Не думая ни о чем хватаю адвоката за ткань халата на спине, крепко сжимаю в кулаке.
— Разве можно так разговаривать с женщинами, Марк Яковлевич?
— Конечно, нет.
Стоны только усиливаются. Внезапно мои щеки вспыхивают жаром.
А если я ошибаюсь и в тайной комнате блажит любовница Марка? Тогда вообще бежать надо, а не распивать чай! И сам Лютольф, как назло, прекрасно видит мои колебания, но с объяснениями не спешит.
Делаю глубокий вдох и плавно опускаю руку, освобождая Марка.
— У вас гости…
— Хм… да, ты, Анастасия Евгеньевна.
— Пожалуй, я откажусь от чая. Время позднее мне еще добираться через весь город, — пытаюсь отказаться. — Телефон на морозе сел… зараза. Но я попрошу вызвать такси консьержа… чудный мужчина. Приветливый.
С неким сожалением достаю из кармана джинсов мобильник. Для подтверждения показываю устройство Марку.
— Ты права Анастасия, наш консьерж Магомед Тагиров действительно замечательный мужчина, а главное, он встал на путь исправления и теперь внимательно бдит за порядком в доме.
— Что вы имеете в виду? — напрягаюсь.
— Жену он свою убил, Фатьму. Прихлопнул как мушку мелкую, — поднимает палец вверх, — но вышел по условно-досрочному за примерное поведение. Говорю же, за ум взялся.
— Свят — свят… — хватаюсь за сердце.
Уж лучше посижу третьей лишней, чем пойду в лапы к этому урке! Жуть какая, но ничего…
Вот сейчас быстренько заряжу телефон процентов на двадцать и слиняю. У Лютольфа наверняка найдется шнур для устройства. Изготовитель гаджетов у нас одинаковый, только модель у адвоката новее.
— Проследуем на кухню, — настаивает Марк.
Мы идем по коридору и, свернув налево, оказываемся в обеденной зоне. В принципе, интерьер здесь ничем не отличается от общей концепции дома. Глянцевый гарнитур цвета слоновой кости, навороченная техника и кофе машина черная. Она как верховный атрибут. Огромная, замысловатая с кучей разных краников и рычажков. В такой даже я не разберусь.
— Может кофе? — будто мысли мои читает адвокат.
— Нет-нет, у меня потом давление подпрыгнет.
— А другие слова кроме, нет, знаешь? — иронизирует. — Расслабься. Ты находишься в квартире вершителя защиты.
Расслабишься тут. Ага. Когда в соседней комнате голосит и стонет непонятная личность!
Вся как на иголках отодвигаю высокий барный стул, карабкаюсь, умещаюсь за стойку. Лютольф как ни в чем не бывало включает чайник. Я верчусь по сторонам, и на радость, нахожу зарядный шнур, валяющийся рядом на стойке.
— Можно воспользоваться?
Не дожидаясь ответа, соскакиваю, подключаю свой телефончик к зарядке. Марк заваривает ароматный напиток вроде с лимоном и ставит кружку.
— Сладкого в доме не держу, но могу заказать доставку.
— И так толстая… — тихонечко бормочу, пытаюсь включить трубку, но телефон требует пары минут покоя.
— Тебя что-то смущает?
А то Марк не понимает.
— Да. Охи-вздохи из вашей спальни полагаю.
Сидя на корточках возле розетки, поглядываю на Марка с недоверием. Лютольф искренне тянет улыбку, становится рядом со мной, подает руку.
— Идем, познакомимся.
Что мы имеем. Здоровенного мужчину в халате, судя по рельефу без трусов. Непонятную дамочку с противным визгом, занимающуюся черт знает чем. Надеюсь, в одиночестве, если нет, то это еще хуже…
Сомнительный стимул для знакомства и было бы гораздо лучше мне забыть этот вечер как страшный сон!
— Изво-о-ольте отказаться, Марк Яковлевич! — хмуро сдвигаю брови, пытаюсь отмахнуться от рук адвоката.
— Между нами возникало недопонимание.
Насильно поднимает меня на ноги, дотрагивается плеч, ведет в комнату. Мне хочется зажмуриться, когда Лютольф толкает передо мной дверь, но чисто на инстинктах сохранения метаюсь взглядом по комнате. Никаких извращенцев не вижу…
Марк победоносно огибает меня со стороны, прячет руки за спину и останавливается напротив. Губы Лютольфа сомкнуты, однако я слышу его голос.
— Может, встретим вместе рассвет, крошка?
Пару раз ошарашенно хлопаю глазами, оборачиваюсь на звук. Удивленно туплю, недолго совсем, а потом осторожно крадусь к клетке.
— Прелесть какая, — искренне восхищаюсь, забывая обо всех рамках приличия.
— Это Алекс, в природе Африканский жако.
— Серенький! — пуще Стефании повизгиваю, — а хвостик красный! Попугай, настоящий!
Вероятно, моя непосредственность трогает Марка. Он привык общаться с акулами бизнеса и криминальными авторитетами. Добрые восхищения для Лютольфа слаще любого сиропа.
— Принесу чай сюда, — довольно уходит.
Я же, завороженная диковинной птичкой никак не отлипну от клетки.
— Скажи, Алекс, скажи Настюха красавица, Настюха умница. — Увлеченно общаюсь, просовываю палец между прутьев. — Ай!
Но Алекс сегодня не такой любезный, как его хозяин. Попугай попрыгал на жердочке и с размаха куснул меня своим огромным клювом. Чтобы перестать орать, крепко стискиваю зубы. Точно от огня отдергиваю руку и замечаю на пальце кровь.
— Что-то случилось?
Марк ставит бокалы на столик.
— Сама напросилась… — показываю адвокату ранку.
— Следовало предупредить, — Марку неловко, — но до свадьбы заживет. А пока наложим пластырь.
— Э… нет. Никакой свадьбы. Была уже там… хватило.
— Не надо так категорически ставить крест на отношениях. Ты молода Анастасия Евгеньевна и весьма привлекательная женщина.
Лютольф достает из ящика аптечку, роется. Он говорит мне эти слова, естественно, не глядя в глаза. Но я все равно от чего-то краснею. Стесняюсь. Как в первый раз.
— Никак флиртуете, Марк Яковлевич…
Адвокат расправляет плечи и оборачивается ко мне. Я вижу, как вздымается его грудь. Марк делает вдох, светится, хочет мне ответить. Неожиданно бубенчик в клетке попугая начинает тренькать. Алекс долбит по нему клювом и вновь скачет по жердочке, имитируя голос Лютольфа:
— Прости, мы с тобой полярно-разные, но я ни о чем не жалею. Возьми деньги в прихожей… — попугай сбивается и начитает парадировать звук пылесоса.
И посмеяться бы, а все же грустно. Вида не подаю. Марк по глазам считывает мое смятение и спешит исправить момент, в шутку ругает попугая.
— Алекс, перестань меня компрометировать перед гостьей. Нам с ней еще работать.
Я протягиваю травмированную руку Лютольфу, наблюдаю, как адвокат обматывает мой палец.
