то мне, похоже, придется уйти. Как-никак я всегда понимаю, когда…
– Не надо. Не уходи, – подал голос Стивен.
– То есть ты хочешь, чтобы я осталась?
– Да.
– Тогда так и скажи, – ухмыльнулась девушка.
– Я хочу, чтобы ты осталась.
– Так-то лучше, – кивнула мучительница. – Так чего же ты хочешь, кукленыш? Хочешь, я с тобой немного поиграю?
– Нет.
– Тебе не нравится, когда с тобой играют?
– Нет, – отрывисто произнес Карелла.
– А чего тебе нравится?
Повисла тишина.
– Отвечай, – девушка строго посмотрела на пленника, – а то ничего не получишь.
– Я не знаю.
– Не знаешь, что тебе нравится? – уточнила она.
– Да.
– Тебе нравится, как я выгляжу без одежды?
– Да ты… Ты нормально выглядишь.
– Но при этом моя нагота тебя не интересует, так? – промолвила тюремщица.
– Так.
– А что тебя тогда интересует?
И снова вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа.
– Ну как же так, ты ведь должен знать, что тебя интересует. Неужели ты и этого не знаешь?
– Нет, не знаю.
Девушка, поцокав языком, двинулась к двери.
– Стой, ты куда? – быстро спросил Карелла.
– Да не бойся ты, кукленыш, – успокаивающим тоном ответила она, – просто воды в ложку налить. Не бойся, я скоро приду.
Взяв с подноса ложку, она вышла, не прикрыв за собой дверь. Карелла услышал, как на кухне зашумела льющаяся из крана вода. «Ну, давай же, скорее! – подумал он. – Хотя нет, не надо, не приходи! Отстань от меня! Оставь меня в покое, черт бы тебя подрал!»
– Ну, вот и я! – раздался с порога голос мучительницы. Она сняла поднос со стула, села, после чего взяла в руки пакетик. Высыпав его содержимое в ложку, она чиркнула спичкой и стала нагревать на пламени наркотик. – Еще чуть-чуть, и все будет готово. Что, деточка, чесотка мучает? Не волнуйся, сейчас все будет в порядке. Я уж об этом позабочусь. Как, кстати, зовут твою жену?
– Тедди, – ответил Карелла.
– Ну и ну, – покачала головой девушка, – значит, не забыл пока. Все еще помнишь. Какая жалось.
Задув спичку, она открыла маленькую коробочку, лежавшую на подносе, и достала оттуда иглу и шприц. Закрепив иглу на шприце, надавила на поршень, чтобы из стеклянного цилиндра вышел весь воздух. Затем из той же коробочки достала кусочек ваты. Прекрасно зная, что даже нескольких волокон будет достаточно, чтобы забить иглу, девушка все равно воспользовалась ватой как фильтром, через который втянула из ложки молочно-белую жидкость в шприц. Покончив с этим, она улыбнулась и произнесла:
– Все готово, мой кукленыш.
– Не хочу. Убери, – вдруг прохрипел Карелла.
– Заинька, давай ты не будешь мне врать, – ласково произнесла красотка, – я знаю, как тебе хочется уколоться. Так как, говоришь, зовут твою жену?
– Тедди.
– Тедди, – повторила мучительница и сокрушенно поцокала языком. – Ну что ж…
