– Мы уже говорили о личном пространстве, Стил. Не лезь в мою зону комфорта.
– Держись подальше от моей семьи. И я имею в виду всех. Я больше не хочу видеть, как ты вертишься рядом с Грейсоном или Стерлингом. И тебе уж точно не стоит говорить с Авророй или Блейзом.
У меня в животе кислотой расползается гнев. Он пенится в желудке и оседает в груди.
Стил пытается указывать, с кем мне дружить. Более того, пытается контролировать, с кем я в принципе общаюсь.
Я в ярости. И, неприятно это признавать, но мне еще и очень больно.
– Не знаю, с чего ты взял, что можешь…
Стил давит на меня, его грудь почти касается моей. Пара сантиметров между нами трещит от взаимной обиды.
– Это моя семья, и я сделаю все – все, – чтобы защитить их. И прямо сейчас им нужно держаться подальше от тебя, потому что ты опасна.
– Опасна? – Хотела бы я отступить, но для этого нет места.
– По какой-то причине у тебя на спине красуется мишень, и я не хочу видеть тебя рядом со своими братьями и сестрой, пока она не исчезнет.
– Срочная новость. Меня совершенно не волнует, чего ты хочешь. – Я так взвинчена, что практически задыхаюсь. Секунду я раздумываю над тем, не зарядить ли ему в пах, но отбрасываю эту идею. Это буквально удар ниже пояса, а я не хочу опускаться до такого… еще раз.
Стил будто хочет прожечь во мне дыру, его бирюзовые глаза приобретают неестественный блеск.
– Я не шучу. И это не игра.
Я толкаю его в грудь, но он все еще не двигается. Настало время использовать тактику запугивания против него самого.
Я встаю на цыпочки и наши лица находятся почти друг напротив друга. Оттолкнувшись от стены, шагаю прямо к нему. И вместо того чтобы оттолкнуть, кладу руки ему на плечи. Наклоняюсь к нему опасно близко, откидываю голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Я облизываю губы и наблюдаю, как глаза Стила опускаются, а зрачки расширяются.
– О, я знаю, что это не игра. – Надеюсь, получится. Это все же игра – с огнем, – но если кто и заслуживает того, чтобы его сожгли, так это Стил. – Твои братья могут сами решать за себя. Я не собираюсь намеренно игнорировать их только потому, что ты этого хочешь.
Стил дергает головой в ответ на мои слова. Отлично.
– Но я скажу тебе, что я сделаю.
Его глаза сужаются. Умный мальчик.
Его взгляд скользит вниз, ведь я убираю руку с его плеча и опускаю ему на грудь.
– Я скажу тебе, чтобы ты шел к черту и выполнял все, что я захочу.
– Если ты думаешь…
Я не даю ему закончить и бью предплечьем ему в горло.
Мы так близко, что у него нет времени меня остановить, хоть его глаза и расширяются за долю секунды до того, как моя рука врезается в его кадык.
Он кашляет и, хватаясь за горло, отшатывается назад.
Я отхожу от стены и иду в свою комнату.
Его орешки я решила не трогать – но удары в горло еще никто не отменял.
Я бросаю через плечо последние слова, прежде чем свернуть за угол. Стил все еще пытается восстановить дыхание.
– Не лезь ко мне. Только поранишься. Ты же сам сказал, я опасна.
Глава 23
– Что. За. Кретин!
Я хлопаю дверью с такой силой, что фигурки ангелов Эш на нашей книжной полке гремят. Она вскакивает с кровати – она полностью одета, но, видимо, все же спала.
– Что? Кто? Да, огромный кретин. Стоп. Чего? – Она протирает сонные глаза и в недоумении моргает.
Раздраженно упав на кровать, я провожу пальцами взад-вперед по мягкому хлопчатобумажному одеялу. В нем, наверное, миллион нитей. Единственное, в чем эта академия не испытывает недостатка, так это в деньгах. Может, мягкая ткань смягчит острые края моего недовольства.
– Мне очень жаль. Не надо было так врываться. Ложись спать. – Слова звучат резко и едко, им далеко до искренних извинений, которые я так хочу выразить.
– Что? Ни за что! – Свесив ноги с кровати, Эш выжидающе смотрит на меня. – Что случилось после моего ухода?
– Да ничего такого.
Я бью по подушке, пытаясь выплеснуть затянувшееся чувство злобы, а потом снова падаю на кровать. И перечисляю случившееся, загибая пальцы.
– Сейбл объяснила, что такое метаморфоз и кто входит в Совет Старейшин. Стил пытался вселить в меня страх Божий. Сейбл хочет рассказать обо всем Дикону и поговорить со мной утром. О, – я взволнованно машу рукой в воздухе, – и Стил приказал мне перестать дружить с его братьями и никогда больше не общаться с Блейзом и Авророй.
Эш изумленно смотрит на меня.
– Да ну нет.
– Не нет, а очень даже да. Он и так облажался вечером, но сейчас просто вышел на новый уровень.
У меня сжимается сердце. Стил попытался растоптать проблеск надежды на то, что я смогу завести настоящих друзей. Мои инстинкты не ошибались – не нужно было ни к кому привязываться. За последние несколько недель я потеряла бдительность. Не могла за столько лет привыкнуть?
Дурочка.
– Что именно он сказал? Может быть, ты неправильно его поняла? – Эш двигается вперед, пока в конце концов не оказывается на краю своего матраса. – Подожди, а до этого он чем провинился?
Вот блин.
– Ой, да так, ничем. – Эш пристально смотрит, как я сажусь прямо и соскальзываю к изголовью кровати, пока не прижимаюсь к нему спиной. Я вожусь, взбиваю подушку и устраиваюсь поудобнее.
Боже, можно ли вести себя еще подозрительнее?
Целоваться не преступление, но это напоминание не успокаивает мою совесть, заляпанную пятнами обмана.
Пристальный взгляд Эш будто лежит на мне тяжким грузом.
– Если кратко, то Стил сказал, раз Отрекшиеся точат на меня зуб, значит, я опасна. Он думает, что общение со мной может навредить его близким.
Какое нелепое проявление заботы. С губ срывается резкий смешок.
Но семена сомнения уже проникают в мой разум. Разрушают хрупкий барьер, который я построила, чтобы защитить себя, пускают корни в самой глубине подсознания и заставляют сомневаться в своем видении ситуации.
А если он прав?
Я обхватываю себя руками. Это можно принять за защитную позу, но на самом деле я пытаюсь себя успокоить. Прожив жизнь без физического утешения со стороны других, я скрещиваю руки, имитируя объятия.
Перегруженный разум кипит, периодически взрываясь отрицанием. Но что, если я правда подвергаю его близких опасности?
