Цзуэну Ню отдавал распоряжения только Колосс. Но, судя по насмешливым взглядам, которыми обменялись Цзуэн и Лотт, на них произвела впечатление решительность Нико. Он говорил разумно, взял на себя ответственность, а самое главное, рисковал, чтобы узнать противника получше и получить преимущество над врагом – все это делало ему честь.
– Ладно, Нико-се, – ответил Цзуэн голосом прежнего, добродушного дяди Цзуэна.
Через десять минут Рю высадили на школьном крыльце, и он с облегчением и обидой смотрел, как «Волкодав» вырулил с парковки и поехал домой.
Глава 23
Друзья друзей
четырнадцатый год, шестой месяц
На Жанлунском кинофестивале Вен была гостьей Рена Цзируи, художника, с которым она познакомилась семь месяцев назад на благотворительном обеде. Цзируя попросил ее выступить с речью на ежегодной конференции «Благотворительного общества невосприимчивых к нефриту», и она дала на камеру небольшое интервью, которое использовали в социальной рекламе на телевидении, чтобы снизить уровень предрассудков в обществе. Абукейский художник нравился Вен, он казался искренним, глубоким и целеустремленным. Она была рада, когда Цзируя занял пост помощника режиссера в фильме производства ведущей кеконской кинокомпании «Киноберег».
Когда Вен попросила представить ее своим знакомым из киноиндустрии, Цзируя согласился, хотя и высказал опасения:
– Я с радостью помогу вам, госпожа Коул, но на студии у меня нет никакого веса, – объяснил он.
– Мне не нужен влиятельный человек, – заверила его Вен. – Я лишь хочу побольше узнать об этом бизнесе и предпочитаю встречаться с друзьями друзей.
На фестивале Цзируя представил ее актерам, режиссерам, сценаристам и Сяну Куго, продюсеру и совладельцу «Киноберега».
– Госпожа Коул! – воскликнул Сян, нервно покосившись на телохранителей Вен. – Я понятия не имел, что вы здесь.
За шесть лет своего существования Жанлунский кинофестиваль уже завоевал популярность, но не был широко известен. Кеконская киноиндустрия была довольно скромной по сравнению с соседним Шотаром.
– Я люблю посещать культурные мероприятия при любом удобном случае.
Теперь Вен стало проще ходить на приемы – она держалась увереннее и редко прибегала к трости. Конечно, полностью она уже не поправится, но Вен научилась скрывать моменты слабости или потери равновесия. Для большинства людей и ее речь, и походка выглядели нормальными.
– Господин Сян, вы не присоединитесь ко мне в баре? Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов о кино, если вы не против.
Продюсер с радостью согласился.
– Кекон – маленький рынок для кинопроката. Нам тяжело конкурировать с высокобюджетными картинами из Эспении и Шотара. И не стоит забывать про телевидение, разумеется. Сейчас у каждого в доме телевизор, и люди ждут, когда фильмы появятся в видеопрокате. Надеюсь, Жанлунский кинофестиваль со временем привлечет больше внимания.
Вен сделала глоток коктейля. Это был ее первый коктейль за сегодня, а руководитель студии пил уже третий.
– Почему, по-вашему, шотарские фильмы так популярны?
Сян поморщился:
– Потому что у людей нет вкуса! – Потом он рассмеялся и добавил: – Должен признать, у них есть свой стиль, своеобразная бульварная эстетика. А их криминальные драмы затягивают. Они всегда о хмуром, но героическом шотарском полицейском, который расследует убийства и заговоры. Шотарские студии нанимают даже больше кеконских актеров, чем мы, причем играют они бандитов-баруканов.
– Значит, иностранцы видят кеконцев на экране в основном в шотарских фильмах, в образе преступников, – отметила Вен. – Это вас не беспокоит?
Сян пожал плечами:
– Беспокоит, но таков капитализм. Шотар – большой рынок, и если актеры зарабатывают на жизнь такими ролями, то что тут поделаешь?
– Помню, как во времена моего детства братья вечно читали комиксы о Байцзене, а еще были фильмы о геройских Зеленых костях, борющихся против шотарцев во время оккупации.
– Я тоже на этом вырос, но сейчас военные фильмы непопулярны, а за рубежом фильмы про кеконскую мифологию никто смотреть не будет, – возразил продюсер. – Главный фокус «Киноберега» – фильмы среднего бюджета, которые имеют больше шансов получить международный прокат. Боевики, шпионские триллеры, драмы и ужасы.
– Господин Сян, – с улыбкой сказала Вен, – я не занимаюсь бизнесом и пока мало знаю о киноиндустрии, но зато ко мне прислушиваются Колосс и Шелест. – Она помедлила. Сян пил уже четвертый коктейль, но все равно внимательно ее слушал. – Как вы относитесь к тому, чтобы расширить кеконское кинопроизводство?
* * *
Вен убедила мужа взять отпуск и провести его только вдвоем. Нико и Цзая жили в Академии и при необходимости могли позвонить дядям или тетям. Рю мог остаться на несколько дней с тетей Линой и кузеном Цамом, а кроме того, ему запретили гулять с друзьями до конца месяца в качестве наказания за проблемы, которые он создал вместе с братом. Хило и Вен, разумеется, поняли, кто все это затеял.
– Куда хочешь поехать? – спросил Хило. – В Марению? В Тошон?
– Мне бы хотелось поехать подальше, – ответила Вен. – В Маркукуо.
– Маркукуо? – удивленно поднял брови Хило и медленно спросил: – Почему именно туда?
– Эта страна все время на слуху. Почему бы не поехать и не увидеть собственными глазами?
Крохотное островное город-государство находилось на восточном побережье Алюсиуса, там жили восемьсот тысяч граждан и как минимум в пять раз больше туристов, экспатов и иностранных рабочих.
Маркукуо был налоговой гаванью для богачей и знаменитостей, тропическим курортом с развлечениями и азартными играми на любой вкус. Зеленые кости говорили о Маркукуо с легким презрением, но завороженно, потому что только здесь нефрит открыто использовали в спортивных состязаниях и ради развлечения – в схватках один на один, постановочных трюках и в телепрограмме по преодолению препятствий. Многие участники соревнований были кеконского происхождения – в основном из Шотара или Эспении. Другие – иностранцами, принимающими «сияние», либо самоучками, либо бывшими военными. А некоторые – настоящими кеконцами, которые получили нефрит по наследству или в школе боевых искусств, но, опозорив свой род, не принесли клятву клану и не избрали благородную профессию.
Вен знала точку зрения Хило на этот бизнес.
– Жаль тратить нефрит на цирковых обезьянок, – сказал он. – Зачем нести деньги в такое место?
– Как бы ты к этому ни относился, в других местах люди используют нефрит иначе, а некоторых кеконцев привлекает иностранный образ жизни. Мы боролись с Горными, Ти Пасуйгой, баруканами из банды Матиос и эспенскими Бригадами, и все они извращали значение нефрита. Но, возможно, недостаточно задумывались о том, как мы сами можем сформировать это значение и воспользоваться современными культурными веяниями себе во благо.
