Я растворялась в волнах удовольствия, нарастающих и поднимающихся внутри меня, и мне было все равно, где мы или кто есть вокруг. Я хотела его прямо здесь. К черту все Семь Кругов. Я еще не замужем за Гордыней.
Если не считать того, что он ненадолго овладел Антонио, я его даже никогда не встречала. Сомневаюсь, что дьявол возражал бы против того, чтобы я завела любовника, до того, как мы обменяемся нашими нечестивыми клятвами.
Наш брак определенно был не по любви. И если Гордыне было не все равно, он явно этого не показывал. По-прежнему не было ни письма, ни приглашения, ни подтверждения моего прибытия. В этот самый момент принц Гордыни довольствовался собой в своем замке, и у меня тоже все было более чем в порядке.
Гнев продолжал целовать меня, лаская пальцами, и покачивать, преодолевая мою непоколебимую хватку, мне ничего не хотелось так сильно, как поставить это могущественное существо на колени в безжалостном экстазе. Эта свободная, дикая сторона его была почти такой же опьяняющей, как и его прикосновения.
Я никогда не испытывала ничего подобного, настолько сильного и настоящего. Он был настоящим. И я знала, с бесконечной уверенностью, что мы на грани того, чтобы узнать, насколько нам хорошо вместе. Может, нам суждено было оказаться здесь, растворившись в страсти друг к другу.
Звук его удовольствия, смешивающегося с моим, создавал свое собственное заклинание, и я была так близка к гибели, так близка к той силе, которая создавала и разрушала и…
Боль хлынула мучительными потоками, перехватив дыхание. Всегда в гармонии с моими эмоциональными сдвигами, Гнев мгновенно остановился, чары эйфории были разрушены.
– Ты в порядке?
– Нет. – В этот момент я возненавидела это слово, как никогда. – Ужасная б-боль.
– Где? – Его голос был грубым, хриплым.
– В сердце. – Я отпустила его и поморщилась. – Кровь и кости. Это плохо.
– Пошли. Я отведу тебя целительнице…
– Я думаю, это из-за Рога Аида.
Гнев потянулся к ручке своей комнаты, но опустил руку.
Он бросил взгляд на амулет, который был все еще на мне, всячески проклиная богинь.
Все превратилось в дым и мерцающий черный свет. Я не видела, как он двигался, но мы только что стояли обнаженными перед его спальней на грани взаимного наслаждения, и уже в следующий миг, частично одетые, мы стояли в башне, перед старой деревянной дверью.
По обе стороны от нее ярко горели средневековые факелы. Я была почти так же шокирована нашим местоположением, как и ночной сорочкой черного цвета, что была на мне. Она практически ничего не скрывала. На Гневе были только черные брюки и больше ничего. За исключением, может быть, слегка озабоченного взгляда.
– Где мы?
Я потянулась, чтобы отцепить корничелло. Боль нарастала.
– Не снимай его.
Слова прозвучали так, будто и не было этих последних нескольких минут страсти. Гнев был снова сплошным гранитом, и в ярости. За исключением того, что его эмоции не были направлены на меня. Он поднес кулак к деревянной двери и ударил с такой силой, что железные петли задребезжали, его голос был чистой сталью.
– Матрона!
Следующая волна боли заставила колени согнуться, но я не позволила ей свалить меня. Даже не глядя на меня, принц демонов все видел. Его следующий удар расколол камень. Я положила руку ему на плечо и нежно сжала.
– Гнев.
– Если ты не откроешь эту дверь, я клянусь своей кровью…
– Ты сдуру вот-вот обрушишь всю башню, мальчик.
Дверь распахнулась, и перед нами появилась пожилая женщина с длинными серебристо-лиловыми волосами. На ней было темно-фиолетовое платье с веревочным поясом, напоминающим изображения жриц, которые я видела на картинах и в книгах.
Она оценивающе посмотрела на меня мрачным взглядом.
– Дочь Луны, добро пожаловать. Я Селестия, Матрона Проклятий и Ядов. Я ждала тебя.
Она отошла и приоткрыла дверь, приглашая войти.
– Входите, пока Его Величество не разрушил все царство.
– В следующий раз открывай дверь быстрее.
Гнев первым ворвался в комнату, во всей боевой готовности. Не считая настоек, противоядий и ядов, я не понимала, какого врага он ожидал здесь встретить, но боль была такой, что мне было вовсе не до этого. Я вошла за ним и остановилась. Круглая комната из темного дерева, холодного камня и полок, возвышающихся вдоль стен до самого верха башни. К одной из секций была приставлена лестница, словно смотрительница составляла каталоги на самых высоких полках, в тот момент, когда ее потревожили. Вокруг витала смесь из различных ароматов, смешиваясь во что-то приятное.
Я с трудом могла сделать глубокий вдох, но от запаха, каким бы приятным он ни был, у меня скрутило живот. На лбу выступил пот, когда я попыталась вдохнуть и выдохнуть сквозь стиснутые зубы. Чтобы не думать о нарастающей тошноте, я стала блуждающим взглядом оглядывать все вокруг.
На длинном столе возле одинокого арочного окна стояло несколько пузырьков со странными жидкостями: одни дымились, другие пузырились, третьи постукивали по тонкому стеклу, словно в поисках выхода. Жидкость, что имела разум, была для меня чем-то новым и более того, немного нервировала.
На одной полке стояли взрослые растения, саженцы, засушенные лепестки и травы. Были припарки и амулеты, котлы, резные фигурки существ, вроде химер, крылатых божеств и богов. Камни, как грубые, так и гладкие, и – если темный налет указывал именно на это – лезвия с отравленными наконечниками и иглами, блестящими в мерцающем свете костра.
Воск с жирных свечей капал на деревянную полку над большим камином в центре комнаты, и, разлетаясь аккуратными шлейфами, горели ароматические палочки.
Казалось, что Матрона Проклятий и Ядов была готова к любым коварным делам.
Я тяжело сглотнула, когда меня охватила следующая волна боли. Казалось, что мое тело словно внезапно очутилось в эпицентре жестокой войны с самим собой. Что бы не вызвало эту боль, оно побеждало.
Поддерживая меня за спину сильной рукой, Гнев подвел меня к маленькой деревянной табуретке и повернул к матроне.
– Сделай что-нибудь. Сейчас же.
Она цокнула языком, медленно пересекая комнату.
– Требования и угрозы принадлежат испуганным и слабым. Ни одна из этих черт тебе не подходит, так что тише.
– Не испытывай меня.
Селестия подошла к контейнеру, наполненному ножницами. У некоторых были золотые или серебряные ручки, другие сделаны из сияющих драгоценных камней, или тусклых костей смертных, или существ из преисподней. Я не вглядывалась.
