– Деревни?
– Он не был плохим! Просто… хотел узнать.
– Узнал? И пошёл резать людей?
– Это всё хаос! А сам он ни в чём не виноват. Он был добрым и милым. Он никогда бы не поступил вот так! Ты не знаешь, каково это – на протяжении всего существования бороться с голодом! Ты не можешь его осуждать! – кричала она и выглядела при этом действительно живой. Если бы не её полупрозрачность, конечно.
– Прекрасная отмазка, – тут же отозвался я. – Он прекрасно знал, на что идёт и всё равно решил утолить своё любопытство. И что ты хочешь от меня? Чтобы я его упокоил?
– Да ты хоть знаешь, что такое это ваше упокоение?! – снова закричала она, вскакивая, вернее, взлетая почти под потолок. Впрочем, высота потолка тут всё равно была небольшой. – Они убивают нас! Стирают полностью наши личности! Они пожирают нас!
– Прекрасно понимаю, – кивнул я. – А что нам остаётся делать? Вы поглощаете людей, морохи в ответ поглощают вас. Не вижу несправедливости. Всё закономерно. Или же ты хочешь спокойно существовать, паразитировать на людях и проблем не знать? Такого не бывает.
– Тебе легко говорить. – Она самым натуральным образом всхлипнула, потом достала из потайного кармана платок, который не так давно вертела в руках, и промокнула совершенно сухие глаза. – Когда ты умрёшь, то просто переродишься. А у нас такого шанса больше не будет, ведь мы просто умираем, и всё. Смерть для каждого из нас окончательна. Мы умираем навсегда.
– Никто точно не знает, что происходит с душой после смерти человека, – сказал я, не давая сбить себя с толку и надавить на жалость. Катарэя глянула на меня так, словно осуждала меня за мою чёрствость, а потом громко вздохнула. – Я так и не понял: что ты хочешь от меня? Выслушал я твою историю, и что дальше?
Катарэя тут же успокоилась. Снова села, убрала платок и якобы нервно потеребила полупрозрачную ткань, стрельнув пару раз в меня глазами.
– Ты другой, – наконец выдала она, когда я уже устал ждать.
– В каком смысле? – не совсем понял я.
– Ты нас не убиваешь, – пояснила она, но более понятно от этого не стало. Я вопросительно приподнял брови, и Катарэя зачастила: – Ты забираешь только хаос, оставляя нетронутой… личность.
Я потёр переносицу и вздохнул. До сих пор никак не могу понять, как у сгустка эмоций и некой энергии может появиться личность. Это звучит крайне странно. Может быть, когда последнее дыхание отделяется от души, то кроме сильнейших эмоций забирает с собой ещё и что-то вроде слепка? Если это так, значит, личность безумных изначально теней попросту погребена под хаосом. Это бы всё объяснило.
Значит, по её словам выходит, что я забираю только хаос – некую энергию, которая забивает личность тени и верховодит в её действиях. А остальные морохи полностью поглощают тени. Отчего так? Ответ может быть только один: из-за моего попадания, или перерождения, или возвращения. Пока точно не знаю, что именно со мной произошло.
– Хорошо, с этим я разобрался. Мне интересно кое-что другое. Ты сказала, что узнала обо мне от других теней. Что это значит?
Катарэя улыбнулась, явно полностью успокоившись.
– То и значит. Ты ведь уже встречался с тенями, даже очищал их. Они обрели свой утерянный разум, вот и рассказали другим о тебе.
Я вздохнул. Только этого не хватало.
– Так вот, значит, почему на меня столько раз нападали твои товарищи, – сказал я чуть осуждающе. Кому-то очищение, а кому-то – постоянный невроз.
– Не только поэтому, – хитро прищурилась Катарэя. – Захваченные хаосом тени всегда стремятся к более сильным душам. Ну, к тем, у кого много упорядоченной энергии. А в тебе её столько, что видно издалека. Она окружает тебя, как громадный, наполненный золотом пузырь. Мне даже не надо что-то брать у тебя насильно: для насыщения достаточно просто быть рядом. Ты сам ею делишься. Не думаю, что других может отпугнуть даже то, что ты тоже морох. А уж после того, как всем станет известно, что ты не стираешь личность, то…
– Вот радость-то, – ворчливо сказал я, подумав, что надо проконтролировать этот вопрос. Не хватало ещё привечать любителей халявы. – Мы так и не разобрались, что тебе от меня надо. Ты хочешь, чтобы я пошёл, очистил твоего приятеля, и вы потом снова жили долго и счастливо? Так?
– Ну-у-у да, – протянула она, настороженно глядя на меня.
– Прекрасно. А ничего, что он вырезал сколько-то там деревень? То есть убил людей.
– Он не хотел! – тут же взвилась она. – Это всё хаос внутри него! Пожалуйста, он ни в чём не виноват.
– Ага, хаос. – Я кивнул, подумав, что было бы интересно поглядеть, что из этого может получиться. – Только вот вряд ли меня куда-то отпустят отсюда. Я новичок, мне предстоит продолжить обучение. Так что вряд ли меня отправят ловить этого твоего… Кстати, а кого?
Катарэя потупила взгляд, делая вид, что жутко смутилась.
– Возлюбленного.
Я открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь по этому поводу, но Катарэя внезапно вся напряглась, а потом взметнулась вверх, совершенно спокойно проходя сквозь камень, и исчезла. Секундой позже в дверь постучались, а потом её сразу же открыли. В комнату вошёл Альвар.
– Собирайся, – бросил он.
– Мы куда-то идём? – спросил я, вставая с кровати. Собираться мне не нужно было, так как я и не разобрался даже.
– Идём. Недалеко от Пустых земель какой-то даг разбушевался. Собрали большой отряд морохов. Я решил, что тебе полезно будет понаблюдать за охотой, – хмуро бросил наставник, явно чем-то крайне недовольный.
Глава 13
Во дворе нас ждал Ледар. Увидев меня, он стремительно подошёл, обхватил меня за плечи и на короткий миг притянул к себе.
– Ты подрос, – сказал он, отпуская меня и отступая на шаг. – Ещё немного и меня догонишь.
– Запросто, – чуть хвастливо выдал я. К своему удивлению, я был рад видеть Ледара. – Ты тоже летом не голодал.
– Да уж, – хмыкнул он. – Голодать мне некогда было. Впрочем, как и спать, пить, отдыхать и…
Я тихо рассмеялся:
– Понял, понял. Загоняли тебя.
– Не то слово, – вздохнул он.
– Ледар! – громко позвал его кто-то. – Чего ты там болтаешься без дела? Иди лошадей забери да проверь их.
При звуках голоса Ледар сначала застыл, а потом скривился так, словно лимон целиком съел.
– Идём вместе, – предложил я, заметив нежелание Ледара идти. – Кто это?
– Наставник мой, – буркнул он и добавил, передёрнув плечами, словно ему вдруг внезапно стало холодно: – Настоящий даг, а не человек.
– Неужели настолько суровый? – поинтересовался я, вышагивая рядом.
– Суровый? Это не то слово. Нет, так-то нормальный человек, но ему что ни сделаешь – всё не так. Не так стоишь, не туда смотришь, не так меч держишь, не так взмахиваешь, недостаточно сконцентрирован, не…
