После этого Карелла и юноша вместе с адвокатом и помощником окружного прокурора спустились на первый этаж в дежурку. Там их уже ждал прибывший из главка заместитель помощника главного инспектора. Он приехал, поскольку речь шла об аресте по обвинению в убийстве. Дежурный сержант попросил Лоури представиться и назвать свой адрес. Записав все это в журнал, сержант посмотрел на часы и занес туда же время и дату, после чего спросил Кареллу, кто ведет дело. Стив показал на себя, и сержант, кивнув, записал в журнал фамилию детектива, после чего уточнил номер дела.
– Двенадцать – тысяча четыреста тридцать В, – отозвался Карелла, и сержант старательно принялся водить ручкой в журнале.
После этого сержант написал: «Задержанный арестован по обвинению в (1) совершении убийства и (2) нанесении тяжких телесных повреждений». Затем он составил список лиц, присутствовавших при предъявлении обвинения. Помимо детектива второго разряда Стивена Луиса Кареллы, сержант включил в него помощника окружного прокурора Роджера М. Локи, заместителя помощника главного инспектора Майкла Лонергана и адвоката обвиняемого Герольда Р. Харриса. В правом верхнем углу страницы сержант проставил номер протокола задержания, после чего попросил Лоури выложить все из карманов на стол. Составив список личных вещей арестованного, полицейский прикрепил к каждому предмету по бирке, после чего убрал весь скарб в конверт. Записав в журнале: «Сопровожден в изолятор временного содержания», он вызвал патрульного, чтобы тот отвел Лоури в подвал, где располагалось восемь камер – четыре для мужчин и еще четыре – для женщин. Камеры были маленькими, но безупречно чистыми. Каждая оснащена туалетом, раковиной и кроватью с одеялом. Когда Лоури вывели, Локи проводил его взглядом. Во время допроса руки у юноши были свободны, но теперь на них надели наручники. Через несколько мгновений на приборной панели, вмонтированной в стол дежурного сержанта, вспыхнул красный огонек, означавший, что открыли дверь одной из камер. Еще один миг – и огонек погас. Локи снова закурил. Выдохнув струйку дыма, он сказал Карелле, что на этот раз, похоже, удалось задержать настоящего убийцу.
Вину Лоури еще оставалось доказать в суде, ну а пока на следующее утро, в восемь, полицейский микроавтобус доставил юношу в главк на Хай-стрит, где его снова сфотографировали – на этот раз честь по чести, с номером на груди. Затем дежурный лейтенант сверился с копией отпечатков пальцев, полученной от отдела идентификации преступных элементов и снятой с оригинала, присланного Клингом накануне вечером. Копия была сделана с помощью мимеографа на бланке желтого цвета. Так Энди Лоури обзавелся так называемым «желтым листком», или «желтой картой», – этим данным предстояло храниться в полиции до конца его дней. Затем молодого человека доставили в здание уголовного суда и внесли его фамилию еще в один журнал. Прежде чем передать юношу в ведомство исправительных учреждений, требовалось соблюсти еще одну формальность. Когда без пятнадцати десять Эндрю Лоури доставили в здание суда, там его уже ждали адвокат Герольд Харрис и детектив Стивен Карелла. Служащий быстро заполнил бланк, составив список обвинений, предъявлявшихся Энди, и через каких-то десять минут юноша оказался в зале заседаний в компании еще трех десятков задержанных, так же как и он ожидавших решения судьи. Секретарь судебного заседания, сидевший перед судьей, зачитывал фамилию задержанного, предъявленные ему обвинения, после чего судья оглашал дальнейшую судьбу арестованного. Ждать молодому человеку пришлось достаточно долго, поскольку фамилии зачитывались в алфавитном порядке. Когда его наконец вызвали, он тут же предстал перед судьей. К нему немедленно присоединились Харрис и Карелла. Секретарь зачитал обвинения, после чего спросил Кареллу, все ли было озвучено верно, на что детектив ответил утвердительно. После этого судья повторил Лоури в точности то, что он уже говорил до него дюжине арестованных:
– Исходя из ваших пожеланий, слушание вашего дела может проходить в этом суде или же перенесено, если вам необходимо найти свидетелей или адвоката. Вы также имеете право дать отвод настоящему слушанию – и тогда ваше дело будет рассматривать большое жюри присяжных. У вас есть адвокат?
– Ваша честь, интересы подзащитного представляю я, – подал голос Харрис.
– Что заявляет подзащитный о предъявленных ему обвинениях?
– Невиновен, – ответил Лоури.
– Подзащитный заявляет о своей невиновности и просит о передаче дела на рассмотрение большого жюри присяжных, – промолвил Харрис.
