– Наверное, у нее где-то оружие спрятано.
Я снова встаю перед Стилом, показывая им свои намерения. Может, они совершенно не умеют себя вести и, вероятно, почему-то меня ненавидят, но я не позволю этим чудовищам и пальцем его тронуть.
Жар бьет по коже – меня охватывает оглушительный собственнический инстинкт. Глубоко внутри зарождается и вырывается наружу лишь одно слово:
– Мой.
Эй, эй.
Нет, не мой. Стил мне не нужен. Я лишь хочу его защитить – в данный конкретный момент.
Он определенно не мой. Не был. И не будет. Я с радостью откажусь от него в пользу Новы или любого другого, кто захочет терпеть этого высокомерного засранца.
Внутри меня будто живет кто-то другой, меня все сильнее одолевает желание топнуть ногой и поспорить с самой собой. Я сжимаю зубы, сопротивляясь этому желанию, и сосредотачиваюсь на отвратительных существах передо мной.
– Веди ее вниз. Из второго вышел бы отличный трофей, но у нас нет на это времени. Мы избавимся от него после того, как ее уведут. Эта миссия и так вышла чересчур хлопотной.
Едва заметно кивнув друг другу, оба Отрекшихся бросаются в атаку.
Лилит взмахивает когтями – я пригибаюсь, откатываюсь в сторону и вскакиваю в нескольких метрах от распростертого на земле Стила. Здесь этим тварям как раз хватит места, чтобы меня окружить. Но я не против: значит, их внимание сосредоточено на мне, а не на Стиле.
Я отступаю на пару шагов назад, увеличивая расстояние между ними и Стилом, но все еще держу его тело в поле зрения.
Ронове делает нырок; я поворачиваюсь вправо и поднимаю ногу, чтобы ударить его по лицу с разворота.
И у меня бы получилось, не двигайся этот гаденыш сверхъестественно быстро.
Не попав по цели, я теряю равновесие и спотыкаюсь, прежде чем встать ровно. Но большего тварям и не нужно. Они набрасываются на меня, и мы падаем, превратившись в клубок конечностей.
Лилит обхватывает ногами мой торс, а руками шею – и сжимает. Ронове наносит быстрый удар по лицу.
Правая скула взрывается острой вспышкой боли – перед глазами мелькают звезды.
Лилит пытается перекрыть мне кислород, надеясь, что я отключусь, и сжимает руки у меня на горле. Если у нее получится, все кончено. Я не смогу защитить даже себя, не говоря уже о Стиле.
Жар, окутавший меня, словно удав, бешено носится по коже, подражая моим безумным мыслям. Исходящее от меня сияние пульсирует. В ушах ритмично разносится низкий гул, сотрясая барабанные перепонки по мере увеличения темпа и громкости.
Лилит чертыхается.
Следующим ударом Ронове попадает мне в живот, и я задыхаюсь.
Я бьюсь, пытаясь ослабить хватку Отрекшейся, но силы – и запас воздуха – иссякают. Мои удары становятся небрежными и слабыми.
– Попалась, – рычит Лилит. – Вот-вот отрубится. Избавься от мальчишки.
Я смотрю налево.
В глазах уже темнеет, но я замечаю, что Стил переворачивается на живот и с трудом поднимается на четвереньки. Он трясет головой, совершенно не подозревая о замысле Ронове.
Я пытаюсь крикнуть, предупредить, но издаю только жалкий хрип.
Ронове подкрадывается к Стилу как опытный хищник – которым и является. Его ногти – длинные кинжалы, и сейчас они вонзятся в Стила.
Нет! Мой!
Я выгибаю спину в новой попытке вырваться.
Когда Ронове поднимает руку, чтобы нанести Стилу смертельный удар, жар, пронизывающий тело, устремляется к груди и поднимается, будто сквозь сердце пускают удар в миллион вольт.
Мой крик заглушает шум вокруг, а тело выгибается дугой.
Мышцы болезненно сокращаются. Тело поднимается в воздух, волосы развеваются вокруг моей головы в такт движению.
Я горю.
По крайней мере, так мне кажется.
Моя кожа тает под непреодолимой огненной мощью.
Она разливается от груди к рукам и ногам, вверх по шее и по лицу, заполняет тело, поглощая его целиком.
Перед глазами все сияет золотым.
Что-то острое врезается в спину – разрываются и срастаются вновь мышцы, сухожилия и ткани.
Я задыхаюсь, хватая ртом сухой, горячий воздух, – мои новые конечности выгибаются дугой. Фантомные конечности, которые так долго прятали и подавляли, распрямляются и тянутся с удовольствием и болью.
Ноги касаются земли, и золотой свет тускнеет, снова позволяя разглядеть переулок.
Мир вокруг купается в исходящем от меня свете. Двое Отрекшихся съежились у кирпичной стены напротив. Слева от них стоит совершенно сбитый с толку нефилим.
Стил делает решительный шаг ко мне. Его волосы взъерошены, одежда покрыта грязью и мокрая от льда и снега, руки сжаты в кулаки. Даже без оружия он выглядит свирепо. Его лицо залито золотым светом, и от этого он напоминает мне современного Адониса, в хенли
[4] и темных застиранных джинсах.
– Это ты. – Его шепот, полный благоговения, приближается ко мне дрожащим лучом света.
Я хочу спросить, что он имеет в виду, но улавливаю слева от себя движение и поворачиваю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как оба Отрекшихся исчезают за углом здания.
Инстинкт подсказывает догнать их, но стоит мне сделать шаг в их направлении, как я наталкиваюсь на ангельского потомка в сто девяносто пять сантиметров ростом и с волосами цвета воронова крыла.
– Они сейчас… – Слова застывают на языке, когда Стил убирает с моей щеки прядь волос. От этого короткого прикосновения по его телу бежит дрожь.
Он закрывает глаза и шагает ко мне.
Я отступаю на шаг.
– Наконец-то, – выдыхает он, наклоняя голову. Он нежно проводит кончиком носа по моей шее, а потом губами едва касается мочки моего уха.
Теперь моя очередь дрожать.
«Что он делает? – кричит разум. И запоздало шепчет: – А не все ли равно?»
Тряхнув головой, чтобы прояснить мысли, я делаю еще один неуверенный шаг назад.
Да, мне не все равно. Мальчик, наверное, ударился головой сильнее, чем я думала.
– Слушай, Стил, у нас нет на это времени. Ты сейчас не в себе.
Я поднимаю руки, чтобы отстраниться. Он нарушает мое личное пространство – и серьезно.
Когда я протягиваю руку, чтобы оттолкнуть его, он хватает меня за запястья и, пользуясь инерцией, подтягивает к себе.
А он знает пару приемчиков, это точно.
Один взгляд в его глаза – и я ясно вижу, что он меня не слышит. Его веки полуопущены, а взгляд лениво скользит по моему лицу.
