Сель Луканито просиял и раскинул руки:
– Ни в чем себе не отказывайте! Нам нужно о многом поговорить, и, надеюсь, для этого еще будет время, но пока не хочу вас отвлекать. Вы первый лидер клана Зеленых костей, которого я имею удовольствие принимать у себя дома, и все горят желанием с вами встретиться.
Вен тут же ответила, словно эта мысль только что пришла ей в голову:
– Я слышала, на вечеринке будет Дэнни Синцзо. Это правда, господин Луканито? Мне бы так хотелось с ним познакомиться.
Луканито с радостью подтвердил, что Синцзо действительно здесь, и повел Хило и Вен к бассейну, где и представил их кеконо-эспенской звезде нефритовых состязаний, его подружке и менеджеру. Дэнни Синцзо и впрямь был хорош собой, как подлинная кинозвезда, с яркими глазами и безупречной линией подбородка, но с телосложением настоящего бойца. Как и все эспенские кеконцы, он носил нефрит скрытно, но Вен живо представила его Кулаком, идущим по жанлунским улицам, разве что у него были слишком длинные волосы и слишком миленькая мордашка.
Появление Колосса Равнинных застало Синцзо врасплох. Он поставил свой бокал, пожал им руки и сказал:
– Ого! Вот это да!
– Поздравляю со знаменательной победой! – сказала Вен.
Синцзо недавно победил шотарского бойца и отнял у того титул суперчемпиона мира на Кубке «Зрелищ». Впервые Вен услышала о Дэнни Синцзо от Андена, который описал подпольные нефритовые состязания в Ресвиле после первого визита в этот эспенский город. С тех пор она с интересом следила за взлетом Синцзо. Пусть в глазах Хило он и не был настоящей Зеленой костью, но безусловно обладал выдающимися нефритовыми способностями. Он был выходцем из семьи беженцев, Зеленых костей. Прошел хорошую подготовку и даже ездил на Кекон, чтобы учиться у лучших частных тренеров. Теперь он стал актером, недавно снялся в шотарском фильме и вел переговоры о новых ролях.
– Вы говорите по-кеконски, Синцзо-цзен? – спросил Хило.
Тот вытаращил глаза. Вен подозревала, что, несмотря на растущую славу, к Синцзо никогда еще не обращались как к настоящей Зеленой кости. Вен удивило, что Хило прибег к этому суффиксу, как и улыбка мужа, на сей раз искренняя.
– Я сносно говорю по-кеконски, но не идеально, – ответил Синцзо по-кеконски.
– Ничего страшного, – сказал Хило. – Вы неплохо говорите по-кеконски, а я немного знаю эспенский. Приятно увидеть в этой толпе хоть одно кеконское лицо. Несколько лет назад мой брат встречался с вами в Ресвиле. А теперь моя жена стала вашей поклонницей и настояла на встрече.
Синцзо не производил впечатления скромного человека. Вен видела по телевизору, как он позирует на публику. Но теперь, взглянув на Коулов, он как будто лишился дара речи.
– Охренеть! Я польщен.
– Вы когда-нибудь думали о возвращении на Кекон? – поинтересовался Хило.
– Если честно, нет. Без обид, но там нет для меня ничего интересного.
– Возможно, там есть гораздо больше, чем вы думаете. Сколько бы поединков вы ни выиграли для Луканито, сколько бы мерзавцев ни сыграли в шотарских фильмах, вы всегда будете выглядеть кеконцем. Никто не оценит вас так, как собственный народ. – Хило по-дружески хлопнул Синцзо по плечу и вручил ему бокал с подноса проходящего мимо официанта, взяв второй себе. – У бассейна слишком много народа. Может, пройдемся и поговорим в более спокойной обстановке? Возьмите с собой менеджера, если хотите.
