– Кто выигрывал охоту?
– Я думаю, что Его Высочество. Казалось, он намеревался победить любой ценой.
– Гнев?
– А? О, да. – Фауна схватила меня за локоть, словно пытаясь удержаться от взлета. – Посмотри туда. Слухи подтвердились. – Тон Фауны был полон благоговения. – Он устроил комнаты для свиданий.
Как будто мотыльки, привлеченные пламенем разврата, мы подошли поближе. Порочные стеклянные залы выстроились вдоль западной стороны бального зала. Изнутри мерцал слабый огонь свечей, драпировка была аккуратно убрана, чтобы все проходящие вдоволь могли насмотреться на романтические представления, происходящие в этих не совсем личных покоях. Фауна крепко схватила меня за руку, ее глаза за радужной маской расширялись с каждой комнатой и парой, мимо которых мы проходили.
Сцены становились более раскованными, более дерзкими. Слава Богине, мы были замаскированы. Независимо от того, что я уже видела такие публичные проявления сексуальности, я поначалу не могла остановить смущения. Я ощущала жар румянца и знала, что мое лицо, должно быть, почти красное. У Фауны не было такой реакции: она изучала пары, словно запоминая определенные позиции. Если бы она вытащила блокнот, я бы не удивилась.
– Ты это видела? – В голосе Фауны была нотка признания. – Я понятия не имела, что столько людей может поместиться в такую маленькую камеру, не говоря уже о том, чтобы делать то, что они все делают, и поддерживать ритм. Это требует огромного мастерства.
– И выносливости. Это настоящий подвиг.
Она хихикнула и хлопнула меня по руке.
– Подумать только… это сцены укрощения. Я слышала, что Сумеречный сад намного рискованнее, чем мне изначально рассказывали.
Я неожиданно подумала о Гневе. Я старалась не позволять подозрениям снова грызть меня. То, что он делал, и с кем бы ни встречался прошлой ночью, меня это не касалось. Я внутренне ругала себя. Если бы Гнев был здесь, он бы ухмыльнулся и соврал.
Перед тем как я смогла продолжить исследовать свои чувства, воцарилась странная тишина, словно полк солдат окружил маскарад. Я осмотрела бальный зал в поисках причины такой реакции. У меня перехватило дыхание. Шесть внушительных фигур в волчьих масках вышли из углов бального зала. Высокие, тихие, смертоносные.
И в том, что они стояли вместе, что-то было: их внутренние битвы и планы были забыты, поскольку они стали одним грозным единством, и это превращало любое беспокойство в реакцию бей или беги. Казалось, даже лорды и дамы Ада готовы сбежать. Напряжение прокатилось по толпе.
Я сосредоточилась на самом высоком принце, когда он прошел вперед. Даже с маской, закрывающей его лицо, я узнала бы эту уверенную походку где угодно. Гнев не просто вошел в комнату, он вошел и стал господствовать над ней, даже не прилагая усилий. Все остальные могли исчезнуть, а он оставался бы ярко гореть. Постоянный источник силы и бодрости.
Принцы медленно кружили вокруг толпы, словно всех загоняя. Мы с Фауной шагали вместе со всеми, пространство между нами становилось все меньше с каждым шагом. Затем, когда все подошли к танцевальной площадке, князья повернулись и посмотрели на лестницу.
Я отвлеклась от Гнева и стала ждать. Отточенными движениями одинокий принц спускался по парадной лестнице, засунув руки в карманы, его туфли сияли, как драгоценные камни, в мерцающем свете свечей. Даже на большом расстоянии я могла слышать слабый хлопок его шагов, когда кожаные подошвы ударяли по мраморному полу.
Фауна наклонилась ближе:
– Это принц Гордыни.
Я смотрела, как поразительная фигура шагает сквозь толпу. Как и на других принцах, на нем была надета серебряно-золотая волчья маска, которая закрывала все, кроме нижней губы и подбородка. Изысканная и элегантная. Он ни на кого не взглянул и не узнавал тех, кто делал реверансы или кланялся, когда он шел мимо. Его волосы были каштанового цвета с вплетенными золотыми нитями, коротко подстрижены по бокам и намного длиннее сверху. Каждая прядь лежала на своем месте.
На его костюме «ласточкин хвост» не было ни единой складки. Одетый в темно-синий и серебристый, он не сливался с тенью. Он стоял немного в стороне, как будто хотел служить для них напоминанием, кому они принадлежат.
Я не осознавала, что открыто смотрю на него, затаив дыхание, прячась за маской, пока не выдохнула. Дьявол стоял всего в нескольких футах от меня. Фигура, которую почти все ненавидят и оскорбляют. Если истории правдивы, он был мятежным ангелом, изгнанным с небес.
А теперь он король демонов. Настолько испорченный грехом, настолько чудовищный, что правит худшими обитателями каждого царства. Его серебряный взгляд столкнулся с моим, сверкнув, как звезда, летящая по небу. По моей спине пробежал холодок. Если бы я случайно не обручилась с Гневом, и если бы он не принял нашу связь, я бы сейчас смотрела на своего мужа.
Гордость оглядел меня от маски до кончиков пальцев, склонив голову набок. У меня было ужасное предчувствие, что он оценивает меня, решая, как лучше всего показать свои навыки, поражая добычу. Если Гнев временами напоминал мне пантеру в клетке, то Гордость был златогривым львом.
Оба принца свирепые. Оба смертельно опасны. Но только один мог раствориться в ночи, нанести сильный и быстрый удар под покровом темноты, а затем ускользнуть незамеченным. Я оторвала взгляд от дьявола и принялась искать Гнева. Он исчез.
– Здравствуйте, леди Месть.
Низкий, слегка хриплый голос прозвучал мне в ухо. Я приложила все усилия, чтобы не показать удивления или напряжения. Я надеялась, что он не почувствовал того, что я тайно пронесла сюда. Я медленно переключила внимание на принца и слегка наклонила голову. Он не был моим королем. И меня никогда не учили кланяться.
– Ваше Высочество.
– Могли бы вы почтить меня танцем?
Фауна впилась зубами в нижнюю губу, практически танцуя на подушечках ног, и энергично кивнула в знак поддержки.
– Я…
– Ты? – Он окинул взглядом комнату, в его глазах загорелся понимающий блеск. Толпа отступила назад, словно боясь, что его внимание сосредоточится на них. Танцевальная площадка очистилась. – Есть еще кто-то, с кем бы ты хотела потанцевать в первую очередь? Если так, то пусть он пожалеет о том, что не предложил этого раньше меня.
– Я потанцую с вами, но без каких-либо скрытых мотивов.
– Разумеется.
Он все еще забавлялся, когда вывел меня на танцпол, и оркестр немедленно начал играть вальс. Несколько тактов мы молчали. Он кружил нас по комнате, и я забыла о своем страхе к танцам на публике, когда он вел нас. Он был прекрасен. Сияющий алмаз, заключенный в чистую платину.
Или, может быть, он хотел, чтобы я поверила в это. Может, на самом деле он был клинком. Выкованным в адском огне и смертельным, как грех. Пока мы вальсировали все ближе друг к другу, я ждала хоть искры воспоминаний, которая разожжет скрытое пламя страсти. Если он был любовником из моего видения, мое тело, казалось, не узнало его.
