– Ой!
Свернувшись калачиком на боку, я падаю со своего места и ударяюсь о неровный пол. От удара я наконец окончательно просыпаюсь.
Приоткрыв веки, я вижу свое отражение в паре бирюзовых глаз.
– Что произошло? – сонно урчит Стил.
У меня перехватывает дыхание.
– Ты жив. В смысле, ты очнулся.
Я усаживаюсь на землю.
Опираясь на руки, Стил медленно приподнимается, так что теперь он тоже сидит ровно. Он стискивает зубы и крепко жмурится, лишая меня прекрасной лазури Карибского океана, плескавшегося в его глазах.
– Да, я очнулся… и я жив.
Все еще не поднимая век, он разминает шею. Хруст лопающихся суставов эхом отдается в замкнутом пространстве. Поднеся руку к голове, он чешет затылок – а потом открывает глаза и смотрит на розовый свитер, обернутый вокруг его бицепса.
– Это что на мне такое?
Я скрещиваю руки на груди и поднимаю бровь.
– Ангорская шерсть. Она очень теплая. Скажи спасибо, что я взяла его, а не трикотажный свитер.
Он скалит верхние зубы, давая понять, что ему несмешно. И с явным отвращением осматривает свое тело, от груди до пальцев ног.
– Ты сняла с меня штаны? На мне твои носки?
Очевидно, что оба ответа положительные, поэтому я молчу.
Склонив голову набок, он смотрит на меня с недоверием.
– Ты раздела меня и попыталась натянуть на меня свою одежду?
– Ты был на сосульку похож, когда я тебя нашла. Я думала, ты умер. И вообще, – я беззаботно машу рукой в воздухе, – все знают, что надо снять с себя мокрую одежду, чтобы согреться.
– И поэтому ты лежала у меня на груди? – Он пошло улыбается. – Чтобы согреть?
– Конечно! Зачем еще-то?
Его широкая улыбка говорит громче слов.
– Мечтай, пацан. Ты тот еще придурок. Я забралась на тебя только потому, что это было делом жизни и смерти.
– Хочешь сказать, что умерла бы, не залезь ты на меня?
– Прекрати искажать мои слова… и вести себя так мерзко.
Я с трудом поднимаюсь на ноги и оглядываюсь в поисках своего маленького сверкающего друга. Из входа в пещеру сочится свет – наверное, уже утро. Маленькой искрящейся феи нигде не видно.
Странно.
Стил позади стонет и рычит от боли на все лады.
Оглядываясь через плечо, я вижу, что он смог подняться на ноги. Он осматривает землю – вероятно, в поисках своих вещей, – удерживая вокруг пояса маленькое одеяло. Теперь, когда он встал, оно кажется еще меньше, не прикрывая ни лодыжек, ни голых голеней.
Я отворачиваюсь и смеюсь в ладонь. Не обращаю внимания на шорох позади, думая, что Стил пытается натянуть на себя свою одежду.
– Как ты вообще сюда попал? Ты замерз, но никаких травм я не заметила.
В пещере повисает неловкая тишина. Я уже хочу развернуться, но застываю, слыша вопрос Стила:
– И насколько тщательно ты меня осмотрела? – с намеком спрашивает он своим глубоким голосом.
– Стил, – предупреждающе произношу я, запуская руку в волосы. Она застревает на полпути. Фу, мне очень нужно в душ. – Просто ответь на вопрос.
Пара снежинок лениво танцует на ветру у входа в пещеру. Утренний воздух пахнет свежестью, как сосны. Надеюсь, снегопад уже стих.
– Ну хоть сухие.
А?
Я с раздражением поворачиваюсь. Стил натягивает рубашку. Он уже в джинсах.
Моя одежда и одеяло комом валяются на земле у его ног. Я наклоняюсь и собираю их, вытряхиваю и, свернув, запихиваю обратно в сумку.
– Как мы оба сюда попали? – требовательно спрашивает Стил.
– Именно это я хочу узнать.
Приподняв подбородок, я бросаю на него колкий взгляд – таким и металл расплавить можно. Но он ничего не замечает. Его взгляд устремлен куда-то вдаль.
Примерно через минуту он разочарованно выдыхает и хрипло отвечает:
– Точно не знаю.
– Не знаешь?
Я выпрямляю ноги и вытягиваюсь во весь рост. В тесноте приходится задирать голову, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Ты, наверное, упал с высоты минимум в триста метров, а может, и больше. Хочешь сказать, что не помнишь, как оказался на вершине горы? Не помнишь, как чуть не умер?
– Перестань драматизировать. Нас убить непросто.
У меня в животе разгорается искра паники.
– Кто-то пытался тебя убить?
Он машет рукой.
– Это просто выражение такое. Так, а с тобой что случилось?
– Я шла за сверкающим светлячком. Наткнулась на твое почти замерзшее и полностью покрытое снегом тело и притащила тебя сюда.
– За чем шла?
– За плывущим по воздуху мерцающим огоньком. Думала, он приведет меня к Блейзу и Авроре. И была очень расстроена, когда вместо этого наткнулась на тебя.
Стил вздрагивает, когда я упоминаю его брата и сестру; его спина становится прямой, как палка, а пальцы сжимаются в кулаки.
– Точно, надо отсюда выбираться.
Он проносится мимо и выходит из пещеры. Я хлопаю глазами вслед, а потом прихожу в себя.
– Стил, подожди. – Я тянусь вперед и обхватываю его плечо. Он резким рывком меня отталкивает.
– Не лезь. Ты и так достаточно натворила.
Нож, который он воткнул вчера мне в сердце, поворачивается. От боли подгибаются ноги, но я встаю прямо.
Он ведет себя как придурок, и я это знаю. Но от этого внутри не перестает кровоточить.
– Почему ты все еще обращаешься со мной как с врагом?
Мы уже там, где я его нашла, хотя точно утверждать сложно. Ветер и снег замели следы, которые я оставила здесь прошлой ночью.
Стил откидывает голову и осматривает пики скал.
– Слушай, ничего личного, – бросает он через плечо, направляясь к краю плато.
– Прошу прощения? – Я иду за ним по пятам, возмущенная тем, как легкомысленно он относится к таким резким словам. – В каком смысле «ничего личного»? Ты винил меня во всех грехах с тех пор, как похитил и притащил в Академию Серафимов. Ты унижал меня, обращался со мной как с мусором и использовал любую возможность, чтобы показать, что я хуже остальных нефилимов. И все это «не личное»?
Когда он поворачивается в мою сторону, я вижу на его лице тень сожаления, но он тут же возвращается к своей задаче – что бы он там ни хотел сейчас.
– Просто так надо.
Я замираю и слежу за его движениями, пока он медленно обходит плато.
Он этим решил ограничиться?