Вен ободряюще улыбнулась и начала болтать с подругой Синцзо, худенькой светловолосой эспенкой, чтобы мужчины могли прогуляться и поговорить о серьезных делах. На вечеринке стало очень шумно – заиграл оркестр, несколько человек спьяну плюхнулись в огромный голубой бассейн, но теперь Вен успокоилась. Она видела написанное на лице Синцзо потрясение. Все, кто носит нефрит, каким бы ни было их воспитание, национальность или происхождение, относятся к Зеленым костям с Кекона с долей благоговения. Восходящая кинозвезда Дэнни Синцзо не так далеко ушел от своего наследия и не мог не оценить, что значит личное внимание Колосса Равнинного клана.
Вен не сомневалась в способности мужа покорить любого, с кем он хочет подружиться. Завтра утром она позвонит Шаэ в офис Шелеста. К концу недели Сян Куго станет Фонарщиком Равнинных, «Киноберег» будет принадлежать клану, а Дэнни Синцзо – играть в кеконском кино.
Глава 24
Наконец-то!
Беро удивился, когда однажды вечером зазвонил телефон и он услышал в трубке голос Эмы. Раньше он никогда не говорил с ней по телефону, хотя много раз спрашивал ее номер. По настойчивому совету Гало Беро пытался с ней подружиться, даже приглашал в лапшичную за свой счет, и все-таки ему до сих пор не удалось пристроиться между ее ног. Да и к Вастику эйя Моловни Беро не приблизился и не узнал подробности его планов, к вящему недовольству своих эспенских кураторов. Он размышлял, не взять ли Эму силой, но, если она спит с Моловни, югутанский говноед может его убить, как минимум вышвырнуть из движения, тем самым положив конец прибыльному сотрудничеству с эспенцами.
Поэтому, когда Эма сказала, что никому не дает номер телефона, Беро дал ей свой.
Но она так и не позвонила. До сегодняшнего дня.
– Это Эма, – сказала она. – С собрания «За будущее без кланов».
– Привет, – хмуро ответил Беро, хотя внутренне пришел в восторг. – Ты все-таки позвонила.
– Слушай, я знаю, что была с тобой грубовата… Я… Мне трудно подпускать к себе людей. И временами из-за этого я выгляжу грубой. – Она помедлила. – В общем, я хотела спросить: может, проведем вечер вместе?
Беро подумывал ответить «нет», только чтобы плюнуть в лицо высокомерной сучке, но этот порыв длился всего полсекунды.
– Конечно, – ответил он, пытаясь придать голосу безразличие. – Мне все равно нечем заняться. Куда хочешь пойти?
После секундной паузы Эма сказала:
– Если честно, мне не хочется никуда идти. Не сегодня. У меня есть бутылка хоцзи. Может, зайдешь?
Естественно, Беро пошел. По дороге он купил кулек с горячими хлебцами с лотка и упаковку презервативов в аптеке. Эма жила в старом трехэтажном доме за видеопрокатом «для взрослых», в районе Монетка. Беро поднялся на последний этаж и постучал в дверь квартиры. Эма открыла, беззвучно улыбнувшись, и отошла, впуская его внутрь. На Эме был лишь белый банный халат, и ничего под ним. В сыром воздухе квартиры пахло цветками апельсина – похоже, она только что приняла ванну. И не стала дожидаться Беро, чтобы открыть бутылку хоцзи.
– Жареные хлебцы, благодарение богам! – воскликнула Эма и выхватила из пакета хлебец.
Несмотря на нетерпение, Беро все-таки с любопытством прошелся по крохотной квартирке с одной спальней, даже меньше его собственной квартиры. Однако вещи были дорогие. У Эмы имелся телевизор с плоским экраном и кассетный стереопроигрыватель. Открытый шкаф ломился от фирменных шмоток, сумочек и туфель, а на комоде лежали украшения из настоящего золота. Беро не мог понять, почему, имея достаточно денег на такие вещи, она до сих пор живет в этом квартале.
