Все переключают внимание на Нову, и на этот раз ей, кажется, не нравится быть центром внимания. Она ближе приникает к столу и теребит свои браслеты.
– Что? Тогда это показалось мне логичным. Когда видишь что-то необычное и летящее по воздуху, ты идешь за ним. – Она всплескивает руками.
– Ах, вот оно что. – Стил немного расслабляется. – Мы уже встречали эту… Динь-Динь, да, Эмбер? – Он бросает на меня косой взгляд. – Мы оба ее видели, правда поодиночке.
Я кашляю в ладонь.
– Это ты ее так назвала? – спрашивает Грейсон.
– Круто, – добавляет Стерлинг.
– Ну так что это вообще такое?
Ведь не мне же одной это интересно. Все эти люди, вместе взятые, – ходячие библиотеки информации о сверхъестественном. И поэтому меня удивляет затянувшееся молчание, которым они встречают мой вопрос.
– Вы даже предположить не можете?
Я перевожу широко раскрытые глаза на Сейбл.
– Совет занимается этим, но пока что нет. – Она качает головой, встряхивая волосами. – Мы никогда не видели ничего подобного. Особенно в мире смертных. И, разумеется, мы думаем, что это нечто сверхъестественное.
Ого.
Я откидываюсь на спинку стула – в голове куча вопросов. Вся эта неразбериха абсолютно сбивает с толку. И как же бесит, что меня это тоже касается. Я просто хочу раствориться в тени. Неужели я прошу слишком многого?
Сейбл выпрямляет спину и произносит, обращаясь ко всем нам:
– Давайте попробуем во всем этом разобраться.
* * *
Три часа спустя мы все еще уточняем подробности. Ощущение такое, что мои веки отяжелели, а внутри выстлали наждачной бумагой. Одежда задубела от засохшей крови и горной грязи, накопившейся за несколько дней. Мои ногти – фу. Под обычно чистые ногтевые пластины забились черная грязь и сажа.
Натруженные мышцы уже несколько часов протестующе ноют. И хуже всего – места по обе стороны позвоночника, там, где крепятся крылья. Не знаю, есть ли там особые мышцы или еще что, но болит дико.
Я мечтаю о ду`ше – как теплая вода мягко стекает по нежным мышцам и покрытой синяками коже, смывая всю эту мерзость, налипшую на меня. Пока я вдыхаю пар с ароматом лаванды. Пробегаю пальцами по волосам, свободным от колтунов и…
– Эмберли!
– Что? Кто? – Вздрогнув, я хватаюсь за стол, чтобы не соскользнуть со стула на пол столовой.
– Классика, – хихикает Стерлинг.
Я не утруждаю себя уничижительным взглядом в его сторону. От этого Стерлингу будет еще смешнее.
– Шар светился синим, прежде чем стать золотым, верно? – Стил приподнимает брови, ожидая от меня подтверждения.
Я передала шар Сейбл после того, как сбежал последний Отрекшийся. Где Сейбл хранит его сейчас, я не знаю. И не могу собраться с силами, чтобы об этом думать.
– Да, именно так. Когда я его коснулась, цвет изменился и нефилимы начали переходить в спектраль… то есть в духовный мир. Даже Сильвер, казалось, удивилась.
В комнате повисает тишина. Не нужно было снова заговаривать о ней. Надо бы звать ее Та-Кого-Нельзя-Называть.
– Кто-то вроде Эмбер забрал его из духовного мира, – раздается в тишине сладкий голос Авроры.
– Кто-то вроде меня? – Я чувствую в животе нервную щекотку.
Элоиза сжимает в объятиях свою маленькую дочь, которая устроилась у нее на коленях.
– Откуда ты это знаешь, милая?
– Отрекшейся так сказал.
– Я не слышал, чтобы они об этом говорили, – добавляет Блейз.
– О, – Аврора заправляет прядь волос за ухо. – Ты тогда спал. – Она опускает взгляд и играет с кончиками своих волос.
Почему-то ее ответ кажется мне странным.
Блейз хмурится, но кивает.
– О, ну понятно.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь про «кого-то вроде Эмберли»? – Сейбл кривит губы и хмурится.
Да, вот именно. Этот момент. Я хочу его уточнить.
Я наклоняюсь вперед и, прикусив нижнюю губу, начинаю ее жевать.
Аврора морщит нос и пожимает плечами.
– Он принц. Он как Эмберли, ведь она принцесса.
Чего?
– Ты думаешь, эта девушка – принцесса? – Мне не слишком нравится тон Лорана и выражение его лица, когда он оценивающе – и скептически – осматривает меня сверху донизу. Я явно ему не по душе.
– Эмберли особенная, – настаивает Аврора.
Под взглядом Лорана становится еще неуютнее. Он сужает глаза и наклоняется вперед, частично закрывая собой жену и дочь.
– Да, но что вообще мы о ней знаем?
– Эта девушка сидит здесь и прекрасно вас слышит, – напоминаю я ему. Неужели он надеется запугать меня, отказываясь обращаться ко мне по имени? Меня называли и похлеще, чем «она» и «эта девушка», но намеренное унижение все еще меня раздражает.
– Эмберли – не ваша забота, – разносится гулким эхом в комнате голос Сейбл. Если бы я сидела ближе, то дала бы ей пять.
– Черта с два.
– И сейчас мы говорим не о ней.
– О, уела, – шепчет рядом Эш.
– Ну конечно же, она принцесса. Не связывайся с королевскими особами, пап.
Ох, Стерлинг. Обожаю его.
Лоран еще сильнее склоняется вперед, чтобы пристально посмотреть на сына. Не удивлюсь, если из его ледяных глаз полетят сосульки. Стерлинг наклоняет голову и бормочет:
– Просто сказал.
– Отстань от нее, папа, – заговаривает Стил – и я выпрямляю спину. – Если бы не Эмбер, ты бы сейчас искал мой замерзший труп. Не говоря уже о том, что нас бы всех убила орда Отрекшихся.
Ну, вообще, я просто коснулась таинственного шара, но указывать на это я не собираюсь.
Лоран открывает рот, чтобы возразить, но жена кладет руку ему на спину, останавливая поток слов, уже готовый сорваться с его губ.
– Эмберли помогла спасти наших детей, рискуя собственной жизнью. Мы должны благодарить, а не подозревать ее.
Через мгновение он наклоняется и обхватывает лицо жены руками, целомудренно целуя ее в губы. Это так мило, так заботливо, что у меня сжимается сердце, когда я на них смотрю. Между этой парой царят истинная любовь и взаимоуважение. Редкость в нашем ужасном мире.
Это было бы прекрасное зрелище, если бы Лоран только что не показал мне, каким может быть первоклассным придурком.
Глядя в глаза Элоизы, Лоран кивает, а потом снова обращает взгляд своих кристальных глаз на меня.
Когда он заговаривает, в его манерах и речи не чувствуется превосходства и враждебности:
– Прошу прощения. Моя жена права, мы тебе многим обязаны.
