Утро порадовало Даффа чистым небом, сверкающим морем и ярким солнцем. В восемь, как условились, он встретился с Памелой. Девушка выглядела заплаканной.
– Я хотел подготовить вас, но не нашел нужных слов, – признался сыщик. – Наверное, мне не хватает тактичности. Простите меня.
– Не надо, – запротестовала Памела. – Какие тут извинения! Бедный дедушка! Он умер совсем не по той причине, что я думала. Он пострадал из-за своей доброты.
– Это прекрасная смерть, мисс Поттер, – мягко заметил Дафф, – хотя вам и вашей матери от этого не легче.
– Я желаю знать имя преступника и не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины.
– Я тоже, – пообещал Дафф. – Я поймаю Джима Эверхарта, не сомневайтесь. У вас есть какие-нибудь соображения?
– Я всю ночь думала о том, кто убийца. Ни один мужчина в нашей группе не способен на такое, даже Макс Минчин. Мистер Вивьен? Его интересует лишь миссис Спайсер. Капитан Кин? Странный тип, он мне не нравится, но этого недостаточно. Мистер Тайт? Он неприветливый и нелюдимый, но старый и больной. Мистер Росс? Нет, он вполне добропорядочный. Мистер Бенбоу? Маловероятно, его занимает только кинокамера. Остаются доктор Лофтон и этот скандалист Фенвик. Но абсурдно думать, что…
– В нашем деле ничто не является абсурдным. Кстати, вы забыли назвать еще одного человека. Марка Кеннуэя.
– Марк? Не смешите меня, инспектор!
– Мисс Памела, личные симпатии порой мешают следствию, – спокойно заметил инспектор. – После того, как я выбрал вас своим заместителем…
– О чем это вы?
– Я, вероятно, на какое-то время покину вашу группу. Повторяю: мы наткнулись на каменную стену, и мне предстоит найти новую тропинку. Пока меня не будет, прошу вас, мисс Памела, не спускайте глаз со своих попутчиков и пишите мне обо всем, что происходит. Если столкнетесь с чем-то, что послужит ключом к разоблачению убийцы, немедленно уведомьте меня телеграммой. Обещаете?
– Конечно, – кивнула девушка. – Ой, смотрите, вот и моя дуэнья!
К ним подошла миссис Льюс.
– Вот вы где, Памела! Я рада, что вы в безопасном обществе. О, не смотрите на меня так, инспектор. Я имела в виду совсем не амурные дела. Полагаю, что как мужчина вы гораздо опаснее многих джентльменов.
Дафф смутился и переменил тему разговора.
– Великолепное утро, – сказал он.
– Вы хорошо сегодня спали? – поинтересовалась Памела у миссис Льюс.
– Я не жалуюсь на плохой сон, деточка. Даже убийство не помеха. Помню, в Дели я стала свидетелем смерти мальчика. Впрочем, это не к месту. У вас есть какие-нибудь новости, инспектор?
– Как обычно, ничего.
– И неудивительно, – посетовала миссис Льюс. – Вы же не супермен, а этот злодей так маскируется, что не походит на убийцу. Нашей группы ему недостаточно, он уже начал убивать людей в отелях. Ужас! Вы завтракали, Памела?
К полудню стало ясно, что итальянская полиция не задержит группу Лофтона. По международному соглашению, одобренному Римом, расследование по делу об убийстве Сибиллы Конвей взял на себя Скотланд-Ярд. Туристы Лофтона готовились отправиться в Геную двухчасовым поездом, и настроение у доктора заметно поднялось.
Как и в то хмурое лондонское утро, инспектор Дафф выступал в роли провожатого. В прошлый раз в числе отъезжающих находился не только убийца, но и его очередная жертва, теперь же – Дафф очень рассчитывал на это – убийца сам наконец-то попадет в сети сыщика. Группе предстояло еще долгое путешествие: Генуя, Неаполь, Каир, Калькутта, Бомбей и другие города, – и инспектор надеялся, что убийств больше не будет. Он отправился на вокзал в приподнятом настроении и с веселым видом. В ожидании поезда вся группа толпилась на платформе, как вдруг миссис Спайсер вскрикнула:
– Боже, как это я раньше не подумала!
– Что такое? – встревожился Лофтон.
– Нас тринадцать человек, – ответила женщина. – Дурная примета!
– Предрассудки! – воскликнул Макс Минчин.
– В группе двенадцать человек, – поправил Лофтон. – Я не в счет.
– Ирэн, – удивился Вивьен, – а вы что, суеверны?
– Все суеверны, только не хотят в этом признаваться, – парировала леди, бросив на Вивьена уничтожающий взгляд.
– Это верно, – вступила в беседу миссис Льюс. – Я тоже суеверна. Число тринадцать всегда оказывалось удачным для меня, но когда черная кошка перебежала дорогу рикше, на котором я ехала по Баблинг-Велл-роуд десять лет назад, и через полчаса на нас наехал автомобиль, я поверила в приметы.
Миссис Спайсер, не дослушав, с надменным видом двинулась в сторону своего вагона, поскольку экспресс уже подошел. Дафф помог Памеле и миссис Льюс занять места и на прощанье напомнил девушке о своей просьбе.
– Не беспокойтесь, – улыбнулась она. – Я неплохо владею авторучкой и разыщу телеграф, если понадобится.
Двери экспресса захлопнулись, и инспектор увидел в окне довольного Элмера Бенбоу с камерой – он сидел рядом с женой. Росс, опираясь на трость, бодро шел по вагону; капитан Кин, заняв свое место, чему-то загадочно улыбался. Только мистер Тайт выглядел бледным – видно, и вправду не спал всю ночь.
Вернувшись в Лондон, Дафф, не откладывая, явился в кабинет шефа Скотланд-Ярда мистера Берта и доложил о ходе расследования. События последних дней вымотали сыщика, и он, не скрывая досады, винил себя в смерти Сибиллы Конвей.
– Да будет, инспектор, – успокоил его Берт. – Кто мог предвидеть этот роковой выстрел в лифте? Я бы тоже оказался бессилен.
– Обидно, сэр. Позвольте мне продолжить поиски Джима Эверхарта. Нужно поймать злодея, даже если на это уйдет еще несколько месяцев.
– Естественно, мы не бросим расследование, – кивнул шеф. – Правда, доказательства по делу об убийстве Хонивуда и его жены не так важны для нас, ведь это произошло не в Лондоне. А вот покарать убийцу Мориса Дрейка – дело чести Скотланд-Ярда. Есть соображения насчет дальнейших действий?
– Нет. Мне нужен ваш совет.
– Ладно, оставь мне свои записи по данному делу, а сам заходи часов в пять – я подумаю и решу, что предпринять.
Дафф поблагодарил и, чувствуя, что гора свалилась с плеч, выпил пива с Хейли и поехал домой немного отдохнуть, а ровно в пять предстал перед шефом.
– Я прочел твои заметки, – сказал Берт. – Кое-что, точнее, кое-кто, настораживает. Мистер Тайт. Посуди сам. Адвокат считал, что Хонивуд убит, вошел в холл, увидел «покойника» и упал в обморок. Что за странная реакция для взрослого мужчины? Он мог удивиться, но не до сердечного приступа. А вот если он…
– Я понял вас, сэр, – быстро сказал Дафф. – Тайт считал Хонивуда мертвым, потому что ночью собственноручно задушил его в постели, где на самом деле лежал Морис Дрейк. Другими словами, Тайт – это Джим Эверхарт.
