Рассказ Сэди, озвученный ею сегодня, ничем не отличался от показаний, что она с завидной регулярностью давала каждую среду на протяжении последних четырех лет. Уиллис аккуратно записал все, что старуха ему поведала, клятвенно пообещав, что полиция предпримет все меры к поимке обезумевшего сластолюбца. Чокнутая Сэди с довольным видом отправилась восвояси, явно предвкушая следующий визит ночного гостя.
Без четверти десять в участок пришла женщина заявить о пропавшем муже. На вид ей было лет тридцать пять – привлекательная брюнетка в зеленом пальто под цвет глаз, который порой встречается у ирландок. Щечки покрывал румянец от мороза. Женщина так и дышала здоровьем и жизнью, хотя и была крайне обеспокоена пропажей супруга. В ходе допроса Мейеру стало ясно, что речь на самом деле идет не о ее муже, а о супруге лучшей подруги, которая живет по соседству с ней на Эйнсли-авеню. Далее по ходу разговора выяснилось, что зеленоглазая женщина вот уже три года и четыре месяца «состоит в отношениях» (по ее собственному выражению) с мужем лучшей подруги. Отношения при этом идеальные – за все эти несколько лет слова худого друг другу не сказали. Но прошлым вечером, когда лучшая подруга ушла играть в «бинго», зеленоглазая женщина разругалась со своим любовником вдрызг. Дело в том, что он «хотел заняться этим» прямо у себя в квартире – на тахте в гостиной, и это при том, что за стенкой в соседней комнате спали четверо его детей. Женщина сочла это недостойным и отказалась, а он надел шляпу, пальто и с оскорбленным видом вышел из квартиры вон. Он так и не вернулся. Подруга зеленоглазой решила, что муж загулял – он любил иногда закладывать за воротник, тогда как сама зеленоглазая страшно тосковала о любовнике, полагая, что он специально ее изводит, чтобы наказать. Ах, знай она заранее, что этим кончится, она бы непременно ему уступила. Ох уж эти мужчины – ну вы сами все прекрасно понимаете…
– Конечно понимаю, – покивал Мейер.
Лучшая подруга считала, что пока писать заявление о пропаже бессмысленно, – к чему втягивать в это дело полицию? Зеленоглазая считала иначе. Она опасалась, что любовник, получив от нее от ворот поворот, может решиться на отчаянный, безумный поступок. Именно поэтому она сочла нужным обратиться за помощью к правоохранительным органам. Пусть полиция отыщет пропавшего и вернет обратно в круг семьи и близких. А то мужчины, они же такие…. Ну вы сами все прекрасно понимаете…
– Понимаю, – кивнул Мейер.
Детектив аккуратно все записал, одновременно пытаясь припомнить, когда он в последний раз пытался завалить Сару на тахту в гостиной, памятуя о детях, спящих в своих комнатах. Хорошенько поразмыслив, он понял, что такого еще в их семейной жизни не случалось. Мейер, решив сегодня же вечером исправить эту оплошность, заверил зеленоглазую женщину, что полиция сделает все возможное, чтобы отыскать мужа ее лучшей подруги. При этом он отметил, что, скорее всего, беспокоиться совершенно не о чем, – мужчина после ссоры вполне мог отправиться к кому-нибудь в гости, где и заночевал.
– Да, именно этого я и опасаюсь, – ответила зеленоглазая посетительница.
– Вот как? – поднял брови Мейер. – Ясно.
После того как дама ушла, Мейер отложил бумаги в сторону – если понадобится, он даст им ход, а сейчас отдел розыска пропавших без вести беспокоить рано. В тот самый момент, когда Мейер начал было печатать рапорт о ходе расследования одной квартирной кражи, в следственный отдел вошел детектив Энди Паркер, тащивший за собой Льюиса-щипача. Паркер ржал и никак не мог остановиться, а вот, судя по грустному лицу Льюиса, карманнику было явно не до смеха. Льюис был высоким, изящным мужчиной, с тщательно выбритыми до синевы скулами, маленькими сверлящими глазками и редеющей шевелюрой песочного оттенка. Он был одет в бежевое пальто свободного покроя и коричневые кожаные перчатки. На сгибе локтя висел зонт. Льюис обвел хмурым взглядом присутствующих, тогда как Паркер продолжал заходиться от хохота.
– Поглядите, кого я поймал! – выдавил из себя Энди и снова зашелся от смеха.
– И что тут такого? – пожал плечами Мейер. – Салют, Льюис, как дела?
Льюис волком поглядел на него. Мейер пожал плечами.
– Лучший карманник района! – воскликнул Паркер. – Как думаете, что случилось?
– И что же? – поинтересовался Карелла.
– Стою я у прилавка в столовой. Знаете столовую «У Джерри»?
– Ну, – кивнул Стивен.
– При этом я стою спиной к двери, понимаете? И прикиньте, что случилось?
– Что?
– Вдруг я чувствую у себя в кармане чью-то руку – к кошельку тянется. Я – хвать наглеца за кисть, второй рукой достаю ствол, поворачиваюсь, и кого же я вижу?
– Кого?
– Льюиса! – снова заржал Паркер. – Лучший щипач района решил подрезать лапотник у детектива!
– Ну да, ошибочка вышла, – хмуро пробурчал Льюис.
– Ты просто не представляешь какая! – покатился со смеху Паркер.
– Ты же стоял ко мне спиной.
– Льюис, друг мой, знаешь, теперь тебе придется посидеть! – ликующе промолвил Паркер. – Пошли вниз, предъявлю тебе обвинение честь по чести, пока ты у Мейера не успел под шумок кошелек свистнуть.
– Нет тут ничего смешного, – проворчал Льюис и, все так же зло поглядывая на окружающих, вышел вслед за Паркером из следственного отдела.
– А по-моему, это очень смешно, – бросил ему вслед Мейер.
Практически сразу после их ухода в следственный отдел зашел мужчина и на ломаном английском поинтересовался, говорит ли кто-нибудь по-итальянски. Ответив утвердительно, Карелла пригласил посетителя к себе за стол. Мужчина поблагодарил детектива на итальянском, присел, снял шляпу, положил ее к себе на колени, после чего перешел к сути дела. Кто-то подбрасывал ему мусор в машину.
– Rifiuti?
[19] – нахмурился Карелла, решив, что ослышался.
– Sì, rifiuti
[20], – подтвердил посетитель.
По словам мужчины, на протяжении недели повторялась одна и та же история: кто-то по ночам открывал его машину и высыпал на водительское сиденье целую кучу мусора. Мусор был самый разнообразный – пустые консервные банки, объедки, огрызки яблок, кофейная гуща – всего не перечислить. Причем надругательству неизменно подвергалось именно водительское сиденье.
– Perchè non lo chiude a chiave?
[21] – задал резонный вопрос Карелла.
На это мужчина сказал, что изначально он каждый вечер запирал машину, но только это его не спасло. В первый раз эта quello porco
[22] просто разбила боковое стекло, просунула руку внутрь, открыла дверь и сделала свое грязное дело. И какой теперь смысл запирать машину? Мерзавец все равно просунет руку в разбитое окно, откроет дверь, после чего высыплет мусор на сиденье. И что с этим прикажете делать? Салон уже успел провонять.
