– Моя семья всегда выполняет обещания, даже данные врагам. Особенно врагам. Колосс просил передать вам его обещание. Поделитесь своими секретами, и мы сохраним ваши. Расскажите о махинациях Айт Мады, и мы защитим ваших сыновей, как оберегали бы членов собственного клана. Но если вы откажетесь, я не знаю, как мой брат поступит с этими фотографиями и сочтет ли нужным хранить информацию о вашей семье в тайне.
Кадык Ийло дернулся:
– Вы же врач. Вы не можете поставить их жизнь под угрозу.
– Вы и представить не можете, что я совершал в прошлом, – сказал Анден. – Я отнимал жизнь и спасал. И в обоих случаях меня одолевали сомнения.
Он убил Гонта Аша и спас Айт Маду. Приказал убить Джона Реми, и это стоило жизни Маику Тару. Он исцелил многочисленных незнакомцев, но каждый день мучился от того, что мог бы спасти Рю, если бы находился рядом. Все эти сомнения за долгие годы сложились в дуализм его личности – он был Коулом и не был им. Когда-то Анден пытался побороть эти противоречия, но теперь просто принял их как свою суть.
– В моей семье привыкли принимать решения о жизни и смерти. Но я знаю, какое решение предпочел бы, – сказал Анден обреченному на смерть. – Мы не можем спасти вас, Ийло, но можем предложить вашей семье новую жизнь – там, где до нее не дотянутся Горные.
Он взял сотовый телефон.
– Я сказал Колоссу, что позвоню ему, как только вы примете решение. Так что мне ему передать?
Глава 57
Противостояние
Колеса «Княгини империи» перекатывались по ухабам и глине. Грязь заляпала блестящий хромированный бампер и белые двери огромного седана класса «люкс». Хило опустил стекло. Он видел протесты на Эумане в газетах и по телевизору, но картинки не передавали беспощадный напор и запах. Место выглядело как смесь лагеря беженцев и музыкального фестиваля на открытом воздухе. На каждом пригодном клочке земли стояли нейлоновые и брезентовые палатки.
От газовых примусов, стоящих на кое-как сколоченных из досок столах, поднимались запахи готовящейся еды. Группа абукеек танцевала под традиционную музыку в кружке зрителей. По одну сторону лагеря торчал ряд ярких желтых туалетов. В тени дремали собаки, часто под машинами, накрытыми кеконскими флагами и нарисованными от руки плакатами, которые гласили: «Анорко» крадет наш нефрит и поганит нашу землю. За права абукейцев! Эспенцы – вон с нашей земли!»
Лагерь разросся до восьми тысяч человек, и до сих пор прибывали новые. Людской шквал накрыл маленькие городки на острове Эуман. Хило слышал, что гостиницы забиты под завязку, а в магазинах кончаются продукты и самое необходимое – туалетная бумага, вода в бутылках и дождевики.
Когда стало очевидно, что дальше они не проедут, Лотт остановил машину. Прибытие «Княгини» вызвало суматоху. Люди подбегали, расталкивая друг друга, и выкрикивали, что приехал Колосс Равнинных. Хило вышел из машины вместе со Штырем и еще двумя Зелеными костями – Первым Кулаком Жанлуна Фином Солу и Хами Ясу, сыном бывшего Облака клана.
В толпе раздались крики:
– Коул-цзен! Колосс!
Другие подхватили:
– Равнинные! Равнинные!
Большинство собравшихся здесь людей не входили в клан, а некоторые были на стороне Горных, но многие радостно подхватили призыв и следовали за Зелеными костями, пока те пробирались по лагерю.
Лотт и его Кулаки не обращали внимания на толпу, их нефритовые ауры гудели с легким напряжением, а грозный вид отпугивал желающих подобраться поближе. Хило немного завидовал им. Когда-то он и сам был таким. Когда-то он и сам выходил из «Княгини» с отрядом своих бойцов, увешанный нефритом и оружием, готовый встретиться с любым врагом. В молодости он жил ради этих моментов, ради всплеска адреналина. А теперь его чувства были по-прежнему остры, но с привкусом ностальгии и горечи.
Из толпы отделился один человек и шагнул прямо к Колоссу.
Цзируя выглядел менее опрятным, чем обычно. Вместо привычной рубашки и отглаженных брюк он был в джинсах, сапогах и черной ветровке. На поясе был повязан абукейский кушак с традиционной вышивкой, а лицо заросло многодневной щетиной.
– Коул-цзен, – вежливо поприветствовал он Хило.
– Ты же ужинаешь в моем доме, не веди себя так, будто мы едва знакомы.
Смуглые щеки Цзируи слегка порозовели.
– Прости, Хило-цзен, просто обычно мы не встречаемся на публике и без… других членов семьи.
Без Андена.
Хило положил руку ему на плечо и улыбнулся, показывая, что совсем не сердится.
Неловкость и сдержанность Цзируи были вполне объяснимы, учитывая социальную дистанцию между ним и семьей Андена. По правде говоря, Хило удивился, что отношения Андена и Цзируи продлились так долго, хотя и признавал, что они подходят друг другу.
– Покажи, что здесь происходит, – попросил Хило.
Цзируя повел Колосса и его людей вверх по пологому склону, на дальний край лагеря. Примерно в шестистах метрах стоял высокий сетчатый забор с колючей проволокой, окружающий участок с тремя зданиями и вертолетной площадкой. Ворота охраняли вооруженные люди в камуфляже, солдаты стояли и по всему периметру забора, через каждые несколько метров, настороженно глядя на протестующих.
– Бойцы «Ганлу», – пояснил Лотт.
– Вчера их было десять. Этим утром число удвоилось, – добавил Цзируя. – Если кто-нибудь приближается к забору ближе, чем на пару сотен метров, они начинают стрелять под ноги. Мы совершенно уверены, что сегодня будет поставка.
Несколько человек, следующих за Зелеными костями, сердито зашушукались и сплюнули на землю. Специализированное горнодобывающее судно компании «Анорко» собирало нефрит с морского дна, сортировало камни на борту, а потом вертолет перевозил их на фабрику, где нефрит обрабатывали и отправляли на продажу.
Прикрыв глаза рукой от солнца, Хило разглядел вдали очертания военно-морской базы Эуман – на ветру развевались эспенские флаги.
В ходе противостояния демонстранты закидывали участок «Анорко» кирпичами, краской и дешевой самодельной взрывчаткой, оскорбляли охрану и пытались помешать поставкам нефрита на фабрику. Компания в ответ увеличила численность охраны, и теперь солдаты «Ганлу» стояли на посту круглосуточно.
Кеконское правительство или кланы Зеленых костей не поощряли периодически случающиеся вспышки насилия, но и не боролись с ними. Некоторые члены Королевского совета даже выразили симпатию и солидарность с протестующими, а многие Зеленые кости из разных кланов присоединились к демонстрантам с молчаливого согласия своих Колоссов. Однако Коул Хилошудон лично приехал на остров Эуман – это было неожиданно. Явный знак, что кланы поддерживают протесты. По толпе прокатилась волна перешептываний и беспокойства. Тысячи людей собрались на вершине холма, где стояли Хило и его люди. Из фургонов, расставленных по краям лагеря, вышли журналисты с камерами наготове. Все ждали, что произойдет.
