– Такое впечатление, что она растет с каждой минутой, – фыркнул Клинг. – Да нет же, метров девять – ну десять максимум.
– Хорошо, – уступил Карелла, – даже если так, то преступник сиганул с высоты десяти метров…
– Если он сперва ухватился за подоконник и повис на руках, можешь из этих десяти метров смело вычитать три.
– Ладно, – кивнул Стив. – Тогда сколько ему было лететь до земли? Скажем, метров семь?
– Где-то так.
– Человек прыгает с высоты семи метров, приземляется на бетонку, ничего себе не ломает, встает, отряхивается, срывается с места и убегает? – Карелла покачал головой. – Я считаю, что он на некоторое время задержался здесь. Хотя бы для того, чтобы перевести дыхание.
– Ну и что? – Клинг поглядел на товарища.
– А то! Как думаешь, Флетчер выглянул из окна?
– Да зачем? – удивился Берт.
– Подумай сам. Ты заходишь к себе домой, видишь, что твоя жена лежит на полу с ножом в животе, а окно в комнате выбито. Разве ты не кинешься к окну? Не выглянешь в него? По-моему, это вполне естественная реакция. Даже если шанс увидеть человека, убившего твою жену, минимален.
– Он хотел быстрее вызвать полицию, – пожал плечами Клинг.
– Почему?
– Как «почему»? – изумился Берт. – Это же нормально. Если человек невиновен, он будет бояться навлечь на себя подозрение. Поэтому он вызывает полицию, остается на месте…
– Все равно мне кажется, что это его работа, – упрямо произнес Карелла.
– Слушай, не делай из мухи слона, – поморщился Клинг. – Может, еще к федералам обратимся за помощью? Я бы сам с огромным удовольствием двинул мистера Флетчера по яйцам, вот только давай заканчивать с пустыми мечтаниями. Лучше сосредоточимся на поисках того красавчика, который оставил в квартире свои отпечатки пальцев. Договорились?
– Договорились, – кивнул Карелла.
– Я к чему клоню, Стив… – вздохнул Берт. – Надо рассуждать логически. На рукоятке ножа отпечатки пальцев преступника, нож в теле потерпевшей, черт бы ее подрал…
– И до супруга потерпевшей вдруг доходит, какую все-таки шикарную возможность ему дарит случай, – подхватил Карелла. – Жена лежит на полу, у нее из тела торчит нож, квартира ограблена, все вверх дном… Отчего же не закончить начатое? А полиция все повесит на грабителя!
– Ну-ну, – промолвил Клинг, – а теперь попробуй это доказать.
– Не могу, – вздохнул Стив, – но попробую, когда мы поймаем грабителя.
– Прекрасно, – хлопнул в ладоши Берт, – тогда давай этим и займемся. Итак, преступник приземляется сюда на бетонку. Куда он мог подеваться?
– Варианта два, – отозвался Карелла. – Либо он скрылся в подвале дома, либо перелез через ограду в конце переулка.
– И куда бы ты двинул на его месте? – спросил Берт.
– Сиганув с высоты семи метров? – покачал головой Карелла. – Домой к маме – поплакаться.
– Я бы пошел в подвал, – поделился своим мнением Клинг. – Прыжок с семиметровой высоты надолго отбил бы у меня желание лазать через ограды.
– Согласен.
Дверь подвала неожиданно открылась. На пороге стоял краснолицый полицейский с револьвером в руке.
– Так, ребята, а ну живо объяснили, что вы тут делаете, – угрожающе произнес он.
– Прекрасно! Только этого нам не хватало, – вздохнул Карелла.
Тем временем Маршал Дейвис славно потрудился, внеся немалую лепту в расследование преступления.
В тот самый момент, когда Карелла и Клинг пустились в нудные объяснения, доказывая полицейскому, что они тоже являются стражами закона, Дейвис позвонил в восемьдесят седьмой участок и попросил пригласить к телефону детектива, занимающегося убийством миссис Флетчер. Поскольку оба детектива, которым было поручено расследование, отсутствовали, занимаясь поисками преступника, Дейвис согласился поговорить с Мейером.
– Тебе что-то удалось накопать? – спросил Мейер.
– Ага, – не без гордости ответил Маршал, – пожалуй, мне удалось добыть достаточно интересные сведения о подозреваемом.
– Их имеет смысл записать? – поинтересовался детектив.
– Не думаю. Запомнишь и так. Ты хорошо знаком с этим делом?
– Да, я в курсе, – кивнул Мейер.
– В таком случае ты знаешь, что преступник оставил по всей квартире кучу отпечатков.
– Ага. Мы их как раз сейчас пробиваем по базе данных.
– Что ж, может, вам и улыбнется удача, – хмыкнул Дейвис.
– Кто знает.
– А ты в курсе, что преступник оставил на кухне следы ботинок? – осведомился Маршал.
– Да, что-то об этом слышал.
– Так вот, могу сообщить тебе подробности, – промолвил Дейвис. – Один, очень четкий – в раковине. Скорее всего, преступник оставил его, когда влезал в окно. Есть и другие – на полу, ведут из кухни в столовую, постепенно теряя четкость. Я сделал кучу роскошных фотографий, а вдобавок несколько увеличенных снимков отпечатка каблука. Вдруг потом понадобятся для сравнительного анализа.
– Прекрасно, – промолвил Мейер.
– Более того, – продолжил Дейвис, – по следам на полу мне удалось установить, как именно двигался преступник. Он не крался, не торопился, а шел своей обычной походкой.
– Каким образом ты это установил? – удивился детектив.
– Понимаешь, когда человек идет в обычном темпе, расстояние между следами составляет санти-метров семьдесят. Если бежит – около метра. Расстояние в девяносто сантиметров означает ходьбу в быстром темпе.
– И что мы имеем в нашем случае? – поинтересовался детектив.
– Восемьдесят сантиметров, – ответил Дейвис. – Иными словами, преступник шел достаточно быстро, но ни о какой дикой спешке речи нет. Осевая линия стандартная и без изломов.
– Чего? – не понял Мейер.
– Если провести воображаемую линию по направлению движения преступника, то эта линия проходит по внутреннему краю отпечатков каблуков. Это называется стандартной осевой линией. Если бы мы имели дело с человеком тучным или беременной женщиной, то, скорее всего, осевая линия была бы изломанной в силу более широкой постановки ног для поддержания равновесия…
– Но в нашем случае осевая линия – самая обычная, – уточнил Мейер.
– Совершенно верно.
– Таким образом, наш клиент не отличается тучностью и не носит под сердцем ребенка, – заключил детектив.
– Точно, – отозвался Дейвис. – Кстати сказать, мы имеем дело именно с мужчиной. Об этом красноречиво свидетельствует буквально все: и обувь, и ее размер, и угол постановки ступни.
– Ясно, понятно, – ответил Мейер.
Пока сказанное Дейвисом не показалось ему особенно ценным и важным. Следствие изначально исходило из того, что вор-домушник – мужчина, а не женщина. Более того, Карелла в своем рапорте упомянул о размере отпечатка ботинка в раковине – он явно принадлежал мужчине, если, конечно, не предположить, что в районе теперь орудует спортсменка из советской сборной по тяжелой атлетике. Мейер зевнул.
