– Увы, мсье Дафф, факт самоубийства не очевиден, и доказать его трудно, – констатировал комиссар. – Отпечатки пальцев на рукоятке пистолета стерты по глупости служащих отеля. Я уже проинформировал вас об этом. Но в любом случае буду рад выслушать экспертное мнение специалиста из Скотланд-Ярда.
– Хонивуд оставил какую-нибудь записку? Хоть клочок?
– Нет. Я только что сам осмотрел его номер. Мсье Дафф, вы примете участие в расследовании? Нам не помешала бы ваша помощь. Сообщите мне, пожалуйста, свое решение, – напоследок сказал француз, откланялся и ушел.
– Доктор Лофтон, опишите подробно все случившееся, – попросил Дафф. – Присядем на диван.
– В Париже мы пробыли всего три дня, – начал Лофтон, – поскольку мне требовалось выиграть время, потерянное в Лондоне. Вчера в полдень Хонивуд задумал отправиться в Монте-Карло и пригласил с собой миссис Льюс и мисс Поттер. В шесть часов вечера я вот здесь, в холле, разговаривал с Фенвиком, – редкостная тварь, признаться откровенно, – когда увидел, что миссис Льюс и Памела входят в отель. Я спросил их, удалась ли поездка, и они ответили: «О да, мы получили огромное удовольствие. Мистер Хонивуд, – добавила миссис Льюс, – расплачивается с шофером и сейчас придет». Они поднялись к себе наверх, а Фенвик продолжал трепать мне нервы. Потом раздался какой-то щелчок, но я не обратил на него внимания. Мне показалось, что это звук выхлопа или лопнувшей шины: вы знаете, как они взрываются. В следующий момент со стороны лифта показалась миссис Льюс. Кажется, она была очень взвинчена…
– Погодите, – прервал его Дафф. – Вы сообщили об этом факте комиссару полиции?
– Нет. Я думал, это несущественно.
– Ладно, продолжайте дальше. Итак, миссис Льюс была взвинчена…
– В том-то и дело! Она торопливо прошла мимо меня и спросила: «Мистер Хонивуд пришел?» Я удивленно посмотрел на нее и поинтересовался: «Что-то стряслось?» «Я должна немедленно увидеть мистера Хонивуда». Тут я вспомнил о звуке, который слышал, и пошел за женщиной на улицу. Уже стемнело. На дорожке у газона лежал Хонивуд, мертвый, на груди темнело пятно, а возле руки валялся пистолет.
– Самоубийство? – быстро спросил Дафф. – Или вы не верите в это?
– Куда проще, если бы самоубийство… – Лофтон замолчал на полуслове, так как вдалеке показалась миссис Льюс.
Она быстро пересекла холл и поздоровалась с Даффом.
– Какое, к чертовой бабушке, самоубийство? – возразила она. – Хорошо, что вы приехали, инспектор. У нас для вас сюрприз: новое убийство.
– Да, согласен, – кивнул Дафф. – Сочувствую вам, мистер Лофтон, но такую уж вы на этот раз собрали группу.
Глава VIII. Туман сгущается
Лофтон нервно расхаживал по персидскому ковру и теребил бородку. Миссис Льюс помалкивала, но было заметно, что она взволнована.
– Получается, это я виноват? – бубнил Лофтон. – Почему на мою голову сыплются неприятности одна за другой? Сначала Дрейк, теперь Хонивуд. Два убийства! Видите ли, я подобрал не тех туристов. Вот это да! Я доктор философии по профессии и гид по призванию, а не психолог и не криминалист. А может, причина в другом? В том, что кто-то намеренно пытается разрушить мое дело? Кто-то затаил злобу против меня и хочет разорить до нитки.
– Вероятно и такое, – сухо заметила миссис Льюс, – но больше похоже на то, что кто-то злобствует против участников нашей группы. – Она уселась на диван. – Доктор Лофтон, вам нужно успокоиться, а то вы напоминаете беснующегося льва, которого я видела в зоопарке Гамбурга. Инспектор, вы не возражаете, если мы все трое сядем рядышком? Я вам кое-что расскажу. Постараюсь не утомить.
– Конечно, миссис Льюс, – согласился Дафф. – Спасибо вам за помощь.
– Памела, Хонивуд и я вчера ездили в Монте-Карло, – сообщила миссис Льюс. – Наверное, вы уже знаете, инспектор. Все эти дни Вальтер сильно нервничал, но в Монте-Карло немного успокоился и даже развеселился. Я уверена, он и не помышлял о самоубийстве. Когда мы возвращались, он напевал что-то себе под нос, шутил со мной и Памелой. Мы оставили его расплачиваться с шофером, а сами пошли в свои номера.
– Так оно и было, подтверждаю как свидетель, – заявил Лофтон.
