Я не понял: это он сейчас меня на полном серьёзе завуалированно дагом обозвал?
– Вторая: в твоей душе есть какой-то надлом. Если есть возможность захватить тело человека, то любая тень с радостью это сделает. Каждый стремится к жизни. Твой надлом – твоя слабость. Она привлекает дагов, светит для них, как маяк. Какая из этих причин верная, не могу сказать, но постараюсь узнать в самое ближайшее время. А теперь взял ведро в руки и опрокинул на себя, а потом – семь кругов по этой дороге!
Хорошо хоть одеться дал, а то бежать голым как-то совсем не хотелось. Зубами стучал я первые пять минут, потом согрелся. Как-то раньше не уточнял, полезны ли подобные занятия. Понятно, что по отдельности вполне полезны, и то не для всех. А вместе?
К финишу приполз, обливаясь потом и полыхая красными щеками. Что-то мне кажется, что такая методика не слишком безопасна. Остаётся надеяться, что ускоренная регенерация не даст мне умереть.
После пробежки я немного отдохнул, сполоснулся. Затем Альвар показывал мне различные стойки, похожие чем-то на ката.
– Запомнил? Повтори. Только медленно. Вот так. Руку выше, ноги чуть отставь в сторону. Медленный поворот. Руки трясутся? Это нормально, поначалу всегда так. Мышцы слабые слишком.
– А зачем они?
– Как зачем? Иногда приходится и побегать. Вспомни встречу с толпой теней в Пустых землях. Пусть мы и можем увеличивать скорость тела, но если не тренировать его, то оно вполне может дать сбой в самый неподходящий момент.
После этой тренировки пришло время небольшого перекуса. Поели, а потом сели за не самую обычную медитацию. Необычной она была потому, что Альвар всё время отвлекал меня, в то время как я должен был не обращать на него никакого внимания и концентрироваться на чём-то одном.
Первое время раздражался, за что получал подзатыльники и тычки, бесился от этого, но потом устал. Устал и словно впал в какое-то оцепенение.
– Отлично. – Альвар вздёрнул меня вверх за подмышки, заставив встать на ноги. Я же нехотя открыл глаза, осоловело моргая. Такое ощущение было, что уснул, но, судя по довольному виду Альвара, я совсем не спал.
После этот упырь кидал в меня камни, заставляя уворачиваться. При этом он с каждой минутой всё ускорялся, отчего и мне приходилось вертеться всё быстрее и быстрее. Всё едва не закончилось плачевно: от последнего камня я едва смог увернуться. Альвар в тот же момент остановился.
– Для твоего возраста и подготовки неплохо.
– А откуда у нас такая скорость? – задал я интересующий меня вопрос. Как оказалось, все морохи способны ускоряться.
Прежде чем получить ответ, мне пришлось принести воды из ручья неподалёку (вот, оказывается, откуда она, такая ледяная), нарвать травы для кроватей и умыться.
К тому времени Альвар уже что-то варил, изредка помешивая варево и посматривая в мою сторону. При этом он продолжал молчать. Сначала я хотел спросить его повторно, решив, что он забыл о вопросе, но в последний момент передумал.
Спустя полчаса у меня уже не осталось сомнений, что это какой-то очередной тест. Видимо, на терпение.
Поели мы в тишине, а затем Альвар просто встал и ушёл. Я посидел немного, потом прилёг на собранную мной траву, закинул руку за голову и зевнул. Проснулся я сегодня рано и к этому моменту уже успел устать. Да и нечто среднее между кашей и супом обладало поистине снотворным эффектом.
Поборовшись со сном ещё пару минут, не заметил, как всё-таки закрыл глаза, перевернулся на бок и уснул.
Я сидел в уже знакомой мне белоснежной комнате. В той, где с трёх сторон были обычные стены, а с четвёртой – толстое стекло. Руки болели, стянутые за спиной жгутом. Впрочем, как и ноги. Рот был заклеен серебристой липкой лентой. Ленту я не видел, но знал, что она именно такая.
Голова слегка кружилась, я находился уже где-то на грани между постоянным бредом и реальностью. Я давно перестал активно сопротивляться происходящему. Да и как можно сопротивляться, когда твой организм постоянно находится под действием каких-то препаратов, а сам ты иной раз не отличаешь действительность от кошмаров. Впрочем, моя действительность – непрекращающийся кошмар, к которому я даже привык.
Вот только человек странное существо: сколько раз я хотел умереть, но стоило появиться малейшему проблеску надежды, как всё внутри меня вскипало желанием жить.
Я редко о чём-то мечтал здесь. Если мог думать самостоятельно, то все мои мысли тут же скатывались к желанию мести, жажде крови ублюдков, неосуществимым планам побега.
Пара безобидных опытов превратилась в серию жесточайших экспериментов, после которых моё тело больше напоминало хорошо отбитый кусок окровавленного мяса, чем человека.
С самого детства мои способности были со мной. Я рассчитывал воспользоваться ими, если что-то пойдёт не так. Скрываться уже не было никакого смысла, раз меня всё-таки нашли. Но всё произошло так быстро, что я даже сообразить толком ничего не успел. Просто потерял сознание, а когда пришёл в себя, то уже корчился от невыносимой боли.
Когда я впервые увидел его, то, конечно, перепугался. Серое, безлюдное и… мёртвое. Я назвал это Серым измерением. Поначалу оно показывалось мне время от времени, но потом я научился видеть его тогда, когда хотел. Позже выяснилось, что не такое уж Измерение и безлюдное. Правда, назвать людьми странных бестелесных созданий было сложно.
Спросил как-то у родителей, видят ли они подобное, получил закономерный ответ: совет не выдумывать глупости. Тогда я понял, что говорить о том, что вижу, никому нельзя.
Накатившие воспоминания о прошлом заставили зажмуриться. Я не боялся того, что могу, но скрывал свои способности. Они не принесли мне в жизни ровным счётом ничего хорошего.
Встряхнувшись, вернулся мыслями в реальность. В этот день меня почему-то не стали накачивать наркотой. Привязали к прикрученному к полу стулу, заткнули рот лентой… серебристой (и почему это так важно?) и оставили сидеть.
Вид стекла наводил на мысль о том, насколько желанное может быть близко и в то же время далеко. Тонкое стекло, а…
На этом мои мысли оборвались. В комнату по ту сторону стекла вошли люди. Они занесли какое-то громоздкое кресло. Установили его напротив меня, потом принялись возиться с каким-то оборудованием.
Я наблюдал за всем происходящим, а всё внутри меня будто бы уже знало, что произойдёт дальше.
Когда техники закончили, в комнату вошли три человека. Двое, облачённые в синие специальные костюмы, завели третьего.
Я дёрнулся, ощущая, как ярость вскипает внутри. Перед глазами всё потемнело.
Пока я бесновался, эти бездушные люди споро привязали моего сына к креслу, надели ему на голову что-то в виде сетчатого шлема, закрепили его, а потом включили ток. Я видел, как сына трясёт, а он смотрит на меня, не видя, и не мог ничего сделать.
