Книга Правдивая ложь, страница 95. Автор книги Нора Робертс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Правдивая ложь»

Cтраница 95

Линда взяла мужа под руку.

– Как ты, дорогой?

Рори только покачал головой. Он вдыхал экзотический аромат духов жены, чувствовал ее поддержку, но холодные тени церкви словно протянули к нему костлявые руки.

– Я чувствую себя смертным впервые в жизни. – Рори увидел у входа Флэннигана и подавил желание подойти к нему. Никакие слова не проникнут сквозь глубокое горе, отпечатавшееся в глазах Виктора. – Идемте. Пора начинать это проклятое шоу.

Джулия знала, что сможет продержаться. Должна продержаться. Однако под внешним спокойствием бурлил страх. Лимузин остановился у тротуара, и она крепко сжала веки, но, коснувшись ее руки, Пол заметил, что пальцы ее сухие и холодные. Увидев Виктора, Джулия вздрогнула… его взгляд равнодушно скользнул по ее лицу.

Виктор не знает! Не знает, как близка и ей женщина, которую они хоронят.

Слишком много людей, в панике думала Джулия. Слишком много и слишком близко, и все ближе и ближе. Таращатся, кричат. Она чувствовала их запах, запах разгоряченной плоти, ощутимое мерцание их горя и возбуждения.

Джулия попятилась, но Пол обхватил ее за талию, прошептал что-то. Она не разобрала его слов из-за звона в ушах. Она попыталась сказать ему, что ей не хватает воздуха, но он уже быстро вел ее по лестнице вверх, к зияющему входу.

Церковь заполнили люди и цветы, однако здесь воздух был прозрачным и прохладным. Вместо могучих стонов органа – нежные трели скрипок и простые, искренние звуки флейт. Никаких траурных венков. Россыпи камелий, роз и магнолий, ослепительно белых, как снежные сугробы, освежали траур. Роскошь и красота. И словно в центре сцены, на которой Ева провела большую часть своей жизни, – сияющий синий гроб.

– Как похоже на нее, – прошептала Джулия. Паника отступила, оставив печаль и восхищение. – Поразительно, что она не попробовала свои силы в режиссуре.

– Именно это она сейчас и сделала, – улыбнулся Пол. Ведя Джулию по проходу между скамьями, он замечал не только слезы и скорбные глаза, но и продуманные позы, испытующие взгляды. Тут и там люди собирались группками и шептались. Обсуждались проекты, заключались сделки. Не в привычках Голливуда упускать любую возможность.

Ева поняла бы и простила.

Джулия не собиралась подходить к гробу, чтобы бросить последний взгляд, сказать последнее «прости». Если это и трусость, она с ней смирилась. Только когда она увидела у гроба Виктора, осунувшегося, поникшего, сжавшего в кулаки огромные руки, она не смогла проскользнуть на скамью.

– Я должна… Пол кивнул.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет, я… я думаю, что должна подойти одна. Первый шаг был самым трудным. Затем она сделала второй шаг и еще один. Остановившись рядом с Виктором, она попыталась разобраться в своих чувствах. Эти люди создали ее Женщина, так прекрасно спящая на белоснежном шелке. Мужчина, который смотрит на ее вечный сон полными горя глазами. Джулия не могла думать о них как о родителях, но она могла чувствовать. Следуя голосу своего сердца, она накрыла ладонью пальцы Виктора.

– Она любила вас больше всех на свете. Почти самое последнее из того, что она говорила мне, это как счастлива была с вами.

– Я никогда не мог дать ей столько, сколько хотел бы. Никогда.

– Виктор, вы дали ей гораздо больше, чем сознаете. Для других она была звездой, образом. Для вас она была женщиной. Единственной женщиной. – Джулия всем сердцем надеялась, что поступает и говорит правильно. – Как-то она сказала мне, что по-настоящему сожалеет лишь о том, что ждала окончания съемок того фильма.

Только эти слова заставили Виктора отвернуться от Евы и взглянуть на дочь, о которой он не подозревал. И только тогда Джулия поняла, что унаследовала глаза отца… тот насыщенный серый цвет, который чувства могут менять от дымного до ледяного. Она отшатнулась, но его рука уже крепко сжимала ее руку.

– Мне будет недоставать ее в каждое мгновение, что мне остались, – прошептал Виктор, и Джулия повела его к скамье, где ждал Пол.


Растянувшись на несколько миль, одинаковые черные лимузины плавно поднимались к Форрест-Хиллз. Для каждого гостя или супружеской пары был заказан отдельный автомобиль, и в прохладной роскоши вдали от любопытных глаз можно было дать волю истинным чувствам. Одни застыли в глубоком горе, переживая личную утрату. Другие скорбели абстрактно, как огорчаются, услышав в последних новостях о смерти знаменитости, об уходе личности, олицетворявшей целую эпоху. Это было не оскорблением, а данью памяти.

Некоторые просто ощущали благодарность за то, что их включили в список гостей, ибо подобному событию гарантировано внимание прессы. И это тоже не было оскорблением. Просто бизнесом.

Были и те, кто вовсе не горевал, а лелеял в сердцах, таких же черных, как сверкающая краска лимузинов, радость и злобу.

Некоторым образом и это можно было считать честью.

Джулия, вышедшая из машины, чтобы пройти несколько коротких шагов к вырытой могиле, не попадала ни в одну из этих категорий. Она уже похоронила своих родителей, уже приспособилась к огромной пропасти, разделявшей любимого ребенка и сироту. И все же каждый шаг причинял ей глубокую боль. Сегодня она похоронит еще одну мать, снова посмотрит в глаза собственной неминуемой смерти.

Вдыхая запахи травы и земли, густой аромат цветов, Джулия отгородилась от настоящего воспоминаниями.

Вот она смеется с Евой у бассейна, пьет слишком много шампанского, говорит слишком откровенно… Как она смогла столько рассказать Еве?

Вот она потеет вместе с Евой на тренировках, задыхаясь, ругается и жалуется. Эта странная близость двух полуголых женщин, заключенных в одну клетку тщеславия.

Разделенные секреты, искренность и доверие, никакой лжи. Как легко родилась их дружба!

Не этого ли хотела Ева? Завязать дружбу, доверять и доверяться, открыться полностью, внушить любовь…

Какое это имеет значение? Евы нет. И если что-то осталось неясным, невысказанным, то теперь истина никогда не увидит свет.

Джулия искренне горевала, хотя и не представляла, сможет ли когда-нибудь простить.


– Дерьмо, – выругался Фрэнк. Он рассматривал факты под всеми возможными углами и видел только одну дорогу. И эта дорога вела его прямо к Джулии Саммерс.

Всю свою профессиональную жизнь Фрэнк в основном полагался на интуицию. Хорошо развитое чутье может вывести полицейского из лабиринта улик и подозреваемых. Никогда еще за всю его карьеру интуиция так драматично не противоречила фактам.

Все эти факты лежали перед ним в толстой папке, распухшей за прошедшие три дня.

Отчеты экспертов, результаты вскрытия, отпечатанные и подписанные показания свидетелей, которых расспрашивал он сам или его подчиненные.

В день убийства и домоправительница, и секретарша видели Еву Бенедикт за несколько минут до часа дня, когда после короткой личной беседы с Евой уехала Глория Дюбари. Джулия Саммерс появилась у ворот около часа, поболтала с охранником и въехала в поместье. Звонок из гостевого дома в службу спасения поступил в час двадцать две.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация