В 0:33 благодаря показаниям Патриции Лоури постепенно начала складываться картинка произошедшей трагедии.
Первым делом Патриция сказала Клингу, что убили ее двоюродную сестру Мюриэль. Она объяснила Берту, где это произошло, и Клинг тут же поспешил к столику дежурной медсестры в коридоре, на котором стоял телефон. Позвонив в участок, он выяснил, что Карелла еще час назад выехал на место преступления. Дежурный сержант сверился с регистрационным журналом и обнаружил, что, оказывается, Карелла сейчас как раз находится в больничном морге. Клинг поблагодарил дежурного, после чего, прежде чем вернуться в палату Патриции, позвонил в морг сказать Карелле, что он, Клинг, тоже в больнице и сейчас будет допрашивать свидетельницу преступления. Стив попросил обождать минутку, пообещав как можно быстрее подняться наверх.
Раны девушки успели обработать, а саму ее переодеть в чистую больничную пижаму. Теперь ее волосы были аккуратно расчесаны, а в глазах уже не стояли слезы. У больничной койки с карандашом наготове сидел полицейский стенограф. Ему предстояло записать показания Патриции – все до последнего слова. Карелла и Клинг задавали вопросы тихо и мягко. Патриция отвечала ровным ясным голосом, бесстрастно, без малейшего содрогания рассказывая о том, что случилось после того, как они с двоюродной сестрой ушли из гостей.
КАРЕЛЛА: И в котором часу это было?
ПАТРИЦИЯ: Мы ушли где-то в пол-одиннадцатого.
КЛИНГ: Вы пошли домой?
ПАТРИЦИЯ: Да.
КЛИНГ: Вы можете рассказать, что произошло?
ПАТРИЦИЯ: Снова начался дождь. Он весь вечер то переставал, то снова начинался. Когда мы выходили, он вроде стал поменьше, а потом зарядил с новой силой. Поэтому мы бежали по улице. Время от времени прятались: то под навесами, то в парадных. Плащей мы не взяли – когда мы пошли в гости, дождя еще не было. Дождь начался, когда мы были где-то в двух кварталах от дома Пола.
КАРЕЛЛА: Пола?
ПАТРИЦИЯ: Пола Гэддиса. Это к нему мы ходили в гости. Он праздновал день рождения. Ему исполнилось восемнадцать.
КАРЕЛЛА: Патриция, а сколько вам лет?
ПАТРИЦИЯ: Пятнадцать. В декабре уже будет шестнадцать. Двенадцатого декабря.
КАРЕЛЛА: А вашей двоюродной сестре сколько было?
ПАТРИЦИЯ: Семнадцать.
КАРЕЛЛА: Ясно, продолжайте, пожалуйста. Вы вышли из дома Пола…
ПАТРИЦИЯ: Да.
КЛИНГ: На Хардинг-авеню?
ПАТРИЦИЯ: Ага. Там еще куча разных магазинов. Он живет неподалеку от перекрестка Хардинг-авеню и Шестнадцатой улицы. Когда мы добрались до Шестнадцатой, лило как из ведра. Мы встали под навес, чтобы переждать ливень, а как только он стих, пошли по Хардинг-авеню дальше, в сторону Четырнадцатой улицы. Там, знаете, стройка намечается, старые дома идут под снос, говорят, будет новый жилой микрорайон. Так вот, когда мы добрались до Четырнадцатой улицы, снова зарядил дождь, и мы с Мюриэль забежали в подъезд заброшенного дома. Просто чтобы спрятаться от дождя. Обождать, пока он хотя бы чуть-чуть поутихнет. Оттуда до нашего дома оставалось всего три-четыре квартала, вот мы и подумали – подождем пару минуток и пойдем дальше.
КЛИНГ: То есть вы хотите сказать, что ваша двоюродная сестра проживает у вас?
ПАТРИЦИЯ: Да. Она переехала к нам, когда мне было тринадцать лет. Ее родители погибли в автокатастрофе. Разбились на автостраде.
