Арлин Ортон оказалась обладательницей приятного голоса, выразительного, глубокого, сильного. Ее смех, раздававшийся, когда она говорила со своими подругами, тоже был сущим очарованием и напоминал журчание ручейка. Одним словом, голос Арлин пришелся Брауну по душе.
В 16:00 в квартире Арлин снова зазвонил телефон.
– Алло.
– Привет, Арлин, это я, Джерри.
– Привет, солнышко.
– Слушай, – промолвил Флетчер, – я освобожусь пораньше, так что, пожалуй, приеду прямо к тебе.
– Это хорошо.
– Соскучилась? – с шутливой строгостью спросил адвокат.
– Угу.
– Любишь меня?
– Угу.
– Ты что, не одна?
– Нет, одна.
– Так скажи по-человечески.
– Я тебя люблю.
– Вот и славно, – удовлетворенно произнес Флетчер. – Я подъеду минут через тридцать – сорок.
– Давай, не задерживайся.
Браун немедленно связался по рации с Кареллой. Стивен поблагодарил коллегу, устроился поудобнее и принялся ждать.
Клинг стоял в коридоре у двери квартиры Норы Симоновой и думал, как ему лучше всего сейчас поступить. Создавалось впечатление, что всякий раз, когда речь заходила о Норе, ему приходилось выдумывать подробный, сложный план действий. Если общение с девушкой требует таких чудовищных усилий, с ней лучше расстаться, и дело с концом. Впрочем, Берт тут же напомнил себе, что сейчас он стоит здесь не по велению сердца, а по воле ребра, если быть совсем точным, то третьего ребра справа. Берт нажал кнопку звонка и замер в ожидании. В квартире стояла тишина. Он не услышал звука шагов, просто вдруг крышка дверного глазка резко сдвинулась, и детектив понял, что Нора на него смотрит. Клинг улыбнулся, поднял правую руку и помахал. Крышка дверного глазка вернулась на место. Щелкнул замок, и дверь широко распахнулась.
– Привет, – сказала Нора.
– Привет. Знаете, заскочил в ваш дом кое-что уточнить, вот и решил заодно заглянуть к вам, поздороваться.
– Заходите, – пригласила девушка.
– А вы не заняты?
– Я вечно занята, – отмахнулась девушка, – но ничего страшного, все равно заходите.
Нора в первый раз впустила его в свою квартиру. Может, она решила, что со сломанным ребром он не так опасен, впрочем, далеко не факт, что она знала о сломанном ребре. Переступив порог, Клинг оказался в просторной прихожей, которая вела в большую гостиную с камином напротив окна. Комната была выдержана в светлых насыщенных тонах, а цвет обивки кресел и дивана изысканным образом сочетался с расцветкой ковра и занавесок. В комнате царили тепло и уют. Клингу было бы гораздо приятнее оказаться здесь в качестве гостя, а не полицейского. Происходящее показалось Берту насмешкой судьбы. Нора пригласила его к себе слишком поздно и теперь, по сути дела, растрачивала гостеприимство впустую – ведь перед ней был полицейский при исполнении, ведущий расследование дела о нападении.
– Хотите выпить? – спросила она. – Или для вас слишком рано?
– Я бы чего-нибудь выпил, – кивнул детектив.
– И чего же вы желаете?
– А что у вас есть?
– Давайте я смешаю мартини с чем-нибудь покрепче и разожгу камин. Мы сядем у огня и выпьем за Рождество, – предложила Нора.
– Отличная мысль.
Она двинулась к бару в углу комнаты, а он наблюдал за ней. Нора была одета в рабочую одежду – заляпанный красками белый халат и джинсы. Темную шевелюру девушка откинула назад, обнажив точеный профиль лица. Она двигалась быстро и грациозно, держа спину прямо, как и подавляющее большинство высоких девушек, которые таким образом будто мстят за долгие годы, когда им приходилось сутулиться, чтобы казаться ниже самых высоких мальчишек в классе. Нора обернулась и увидела, что Берт за ней наблюдает. Это ей явно польстило.
– Вам с джином или с водкой? – улыбнулась она.
– С джином.
Дождавшись, когда она достанет бутылку, он спросил:
– Скажите, Нора, а где у вас туалет?
– В самом конце коридора. Вы что, хотите сказать, что полицейские ходят в туалет, совсем как простые смертные?
Улыбнувшись шутке, Берт вышел из комнаты, оставив девушку возиться возле бара. Детектив двинулся по коридору, заглянув по дороге в маленькую комнату-студию. Там он увидел кульман, над которым горела люминесцентная лампа. К кульману был прикреплен рисунок застывшего в прыжке человека – руки вытянуты над головой, грудные мышцы напряжены. Рядом на рабочем столе возле пустого мольберта валялись перекрученные тюбики с акриловой краской. Дверь в спальню оказалась открыта. Берт кинул взгляд назад в сторону гостиной, старательно, излишне громко хлопнул дверью туалета и быстро проскользнул в спальню.
Первым делом Клинг кинулся к комоду. Справа на нем стояла фотография мужчины в серебряной рамке. На фотокарточке темнела надпись: «Милой Норе с любовью от Фрэнки». Берт внимательно вгляделся в лицо мужчины, силясь его узнать и понять, не было ли его среди тех, кто напал на него в понедельник вечером. На улице стояла кромешная тьма, и Клингу толком разглядеть удалось только одного негодяя – того, кто обрабатывал его кулаками. Нет, человека с фотографии среди нападавших не было. Берт торопливо выдвинул верхний ящик комода – трусики, чулки, носовые платки, бюстгальтеры. Закрыв верхний ящик, Берт рванул средний, обнаружив в нем свитера и блузки. Затем пришел черед и нижнего ящика. Оказалось, что Нора там хранила перчатки, ночные рубашки, колготки и сорочки. Задвинув ящик, детектив поспешил к ночному столику, расположенному слева от кровати. Как раз на нем стоял телефон. Открыв верхний ящик, он увидел записную книжку Норы. Быстро ее просмотрев, он обнаружил в ней лишь одного человека по имени Фрэнк – им был Фрэнк Ричмонд из Калмз-пойнта. Захлопнув книжку, Клинг метнулся к двери и выглянул в коридор, гадая, сколько у него осталось времени. Скользнув в туалет, он прикрыл за собой, спустил воду и открыл кран. После этого он вернулся в коридор, аккуратно прикрыл за собой дверь и вернулся в спальню.
Клинг нашел то, что искал, в ночном столике с другой стороны кровати. Там лежала пачка из нескольких десятков писем, скрепленных толстой резинкой. Все письма были отправлены из одного и того же места. На самом верхнем конверте значился адрес получателя: «Норе Симоновой, Сильвермайн-овал, 721». Обратный адрес в левом углу конверта выглядел следующим образом:
«Фрэнк Ричмонд, 80-17-42
Государственное исправительное учреждение „Каслвью”,
Каслвью-на-Руоли 23751».
Кем бы ни был Фрэнк Ричмонд, он как минимум являлся заключенным. Сперва Клинг хотел вернуть письма на место, но потом сунул их в правый карман пиджака, решив, что ему имеет смысл их прочесть. Задвинув ящик, он отправился в туалет, закрыл кран, после чего вернулся в гостиную. Нора уже успела развести огонь и как раз разливала коктейль по бокалам.