– Превосходно, – кивнул судья. – Будем ждать, когда отдел по борьбе с убийствами окружной прокуратуры подготовит и представит дело большому жюри. Вплоть до этого момента подзащитный будет содержаться под стражей без права освобождения под залог.
На этом слушание дела закончилось.
VI
Полицейским известна статистика преступлений.
Удивить полицейского сложно. Потрясти, шокировать – да, но не удивить. Полицейские даже с большим опытом могут испытать состояние шока. А вот удивляются они редко – если, конечно, речь идет о преступлениях. Карелла был потрясен, увидев изломанное, обезображенное тело Мюриэль Старк, лежавшее в подъезде заброшенного дома на углу Хардинг-авеню и Четырнадцатой улицы, но его нисколько не удивило, что преступник использовал в качестве орудия убийства именно нож. А не удивило это его потому, что Стивен знал – сорок процентов убийств, ежегодно происходивших в городе, совершалось именно с помощью ножей или иных колюще-режущих предметов. Лишь двадцать семь процентов убийств совершалось с использованием огнестрельного оружия. Карелла подозревал, что причина тому – достаточно жесткое городское законодательство о хранении, ношении и применении огнестрельного оружия. Город заметно выделялся на фоне всей страны – по статистике, в США пятьдесят четыре процента всех убийств совершалось именно с помощью огнестрельного оружия – самого грозного и опасного. Его использование по сравнению с другими видами вооружений в семь раз чаще приводило к смертельному исходу. Что бы там ни говорила Национальная стрелковая ассоциация США о неотъемлемом праве каждого человека на ствол, чтобы всласть повеселиться с ним в лесу, Карелла, как и всякий другой полицейский, обеими руками проголосовал бы за закон, запрещающий частным лицам носить и хранить оружие. Увы, полицейские не располагали влиятельным лобби в Вашингтоне. Они лишь ежедневно пожинали бурю, порожденную ветром, что сеяли производители оружия, тогда как сами изготовители плюющейся огнем смерти набивали барышами карманы.
Статистика.
Кареллу потрясло и то, что Мюриэль, скорее всего, приняла смерть от руки своего двоюродного брата. Потрясло, но не удивило, поскольку он знал, что причиной двадцати процентов всех убийств являются конфликты на почве романтических отношений, а тридцати процентов – семейные неурядицы самого разного характера. В романах преступник месяцами планирует убийство, а потом вплоть до мельчайших деталей воплощает свой план в жизнь. На самом деле такое происходит крайне редко. В реальной жизни шурин проламывает вам голову пивной бутылкой за то, что вы обыграли его в покер. Блестящие продуманные убийства – это из мира детективных сериалов, в которых умный полицейский всегда выводит на чистую воду тупого преступника, решившего, что полицейский тупой, но при этом оказавшийся сам тупым. Бред собачий. Как только начинали показывать детектив, Карелла тут же выключал телевизор. Иногда он задавался вопросом: поступают ли аналогичным образом доктора, когда начинают показывать сериалы про врачей? А адвокаты? А лесники? Карелла терялся в догадках. Он был знаком с многими полицейскими, и ни один из них не вел себя так, как стражи закона в сериалах. Но при этом многие его коллеги с удовольствием смотрели подобные сериалы. Наверное, в них они находили подсказки, ответы на вопрос, как себя вести в той или иной ситуации. Полицейский в телевизоре наставляет пистолет на вора и говорит: «Ну, все, сынок, читай отходную, твоя песенка спета». В реальной жизни полицейский в ходе ареста вспоминает слова детектива из сериала, наставляет ствол на преступника и говорит: «Ну, все, сынок, читай отходную, твоя песенка спета», сразу же огребает по голове обрезком свинцовой трубы, после чего преступник отбирает у полицейского ствол и вбивает его легавому прямо в глотку. Да, тут уже самому стражу закона становится не до песен. Полицейские в телевизоре казались опасными. Благодаря им настоящие полицейские чувствовали себя героями, а не рабочими лошадками. Однако, вернувшись из уголовного суда, Карелла не ощущал себя героем. Он выехал из центра города без пятнадцати двенадцать. Сейчас часы показывали половину первого, при том что Стив еще не успел пообедать. Когда Карелла вошел в инструктажную, то первым делом увидел у себя на столе уведомление за подписью начальника полицейского управления. В обычной ситуации Стив отреагировал бы на него достаточно спокойно, однако он всю дорогу из суда думал о жизни, подражающей искусству, которое в свою очередь подражает жизни. Именно поэтому уведомление его взбесило, причем сильно. Гласило оно следующее:
