– Мне запомнилась последняя ночь в Иокогаме, – неожиданно заявил капитан Кин. – Я прогуливался по городу, зашел на телеграф и застал там мистера Лофтона и нашего стюарда Велби. Я спросил доктора, не собирается ли он возвращаться на корабль, но он повел себя как-то странно. Короче, я понял, что помешал ему, и ушел один. Проходя мимо складов у порта, я заметил, что грузчики, несмотря на позднее время, еще работают. – Кин замолчал и спросил у Лофтона: – Кажется, на том самом месте и нашли труп Велби?
– Готово, господа! – закричал Бенбоу. – Мистер Кеннуэй, выключите, пожалуйста, свет. Первые кадры, как видите, сделаны в Нью-Йорке перед самым отплытием. Тогда мы еще как следует не познакомились. Вот статуя Свободы, а это бедный мистер Дрейк.
Бенбоу продолжал крутить катушку и комментировать. Чан увидел Лондон и отель «Брум», несколько кадров с Фенвиком, которого Элмер запечатлел для хроники. Коротышка из Питтсбурга, как обычно, был на кого-то обижен и с пеной у рта отстаивал свои права. Потом в кадре мелькнул доктор Лофтон, садящийся в машину возле отеля. Ла-Манш, Париж, Ницца… Публика смотрела кино, затаив дыхание, лишь Патрик Тайт наклонился к плечу инспектора и прошептал:
– Я пойду, мистер Чан, мне что-то нехорошо, сердце давит.
– Возьмите с собой Марка, – забеспокоился Чарли, – он даст вам лекарство и посидит с вами.
– Нет, не надо. Пусть смотрит кино. Я немного полежу, и все будет в порядке, – тихо добавил Тайт и бесшумно выскользнул из кают-компании.
Бенбоу зарядил новую пленку: Египет, Индия, Сингапур…
– Великолепно! – захлопали в ладоши миссис Льюс и Памела, когда фильм закончился и зажгли свет.
Зрители разошлись, а Чарли внимательно осмотрел катушки, на которые были намотаны ленты.
– Кино и вправду получилось интересным, – похвалил сыщик. – Не беспокойтесь, миссис Бетти, мы с вашим супругом сами отнесем оборудование к вам в каюту.
Чарли взял катушки и направился к выходу, Бенбоу с проектором – за ним. В каюте инспектор положил пленки на стол.
– Кто живет по соседству с вами? – спросил он Элмера.
– Слева – миссис Льюс и мисс Памела, а справа пустая каюта, – ответил Бенбоу, укладывая катушки.
– Одну минуту. – Инспектор вышел, но тотчас вернулся. – Сейчас в соседних каютах никого нет, в коридоре тоже.
– Что же из этого следует? – спросил Бенбоу, убирая кинокамеру в футляр.
– Вы очень цените свои пленки?
– Еще бы! Здесь уникальные записи.
– У вас есть чемодан с надежными запорами?
– Разумеется. – Бенбоу кивнул в сторону шкафа.
– Вы можете сейчас же поместить туда все катушки с пленками и запереть?
– Я ничего не понимаю, инспектор. Хорошо, я запру их. Но что все это означает?
– То, что для вас будет огорчительно вернуться в Акрон без одной из катушек. К примеру, исчезнет пленка с видами Ниццы.
– Исчезнет? Вы заметили на ней что-то особенное? – недоуменно взглянул Бенбоу на сыщика.
– Не только я, но и другие наблюдательные люди. Не волнуйтесь, мистер Бенбоу. У вас уникальные пленки, которые рассказали мне о многом. Однако инспектор Дафф из Скотланд-Ярда может не увидеть это кино. Кстати, вы помните точную дату, когда снимали Ниццу?
– Инспектор Дафф! – воскликнул Бенбоу. – Я с радостью покажу ему фильм…
– Вот поэтому катушки надо спрятать, – назидательно произнес Чарли. – Вы не ответили на мой вопрос насчет даты съемки. Вы снимали набережную в Ницце…
– Да, Английскую набережную. Promenade des Anglais. – Бенбоу торопливо пошарил по карманам и достал блокнот. – У меня все записано. Эту пленку я отснял утром двадцать первого февраля.
– Ого, какая точность! Я вижу, дело у вас поставлено всерьез. Теперь давайте уложим катушки в чемодан, и еще раз огромное спасибо, во-первых, за то, что вы создали прекрасный фильм, а во-вторых, за то, что показали мне его.
Выйдя из каюты, Чан поспешил в рубку, по пути обдумывая текст радиограммы. Взяв у радиста бумагу и карандаш, он вывел: «Сержанту Уэльсу для капитана Фланнери. Дворец правосудия, Сан-Франциско. Немедленно попросите руководство Скотланд-Ярда получить у Джима Брина, английского портного на Променад дез Англе, Ницца, Франция, словесный портрет человека, для которого двадцать первого февраля выполнен заказ, а также характер данного заказа. Жду вас в порту завтра утром. Инспектор полиции Чарли Чан».
С легким сердцем сыщик вышел на палубу. Влажный туман окутывал корабль, который, казалось, плыл в густом облаке. Внезапно справа от инспектора мелькнула чья-то тень. Не успел он сделать и двух шагов, как раздался выстрел. Чарли Чан грузно опрокинулся на палубу, слыша за собой торопливо удалявшиеся шаги. Некоторое время висела звенящая тишина, после чего сыщик услышал голос помощника капитана. Гарри Линч подбежал и закричал:
– Что такое, инспектор? В вас стреляли?
– Да, – проворчал Чарли. – Я цел. Этот тип промахнулся примерно на дюйм.
– Черт знает что! – покачал головой Гарри. – Это не туристы, а какие-то гангстеры! С виду, вроде, приличные люди…
– Не волнуйтесь, – сказал Чан, поднимаясь с пола и отряхивая одежду, – тот, кто стрелял в меня, завтра утром окажется в руках полиции.
– За ночь многое может произойти…
– Не надо поднимать тревогу. Он не хотел меня убивать.
– Ну, знаете, мистер Чан! А чего он хотел? Пощекотать вам нервы? Ваше счастье, что вас не зацепило.
Но инспектор уже спускался по лестнице и в коридоре едва не столкнулся с Кеннуэем.
– Мистер Чан! – закричал Марк. – Пойдемте со мной!
Чарли послушно отправился за юношей в каюту Патрика Тайта. Адвокат, бледнее смерти, неподвижно лежал на постели. В помещении пахло лекарством.
– Бедный мистер Тайт, – посочувствовал Чан. – Опять плохо с сердцем?
– Да, – кивнул Кеннуэй. – Он без сознания. Я зашел несколько минут назад, но услышал выстрел и выскочил на палубу.
Инспектор окинул взглядом каюту, заметил на полу у постели Тайта пистолет и осторожно поднял его.
– Из этого оружия в меня и стреляли, – заключил сыщик.
Кеннуэй вытаращил глаза и непроизвольно опустился на край постели:
– Мистер Тайт стрелял в вас? – пробормотал он. – Нет, это немыслимо, вы шутите?
– Да, – кивнул Чарли. – Несомненно, на рукоятке обнаружат отпечатки пальцев Патрика Тайта. Мистер Кеннуэй, достаньте, пожалуйста, из-под кровати свой чемодан.
Сыщик внимательно осмотрел лейбл калькуттского отеля «Грейт». На клейкой бумаге был заметен тонкий, как раз по размеру ключа, надрез. Чан провел пальцем по поверхности и сказал:
– Отличная работа. Я так и думал. Пусто. Ключ исчез.
