– Если ты еще не заметила, я не хороший. И не собираюсь таким притворяться. И даже если бы у меня была совесть, мне не хотелось бы испортить все веселье. – Губы Зависти сжались в жесткую черточку, когда он заметил мое ожерелье. – Мне гораздо интереснее сесть и посмотреть, чем все закончится. Некоторые из нас даже сделали ставку на результат. Не могу сказать, сколько я заработал на Жадности. Но теперь он у меня в долгу, и я уверен, ты можешь себе представить, как он недоволен.
Я быстро пересекла комнату. Буфет с графином и стаканом уже ждал меня, и я без приглашения налила себе немного янтарной жидкости и села на бархатный стул рядом с креслом Зависти. Он прищурился, но не стал комментировать мою грубость. Или отсутствие этики и уважения к его высокому положению.
– Ты хотел, чтобы я присоединилась к твоему дому, даже зная о помолвке с твоим братом. – Я сделала небольшой глоток, ожидая ожога. – Должно быть одиноко играть во все эти игры.
– Чего бы ты сейчас не добивалась, я предлагаю остановиться, пока я все еще гостеприимен.
Его тон был холодным, но он не успел скрыть вспышку боли в своих глазах. Первый же мой выстрел попал в цель. Я отбросила всякое чувство вины. Его секундный момент боли был ничем, по сравнению с жестокой кончиной моей сестры.
– Представь себе, – опустив взгляд на свой бокал, я ухмыльнулась. – Ты и правда впечатлил меня только здесь, раньше я и не думала, что у тебя есть манеры. Сначала угрозы от твоей преданной собачки-вампира, затем моя семья в заложниках. И к тому же нам не забыть тот подлый инцидент в туннеле с невидимой армией и, конечно же, ранение Гнева.
– Для той, кто находится сейчас здесь, а не со своим суженым, ты явно слишком злишься. Я думал, что оказываю тебе услугу.
– Направь ты свой клинок на себя же, тогда это могло бы считаться услугой.
Точно так же, как когда Гнев был недоволен, температура вокруг нас, казалось, резко упала. Я и раньше ощущала ледяной ужас силы и влияния Зависти, ледяную ревность, которая разрушала всякое чувство морали. Первые уколы его силы скользнули по моей спине, но я ждала.
Я подняла руку, словно отряхивая прядь волос, и легонько провела пальцами по Метке Гнева. Она помогала сломить влияние этого принца, прежде чем оно взяло надо мной верх, я на это и рассчитывала.
Зависть подался назад, его внимание переключилось на меня. Медленная улыбка расплылась по его лицу, подавляя вспышку гнева.
– Ты заинтриговала меня. А я уж боялся, что ужин будет скучным.
Я сохраняла спокойное выражение лица, но мое сердце бешено колотилось. Я не была уверена, что мой маленький трюк сработает, если он еще раз попытается воспользоваться своей силой. Он, казалось, чувствовал это и обдумывал свой следующий шаг. Его ленивая оценка напомнила мне кошку, которая решает, стоит ли ради порхающей поблизости птицы срываться с солнечного местечка.
Взгляд Зависти метнулся к кинжалу его Дома. Принц вынул его из ножен и провел пальцем по лезвию. Я почти не сомневалась, что он мечтает о том, чтобы использовать его на мне самыми изощренными способами. Моя рука потянулась к собственному оружию, но я не подняла юбку, чтобы скрыть его. Что бы ни случилось дальше, я была готова.
Мы просидели так неприлично долго, и единственным звуком было тиканье часов где-то в комнате. Зависть гладил металл, и клянусь, лезвие почти замурлыкало. И как раз в тот момент, когда я была уверена, что он вот-вот набросится на меня, раздался стук в дверь, нарушив убийственное напряжение между нами. Зависть убрал кинжал. По его команде слуги поднесли изумрудные подносы и тарелки с едой к круглому столу в дальнем конце комнаты. Одним изящным движением принц встал и протянул руку.
– Давай сегодня преломим хлеб, а не кости, Теневая Ведьма.
Я поднялась, не обращая внимания на протянутую руку. Мы не были друзьями, и я не думаю, что он хотел бы, чтобы я таковой притворялась. Все в этот вечер было похоже на испытание. Что меня вполне устраивало. Я ведь тоже приготовила для него испытание.
Я направилась к столу и села на стул, предназначенный для меня. Сев напротив, Зависть не выглядел оскорбленным, скорее это его лишь слегка забавляло. Сомневаюсь, что многие из его подданных когда-либо пытались вызвать его раздражение. Как и в случае с Гневом, мой отказ рисоваться перед его всемогуществом мог настолько его заинтриговать, что меня это даже веселило. Как и мои вопросы. Пока он не устал от них. Я должна действовать осторожно, бросая ему вызов, но не заходя слишком далеко.
– In vino veritas. – Он отмахнулся от слуг и сам наполнил наши кубки. – Истина в вине. Иногда смертные производят впечатление. Хотя, полагаю, они особенно уязвимы, когда это касается их пороков. Дайте человеку вино, и он ударится в лирику по поводу его вкуса. Он, наверное, даже сравнит его с женщиной, с которой делил ложе. – Его взгляд скользнул по мне. – Или хочет разделить.
Я молчала. Я не верю, что он хотел бы со мной переспать. А если бы и так, то единственной причиной было желание использовать это против своего брата.
– Почему ты ненавидишь смертных?
– Предположения убивают истину. – Он сделал еще глоток вина. – Не советую идти этой проторенной дорожкой. – Он указал на мой кубок. – Ты когда-нибудь пробовала использовать свою магию для еды или питья?
– Нет. Седьмое пекло, зачем?
– Восьмое. Я спрашиваю, потому что ты можешь заговорить вино, чтобы раскрыть правду. Тот, кто его выпьет, окажется в его рабстве.
– И я должна поверить, что ты говоришь мне это по доброте душевной?
– Не глупи. Могу заверить тебя, чем больше во мне вина из демонической ягоды, тем ближе я к морали. Ты хочешь знать правду, и я тоже. Почему бы не дать нам обоим того, чего мы желаем? Никаких игр.
Я прищурилась.
– Ты, должно быть, желаешь чего-то ужасного, раз готов пожертвовать информацию своему врагу.
– Сегодня ночью мы можем стать друзьями. – Он скривился при слове друг, как будто ему стало больно. Я приподняла бровь, и он притворился, что ничего не понял. – Или любовниками.
Я ждала, чтобы вовремя почувствовать, как магия этого мира соблазняет меня мыслями о постели, телах и страсти. Точно так же, как каждый раз приходящая в голову идея провести ночь с Гневом. Зависть был красив, его тело было гибким, но с крепкими мускулами. Я представляла, что он будет внимателен к любому любовнику, даже к тому, к кому не проявляет особенного интереса. Хотя бы для того, чтобы сводить их с ума от зависти, переходя к другим партнерам.
Не было никаких романтических чувств, кроме непреодолимого желания ударить его.
– Если соглашусь, ты действительно отведешь меня в постель?
– На войне всегда есть жертвы, любовь моя. Я бы сделал все, что должен. Хотя это вряд ли можно назвать жертвой. Разговор на подушке довольно приятен. Он раскрывает множество секретов после… связи. – Зависть смотрел на вино с отстраненным выражением лица.