КАРЕЛЛА: Скажите, Патриция, у вас есть родные братья или сестры?
ПАТРИЦИЯ: Да, у меня есть старший брат.
КАРЕЛЛА: Как его зовут?
ПАТРИЦИЯ: Эндрю Лоури.
КАРЕЛЛА: Сколько ему лет?
ПАТРИЦИЯ: Девятнадцать.
КАРЕЛЛА: Он все еще живет с вами?
ПАТРИЦИЯ: Да.
КАРЕЛЛА: А он был сегодня на вечеринке?
ПАТРИЦИЯ: Нет, он работал.
КЛИНГ: Чем конкретно он занимается?
ПАТРИЦИЯ: Подрабатывает от случая к случаю в закусочной на Стеме. Когда там нужна помощь – обращаются к нему. Обычно это случается вечером в субботу. Думаю, если бы не работа, он бы пошел на вечеринку с нами. И тогда бы то, что случилось, ни за что бы не произошло.
КЛИНГ: Вы готовы рассказать нам об этом?
ПАТРИЦИЯ: Да. Мы стояли в парадной и смотрели на дождь. Мне казалось, что он никогда не перестанет. Я все твердила Мюриэль, что нам надо просто припустить что есть мочи и добежать до дома, но она не желала окончательно погубить свое платье. К тому моменту оно уже успело изрядно намокнуть, так что волновалась она не напрасно. И все же…
КЛИНГ: В котором это было часу?
ПАТРИЦИЯ: Наверное, где-то в районе одиннадцати.
КАРЕЛЛА: Продолжайте.
ПАТРИЦИЯ: На улице никого не было – ни единой живой души. Оно и понятно – в такой дождь все сидят по домам. Мы простояли в парадной как минимум минут пять, и за это время мимо не проехало ни одной машины. А потом… Не знаю, откуда он взялся… Наверное, он с самого начала был в здании, спал в одной из пустых квартир… Так вот, откуда ни возьмись, из темноты позади нас показался мужчина… Он схватил Мюриэль за запястье, и она закричала… Точнее, попыталась закричать. Но потом увидела у него в руке нож и тут же замолчала. Она замолчала даже раньше, чем он велел ей заткнуться. Сперва мне захотелось просто пуститься наутек, смыться оттуда поживее, но он приставил к Мюриэль нож, и я подумала, что, если сбегу, он может ее ранить – просто со злости. Вот я и осталась. Просто сами понимаете, в такой ситуации думаешь, что хуже уже не будет и все как-нибудь утрясется, кто-нибудь появится и спасет тебя.
КАРЕЛЛА: Вы узнали мужчину? То есть я хочу спросить, вам доводилось видеть его прежде?
ПАТРИЦИЯ: Нет, я видела его впервые.
КАРЕЛЛА: Вы можете нам его описать?
ПАТРИЦИЯ: Да. Он был высоким. Я бы сказала, примерно с вас. Где-то метр девяносто.
КАРЕЛЛА: Получается, что он был выше меня.
ПАТРИЦИЯ: Нет, не выше, примерно с вас. Только сложен чуть мощнее.
КАРЕЛЛА: Он был белым или чернокожим?
ПАТРИЦИЯ: Белым.
КАРЕЛЛА: Не обратили внимания, какого цвета у него волосы?
ПАТРИЦИЯ: Темные. Либо темно-каштановые, либо черные, но что очень темные – это точно.
КЛИНГ: А глаза?
ПАТРИЦИЯ: Глаза были голубые.
КЛИНГ: Усы, борода были? Или он был выбрит?
ПАТРИЦИЯ: Выбрит.
КАРЕЛЛА: Как он был одет?
ПАТРИЦИЯ: Кажется, в костюм. Либо в широкие брюки с пиджаком. Не уверена. Если на нем был пиджак, то однотонный. И темного цвета.
КАРЕЛЛА: И рубашка с галстуком?
ПАТРИЦИЯ: Галстука не было.
КАРЕЛЛА: Вы бы узнали его, увидев снова?