– Так вот, подойдя к двери своего номера, я вставила ключ, и что-то подсказало мне: замок открывали. У меня есть печальный опыт: однажды в Мельбурне в мой номер проникли грабители. Не знаю, почему я вспомнила об этом. Осмотрев дверь, я обнаружила на замке след какого-то инструмента, похоже, ножа. Я, конечно, испугалась, а войдя внутрь, остолбенела: в номере горел свет, хотя я его не включала, и царил ужасный беспорядок, как будто комнаты обыскивали. Случилось то, чего я боялась больше всего: у меня украли документ, который был вручен мне на хранение.
– Какой документ? – насторожился Дафф.
– В субботу в полдень, за два дня до нашего отъезда из Лондона, я получила от мистера Хонивуда записку: он просил меня ненадолго заглянуть в бильярдную. Я, признаться, удивилась, но зашла. Он метался по комнате в крайне подавленном настроении. «Миссис Льюс, – сказал он, – вы умная и честная женщина. Я не имею права рассчитывать на ваше доверие, но прошу об одолжении». Он достал из кармана длинный белый конверт и протянул мне. «Пожалуйста, возьмите у меня этот конверт и спрячьте. Если за время нашей поездки со мной что-то случится, то вскройте его и прочтите записку».
– Этот конверт похитили? – уточнил Дафф.
– Подождите, не перебивайте. Естественно, я была застигнута врасплох. Мы с Хонивудом даже толком не познакомились. «А что в этом конверте?» – спросила я. Он странно посмотрел на меня и ответил: «Ничего, кроме инструкции, что предпринять, если со мной произойдет беда». – «Наверное, вам лучше обратиться к доктору Лофтону?» – предложила я. – «Нет, мистер Лофтон определенно не тот человек, которому стоит доверить этот конверт». Тогда я напрямик спросила Вальтера, чего именно он опасается. Он пробормотал что-то насчет болезни. При этом он выглядел таким измученным, что мне стало жаль его. После разрыва с женой он страдал нервным расстройством. Я решила, что в этом и заключается главная причина. Мы еще немного поговорили, я взяла конверт, и Хонивуд облегченно вздохнул. «Благодарю вас, миссис Льюс, – произнес он. – Спрячьте его подальше. Я подожду, пока вы уйдете, поскольку нам лучше не выходить вместе. И, пожалуйста, никому ни слова о моей просьбе». Он чуть не рыдал, я кое-как успокоила беднягу и удалилась, но все это показалось мне более чем странным. Я всерьез забеспокоилась и у себя в номере осмотрела конверт. На нем мелким почерком было написано: «Вскрыть в случае моей смерти. Вальтер Хонивуд». Я заперла конверт в чемодан и убрала с глаз долой…
– Почему вы тогда, в Лондоне, скрыли от меня данный инцидент? – упрекнул женщину сыщик. – Ну что вам стоило рассказать мне всю историю?
– Мне это и в голову не пришло, инспектор. Кто мог подумать, что все так обернется? Сначала я решила: может, мистика какая-то? Или личные тайны? Зачем сразу взбудораживать полицию? Только в поезде, когда я размышляла о просьбе Хонивуда, меня осенило: не связана ли она с убийством мистера Дрейка? Когда мы переправлялись через Ла-Манш, Хонивуд стоял у правого борта и смотрел на воду. Мне показалось, он недоволен тем, что я подошла к нему. Все время, пока мы разговаривали, он озирался по сторонам, в его глазах читался страх. «Мистер Хонивуд, – шепнула я ему, – я постоянно думаю о конверте, который вы мне дали. Признайтесь: у вас есть основания полагать, что ваша жизнь в опасности?» Он испытующе посмотрел на меня: «Не более, чем у любого из нас». Тут я набралась храбрости и в лоб спросила: «Если вас постигнет участь мистера Дрейка, будет ли известно из письма, кто вас убил?» Хонивуд долго молчал, потом посмотрел на меня такими печальными глазами, что у меня чуть сердце не разорвалось. «Дорогая миссис Льюс, – сказал он, – зачем мне так обременять и пугать вас? В записке всего лишь краткие инструкции на случай моей смерти, ведь я болен». «Если это правда, – возразила я, – отчего вы отказались оставить ее у доктора Лофтона? Почему вы против того, чтобы нас видели вместе?» Хонивуд вздохнул. «Мне трудно ответить на ваши вопросы. Но даю честное слово, миссис Льюс: ни в чем плохом вы не будете замешаны. Пожалуйста, держите конверт у себя. Дело скоро уладится. А теперь, если вы не возражаете, я пойду и лягу. Я плохо себя чувствую». Прежде чем я успела что-либо добавить, он скрылся. Я уверена, инспектор: Вальтер Хонивуд ожидал, что его убьет та же рука, которая задушила мистера Дрейка. Он знал, кто убийца. Наверное, скрыв от вас просьбу Хонивуда, я в некоторой степени стала сообщницей преступника, но ведь я пребывала в неведении и поклялась молчать. Поверьте, я очень хочу, чтобы вы нашли убийцу!
