– Дверь открылась, сэр.
– Разумеется. Кто же ее отпер? Дрейк, вероятно?
– Нет, сэр. Мистер Хонивуд, джентльмен, который жил в двадцать девятом номере. Я отдал ему телеграмму и сказал, что это для мистера Дрейка. Он прочитал ее и вернул мне. «Мистер Дрейк сейчас в двадцать девятом номере, – сообщил он. – Мы на ночь поменялись номерами».
Дафф вздрогнул, не в силах скрыть волнения, но взял себя в руки и продолжил допрос.
– Что было потом?
– Я постучал в двадцать девятый номер, и через некоторое время дверь открыл мистер Дрейк в пижаме. Он взял телеграмму, поблагодарил меня и вручил чаевые. Я ушел. В семь утра меня вызвал мистер Хонивуд уже из своего номера. Когда я поднялся к нему, он попросил никому не говорить о ночном обмене комнатами и дал мне за молчание две пятидесятифунтовые бумажки. Без четверти восемь я обнаружил мистера Дрейка мертвым в его номере. Я был так напуган, сэр, что утратил способность соображать. В холле я встретил мистера Хонивуда. На нем лица не было. Я изумленно уставился на него, а он сказал: «Ты дал слово, Мартин. Клянусь, что я непричастен к убийству. Будешь держать язык за зубами, получишь еще денег».
– И ты сдержал обещание, – строго произнес Дафф, – в ущерб следствию.
– Простите, сэр. Меня никто не спрашивал о телеграмме. Я не думал, что это так важно, и я очень боялся. А дома жена сказала, что я остолоп.
– Вот это верно. На будущее следуй ее советам. Ты хоть понимаешь, что натворил?
Мартин побледнел.
– Мне страшно, сэр! Что вы со мной сделаете?
Дафф встал и нервно зашагал по кабинету, бросая на клерка суровые взгляды. Конечно, сыщик ни за что не признался бы Мартину, что тот помог ему в расследовании. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки!
– Пока не знаю, – ответил Дафф. – Никому ни слова о нашем разговоре, ясно?
– Да, сэр, я буду молчать как рыба.
– Передай от меня благодарность своей жене и слушайся ее! – прикрикнул инспектор.
Стояла глубокая ночь, когда Дафф вышел из отеля. Все-таки приятно, когда идет снег. Нет, погода в Англии не такая уж плохая, просто к ней нужно привыкнуть. «Дрейк ночевал в номере Хонивуда, – размышлял инспектор, медленно бредя по пустынной улице. – А утром Дрейка нашли мертвым в своей кровати. Значит, интуиция меня не обманула: убийство произошло не в двадцать восьмом номере». Дафф вдохнул полной грудью и воспрянул духом.
Так, надо разобраться спокойно и по порядку. Утром Дрейка обнаружили в его постели. Кто перенес его туда? Хонивуд, без сомнения. Кто же задушил миллионера? Тоже Хонивуд? Стоп! Если этот деятель задумал убийство, то какого черта ему меняться с Дрейком комнатами? Может, это просто хитрость, ведь двери между их номерами легко открыть? Однако же Хонивуд украл ключ от номера, значит, хитрость отпадает. Допустим, Хонивуд задумал убийство и все заранее рассчитал, зачем тогда ему говорить Мартину об обмене комнатами?
Дафф нахмурился. Нет, пока многое неясно, хотя Хонивуд, бесспорно, замешан в этом деле. И все-таки, с какой целью он поменялся номером с детройтским миллионером? А если предположить, что решение убить старика пришло к режиссеру позже? Вдруг телеграмма натолкнула его на эту мысль?
Дафф направился на почту и предъявил служащей в окошечке свое служебное удостоверение. Через пару минут он уже держал в руках копию телеграммы, полученной шестого февраля на имя Мориса Дрейка. Она гласила: «Директора голосовали повышение, первого июня надеемся Вас увидеть». Подписи не было.
Взяв такси, инспектор помчался в Скотланд-Ярд и позвонил шефу на квартиру. Берт, ворча, прервал партию в бридж, но как только выслушал сообщение подчиненного, позабыл о картах и возбужденно закричал в трубку:
– Где сейчас эти туристы? Знаешь?
– Из Парижа они должны отправиться в Ниццу, где проведут три дня.
– Если поторопишься, то в субботу утром будешь в Ницце. Завтра перед отъездом зайди ко мне. Поздравляю тебя, молодец. Наконец-то у нас появилось хоть что-то!
Поговорив с Бертом, инспектор отправился домой укладывать вещи. В восемь утра он был в кабинете начальника.
– Заказал билет? – спросил тот.
– Да, сэр.
– Предупреди французскую полицию, чтобы присматривали за Хонивудом, а я сейчас свяжусь с министерством внутренних дел. До свидания, инспектор, желаю удачи.
К вечеру Дафф был уже в Париже, а потом поезд долго, с множеством остановок, тащился на юг. Сыщик облегченно вздохнул, когда добрался до Лиона. Настроение у инспектора немного поднялось. Он сытно и вкусно поужинал, не переставая, впрочем, размышлять о Хонивуде. Не удивительно, что этот тип так дрожал, когда давал показания в номере убитого. Надо было еще тогда арестовать его. «Но ничего, – заранее предвкушал сыщик, – скоро голубчик будет у меня в руках. У режиссера слабый характер. Тряпка, одним словом. Такой субъект долго не продержится – достаточно припугнуть, и выложит всю подноготную».
Переночевав в Лионе, рано утром Дафф взял такси и помчался в Ниццу. В маршрутной карте Лофтона указывался отель «Эксельсиор», самый лучший в городе. Вдоль дороги тянулись апельсиновые деревья, высокие кипарисы зеленели под ярким солнцем Ривьеры. Воздух был пропитан запахом цветов и моря. У входа в «Эксельсиор» тихо шелестели пальмы. Первым, кого встретил сыщик, войдя в отель, оказался Лофтон, который разговаривал с каким-то господином, исподлобья посмотревшим на Даффа; вид у гида был крайне обеспокоенный.
– А, инспектор, – пробормотал он, и по его лицу пробежала тень. – Вы поспели гораздо быстрее, чем я ожидал.
– Вы меня ждали, это приятно! – съязвил Дафф.
– Как же иначе! Мсье Анри, разрешите представить вам инспектора Даффа из Скотланд-Ярда. Перед вами, инспектор, – комиссар местной полиции.
Француз крепко стиснул руку сыщика.
– Рад познакомиться. Я большой поклонник Скотланд-Ярда. Прошу вас, мсье Дафф, не судите нас строго, но мы немного сплоховали. Лежит ли тело так, как было найдено? Не совсем. Имеется ли разрешение на ношение оружия? Нет. На месте происшествия побывали швейцар, портье и горничные. В результате…
– Одну минуту, – перебил Дафф – Какое оружие? – Он повернулся к Лофтону. – Объясните толком, что произошло.
– Разве вы не в курсе? – изумился тот.
– Нет, черт возьми!
– Я думал, вы знаете, раз так скоро появились… Понятно. Вы шли своим путем, но прибыли вовремя. Вальтер Хонивуд застрелился.
Дафф застыл на месте с открытым ртом. Хонивуд убил Дрейка, а теперь себя? Значит, дело можно закрывать? Нет, Дафф не испытывал облегчения, наоборот, у него было какое-то неясное чувство тревоги. Слишком уж просто все разрешилось. Чересчур просто…
– Хонивуд покончил с собой, даже не верится, – произнес сыщик, обретя наконец дар речи.
