У Андена подкосились ноги, и он оперся рукой о спинку дивана. Он никогда не был религиозен, но теперь пылко прошептал:
– Благодарю вас, Всеотец Ятто, Старый дядюшка Цзеншу и боги на небесах.
Он заметил напряженно вспыхнувшие в тот же миг ауры лишь потому, что не снял нефрит. Нау Суэн тоже посмотрел на экран. Его обычно нечитаемая аура искрилась и раздувалась.
Стоило Шаэ прошептать «они живы», и все изменилось.
Для Кекона потерять Колоссов обоих крупнейших кланов разом – это настоящая катастрофа. Шаэ спасла Айт из опасения, что иначе страну ждет хаос. Но, если Коул Хило жив, он по-прежнему Колосс Равнинных. Совершенно ясно, чего он ожидал бы от Шаэ и Андена, когда Айт Мада оказалась в их власти, в беспомощном состоянии. Если Айт сейчас умрет, в Горном клане начнется неразбериха, а Равнинные окажутся на коне. Коулы победят.
Нау медленно перевел немигающий взгляд на Андена, стоящего между ним и дверью. Бывший Штырь Горных когда-то внушал страх, но даже в лучшие годы не был самым физически крепким воином. Его преимуществами всегда были проницательность и коварство. Теперь Нау был уже стариком, а Айт слишком ослабла от ран и не могла даже идти, не то что драться. Шаэ и Анден были моложе и сильнее их обоих. К тому же Анден надел весь свой нефрит.
Анден ощущал, как великолепное Чутье Нау прощупывает его, оценивает намерения, аура бывшего Штыря ощерилась в готовности к удару. Старик собрался погибнуть за своего Колосса, защитить ее ценой собственной жизни и унести как минимум одного из Коулов с собой. Никто в здании КНА не хотел поступить так же, даже покойный Кобен Йиро.
Анден осознал, что стоит перед женщиной, которая двадцать лет была злейшим врагом его семьи. И у него все получилось бы. Он устал, но ему хватит Силы или Концентрации для смертельного удара.
– Анден, – поспешно прошептала Шаэ.
Он не взглянул на сестру.
Нау перехватил Айт в руках, чтобы положить ее на пол. Но Колосс Горных опустила ноги и встала сама, схватившись за плечо бывшего Штыря и выпрямившись в полный рост. Она посмотрела на экран телевизора и с сарказмом прокомментировала новости:
– Я много раз удивлялась, почему Коул Хило до сих пор жив, и, похоже, буду удивляться и дальше. – На ее лбу выступил холодный пот, но лицо выражало железное спокойствие. Она посмотрела на Андена: – Решение за вами, доктор Эмери Анден.
Анден Чуял каждый удар сердца всех находящихся в квартире, но громче всех свое. Он поклялся себе, что никогда больше не использует нефрит, чтобы отнять жизнь. Но не представлял, что может оказаться в подобной ситуации. Карьеру врача можно принести в жертву, если Горные больше никогда не причинят боль его близким. Можно ли это гарантировать, если убить женщину, которую он только что спас? Если он навсегда покончит с войной кланов, сколько это спасет жизней в будущем? Стоит ли это того, чтобы нарушить данную самому себе клятву? Что бы посоветовал ему Лан?
Томительно тянулись секунды. Ладони Андена сжались в кулаки. Не сводя взгляда с Айт и Нау, он шагнул в сторону и открыл входную дверь. Глаза Нау Суэна сверкнули, щека дернулась. Он поменял позу, чтобы было удобнее поддерживать своего Колосса, они вышли в коридор и скрылись из вида. Анден смотрел им вслед, стоя в дверном проеме, пока не перестал их Чуять.
– Я поступил неправильно? – прошептал он, спрашивая самого себя.
Шаэ привалилась к стене и пробормотала:
– Понятия не имею.
Глава 29
Еще один шанс
Коула Хило и Вуна Папи перевезли в жанлунскую центральную больницу, где они находились больше двух недель под неустанной охраной Кулаков клана. У Хило была контузия, перелом лопатки, разрыв селезенки, ожоги и ушибы. У Вуна – несколько сломанных ребер и перелом таза, он оглох на одно ухо. К тому времени, как их откопали из-под обломков, оба были сильно обезвожены. То, что они выжили, в отличие от многих людей в здании, включая Зеленых костей других кланов, считали не иначе как чудом, знаком благоволения богов.
Придя в себя, Хило объяснил, что чудо тут ни при чем. Несколько лет назад он попросил бывшего Синего ангела Джима Сунто обучить его и других Зеленых костей Равнинного клана технике ИСББН, отличающейся от традиционной техники Брони, которая защищает главным образом кости и поверхность тела, предохраняя от ударов и порезов. Но взрыв создает слишком сильное давление на жизненно важные органы, в особенности легкие, кишечник, глаза и уши.
Поняв, что случилось, Хило тут же включил Броню, направив нефритовую энергию вовнутрь, на голову и торс, первым делом защитив внутренние органы, а потом уже, когда его подбросило в воздух, перевел энергию наружу, предотвращая травмы от ударов. «Это все равно что кошка, захваченная тайфуном», – пояснил он. Вун тоже тренировался с Сунто, и хотя его Броня не была такой мощной, как у Колосса, он находился в коридоре, дальше от эпицентра взрыва, и получил травмы от обрушения здания.
Шаэ принесла дочь в палату мужа. Вун был сонным от обезболивающих, но его взгляд смягчился и засветился радостью при виде жены и дочери.
– Сидя в темной ловушке, я все время думал, что больше не увижу тебя и Тию, – сказал он. – Я знал, что Хило-цзен жив, потому что Чуял его где-то поблизости, и поэтому не терял надежды, но это было ужасно.
При виде его ран у Шаэ перехватило дыхание.
– У меня такое чувство, что это я навлекла на тебя все плохое, что случалось с тобой в жизни.
Она уже не в первый раз задумывалась – быть может, она обречена приносить несчастья всем, с кем сближается.
Вун покачал головой и протянул к ней руку:
– Я был помощником Колосса, Тенью Шелеста и Хранителем печати, а значит, мое место всегда за спиной кого-то другого. По правде говоря, именно там я чувствую себя наиболее полезным. Я благодарен богам, что они нашли для меня нужное место. Случись это в любой другой день, и в этой палате оказалась бы ты.
Шаэ положила Тию на руки Вуна. Малышка заворочалась, но не проснулась. Пока что она росла спокойной, обычно такое поведение малышей вызывает у Зеленых костей легкое беспокойство.
– Она хорошо ест и набирает вес, – сказала Шаэ, – но редко плачет.
– Вот и хорошо, – ответил Вун, укачивая дочь. – В семье Коулов хватает воинов. Я буду рад, если она пойдет в меня характером, раз уж внешне она вылитая ты.
Шаэ села рядом с Вуном, с благодарностью и смутной тревогой, и подождала, пока он не уснет. Потом она покормила Тию, поменяла ей подгузники и дошла до палаты брата.
Хотя прошло уже несколько дней после того, как Хило откопали из-под обломков, выглядел он чудовищно – почти весь перебинтован. Но он уже сидел в постели и ел фруктовое пюре, весело болтая с Нико, Рю и Цзаей.
– Ну, хотя бы лицо у меня по-прежнему красиво. Вы же не хотели бы, чтобы ваш папа выглядел как вурдалак, правда? Не волнуйтесь, я скоро буду дома. Не забывайте помогать маме и не создавайте ей проблем, пока я здесь.
